В объятьях льда

Глава 4

На следующий день после убийства, взвесив множество доводов за и столько же против, Бренна решила, что посоветоваться можно только с Джадом — он единственный способен её понять. Однако тот был настолько холоден с окружающими, что временами казался не человеком, а ледяной статуей. До похищения она любыми путями избегала его, потому что это нечеловеческое равнодушие пугало.

Отлично понимая, что братья придут в бешенство, если узнают, что она оставалась с Джадом наедине, Бренна постаралась незаметно выбраться из квартиры, которую они занимали все вместе, и отправилась к комнатам солдат, пока не нашедших пару. Джад жил один, Уолкера и детей разместили с другими семьями. Переезд состоялся через четыре месяца после того, как Лоурены попросили убежища у стаи.

Удивительно, но именно женщины ДаркРивер заставили Хоука задуматься, каково маленьким Пси жить среди солдат. Учитывая, как матери боялись подвергнуть собственных детей опасности, Бренна ожидала, что женщины, наоборот, захотят держаться от Пси подальше. Пусть Марли и Тоби ещё дети, но очень сильны.

Юные Веры, в свою очередь, играют жёстко и могут нечаянно покалечить подрастающих Пси. Но женщины проявили великодушие и пригласили Уолкера с детьми переехать к остальным семьям. Сиенне исполнилось семнадцать — уже не ребёнок, но ещё и не взрослая. Своевольная Пси предпочла не разлучаться с братом.

Так что Джад остался один. Поскольку его считали самым опасным в семье Лоуренов, вопрос с его размещением даже не поднимался. На него продолжали подозрительно коситься, хотя Бренна знала, что он помогал спасти её. Пси лично не входил в залитую кровью пыточную — за что она была благодарна судьбе, — но помог Саше устроить ментальную ловушку, в которую попался Энрике. Джад доказал верность стае. Но по-прежнему оставался чужаком.

Это казалось Бренне несправедливым, а Джад, похоже, делал всё, чтобы Веры лишь утвердились в своём мнении о нём. Его бесцеремонность граничила с грубостью.

Бренна подошла к его комнате и тихонько постучала.

— Давай быстрее.

В пустом коридоре послышались приближающиеся шаги. Вечно ей везёт, не иначе это один из её назойливых братцев. Дверь открылась.

— Что?..

Она поднырнула под руку Джада и оказалась внутри.

— Закрой, пока никто не увидел. — На мгновение ей показалось, что он не согласится, — но дверь захлопнулась. Джад повернулся к входу спиной и сложил руки на голой груди.

— Если братья тебя здесь обнаружат, посадят под замок.

В замкнутом пространстве особенно остро ощущался запах свежего мужского пота и блестящей от испарины кожи. Накатила паника, но Бренна поборола её и затолкала в дальний уголок сознания.

— А за себя ты не боишься? — Несмотря на страх, ладони покалывало от желания прикоснуться к этому опасному мужчине.

— Я в состоянии за себя постоять.

Бренна в этом не сомневалась.

— Я тоже.

Джад не отводил взгляда от её лица. У него были глаза цвета горького шоколада с золотыми искорками по всей радужке.

— Зачем ты пришла, Бренна?

Она встряхнулась, разгоняя туман в голове.

— Мне нужно поговорить с Пси, а ты Пси.

— А Саша?

— Она не поймёт. — Бренна уважала и любила Сашу Дункан, целительницу душ и супругу альфы ДаркРивер Лукаса Хантера. Но… — Она слишком добрая и мягкая.

— Таков побочный эффект её способностей, — ледяным голосом ответил Джад. Эта его манера бесила остальных мужчин, но, что касается женщин, Бренна знала, что не она одна мечтает растопить его холодное сердце. Внезапно её охватил чувственный голод такой силы, что когти укололи подушечки пальцев изнутри. Бренна подавила порыв, понимая, что не сможет переделать этого Пси.

— Саша ощущает чужие эмоции, — продолжал Джад. — Если ранит кого-то, сама почувствует боль.

