В объятьях льда

— Никогда не жалей, что пришла. — Подобрав брошенную куртку, он натянул её. — Ты не хочешь прогуляться?

Она кивнула, нижняя губа на мгновение задрожала, прежде чем она взяла себя в руки.

— Я такой ребёнок. Со мной всё было в порядке, пока убиралась, но как только остановилась, так разозлилась. Почти так же, как если бы я воспринимала гнев всех остальных.

Он следовал за её шагами, решив сосредоточиться на лёгком аспекте её комментария… остальное обсудят позже.

— Может, ты и ребёнок, но моя. И мне нравится нянчиться с детьми.

Её смех был удивлённым.

— Очень смешно. Любой другой, сказавший это, прямо сейчас уворачивался бы от когтей.

Он вспомнил взаимодействие Д'Арна и Синг-Лю в день игр. Наконец, он понял то, что тогда казалось таким загадочным. Но сходство только на поверхности. Он и Бренна отличались друг от друга в одном важном аспекте, и это они оба изо всех сил старались не обсуждать — отсутствие брачных уз между ними. Он Пси и увидел бы связь в какой-либо форме. То, что её не было, признак того, что, хотя их могло тянуть друг к другу, они не созданы друг для друга. Но ему плевать. Он оставит её себе.

— Так или иначе, что Тай тут делал? — спросила она, когда он промолчал.

— Он становится хорошим учеником. Но когда я успел стать учителем?

— Ты лейтенант, старший брат для молодняка.

— Ах. — В этом есть логика. — Они доверяют мне.

— Да.

— Я могу им навредить.

— Но нет.

Такая вера для отступника Пси.

— Пришло время.

Она сразу все поняла.

— Здесь? — Они находились на очень маленькой поляне между высокими секвойями. — Здесь темно.

— Место идеально, как и любое другое. И там, куда я направляюсь, свет не нужен. Стряхнув снег, он сел на поваленное бревно, и Бренна села рядом с ним. — Я могу не ответить, если позовёшь меня. Не паникуй.

— Не буду. — У неё дрожал голос. Она сделала глубокий вдох. — Я не буду. — На этот раз увереннее.

— А ещё готовься к тому, что может не сработать, и нам придётся расстаться навсегда.

Бренна побледнела.

— Сработает.

— На этот раз упрямство не поможет, — сказал он, пытаясь быть нежным, но зная, что говорит резко. — Это длилось так долго и теперь прочно засело. Обусловленность перепрограммирует самые фундаментальные аспекты мозга. Нарушить Безмолвие — одно, но изолироваться, как я намереваюсь, совершенное иное. — Он не хотел говорить, что попытка может оказаться фатальной. Но не стал бы лгать. — Если я сделаю что-то неправильно, могу вызвать самый сильный уровень диссонанса.

— Ты хочешь сказать, что можешь умереть?

— Да.

Она скривилась.

— Ты не можешь умереть. Ты мой.

— Я не намерен делать что-то плохое, и планирую выжить. — Он Стрела, и всё могло быть даже хорошо. — Меня учили обходить боль и использовать её в своих интересах. Доверься мне.

Сглотнув, она кивнула.

— Я знаю, что не могу помочь, но…

— Ты можешь помочь. — Это он понял, пока обучал Тая. — После того, как я восстановил сердце Эндрю, пришёл в себя гораздо быстрее, чем следовало бы с точки зрения физической силы. Думаю, это благодаря тебе.

— Каким образом?

— Не знаю. — Между ними не было связи, но Бренна достучалась до него, как никто другой прежде. — Если ты когда-нибудь найдёшь свою настоящую пару, — сказал он, — я не освобожу тебя. — У него нет такой милости.

Она нахмурилась.

— Я — единственная женщина для Пси.

Удовлетворённый согласием, он кивнул.

— Поддерживай со мной физический контакт.

Она побледнела.

— Тебе больно от моего прикосновения.

— Потому что я приучен видеть в этом опасность. Это касание привязывает меня к тебе, что грозит нарушить Безмолвие. — Сглотнув, она кивнула и положила руку ему на плечо.

— Первое, что я собираюсь сделать после того, как ты вернёшься, это гладить тебя по всему телу столько, сколько захочу. Обещай, что позволишь.

— Обещаю. — С этой чувственной целью в качестве путеводной звезды он закрыл глаза и погрузился глубоко в разум. Глубже, чем когда-то прежде. То, что он увидел, угрожало поколебать его уверенность в способности использовать Протокол в своих интересах.