— Я знаю. — Сжав кулаки, Бренна принялась мерить шагами комнату. Запах Джада преследовал её, вздымался вокруг тёмной волной, раздражал чувствительный нос. — Это просто келья какая-то! Хоть бы постер повесил. — Комната размерами не отличалась от тех, которые занимали остальные солдаты, но даже самый одинокий волк пытался как-нибудь обустроить жилище.

Комната же Джада поражала пустотой: одинокая кровать с белой простынёй и казённым серым одеялом — вот и вся мебель. Единственным дополнением служил турник, привинченный к стене сантиметрах в тридцати от потолка.

— Мне это кажется бессмысленным. — Джад прислонился спиной к двери, и Бренна невольно залюбовалась его накаченной грудью. — Спрашивай, что хотела.

— Я уже говорила, что у меня бывают видения. Я видела… видела… — Она не могла заставить себя произнести это вслух, вновь пробудить к жизни ночной кошмар. Джад, разумеется, и не подумал прийти на выручку.

— Я объяснял, что это, скорее всего, последствия травмы, которую нанёс тебе Энрике.

— Ты ошибся. Они настоящие.

— Расскажи, что ты видишь.

— Отвратительные, ужасные вещи, — прошептала она, обхватив себя руками. — Смерть, кровь, боль.

Лицо Джада оставалось непроницаемым.

— Точнее.

Внезапно Бренну захлестнул ослепляющий гнев, и страх испарился.

— Иногда мне прямо орать хочется! Неужели сложно хоть иногда проявить немного человечности.

Джад промолчал.

— Уолкер не такой, как ты.

— Мой брат — телепат, и его специализация — работа с молодым поколением. Он был преподавателем в сети.

Бренна некоторое время обдумывала его слова, удивляясь про себя, что он вообще ответил.

— Ты имеешь в виду, что он умел чувствовать ещё до вашего побега?

— Мы все умеем, — поправил Джад. — Смысл «Безмолвия» в том, чтобы научиться выключать эмоции, совсем перестать чувствовать невозможно.

Бренна подумала, какие эмоции он сейчас может прочитать на её лице — его собственное выражало лишь ледяное спокойствие. Гнев, страх… и боль Бренны Джада нисколько не задевали. От этой мысли засосало под ложечкой.

— Но ты ведь сказал, что Уолкер отличается от других.

Джад коротко кивнул, отчего несколько тёмных прядей упали на лоб.

— Поскольку ему на работе и дома постоянно приходилось общаться с детьми, ещё не прошедшими обучение, он всегда был более предрасположен к тому, чтобы при определённых обстоятельствах нарушить протокол.

— А ты? — Раньше Бренна таких вопросов не задавала. — Чем ты занимался в сети? — Ей показалось, что плечи Джада напряглись. Но когда он заговорил, голос звучал ровно.

— Ни к чему тебе новые кошмары. Расскажи лучше, что ты видишь.

Неподвижная фигура Джада излучала опасность. Бренна шагнула ближе.

— Однажды тебе придётся ответить на этот вопрос. — Но по его застывшей позе поняла, что это случится не сегодня. Так что Бренна собралась с духом и открыла ящик Пандоры. — Во сне я видела смерть Тимоти. Но… тогда у него не было лица… просто бледный гладкий овал. — Выбросить пугающий образ из головы никак не получалось. — Я видела, как он погиб. — Острое лезвие рассекает кожу и жир под ней, и обнажаются ярко-красные мышцы.

Джад смотрел на неё, не мигая.

— Возможно, это простой перенос: таким способом твоё сознание пытается переварить образы, которые в нём поселил Энрике.

Бренну бесило, что маньяку удалось нечто подобное. Саша уверяла, что Бренна выстояла и не дала ему добраться до глубинных слоёв подсознания, но Бренна так не считала. Напротив, казалось, будто мучитель проник в самое сердце её разума, осквернил самую сущность её личности. И Саша ещё не знала всего, что сотворил этот ненормальный — что Бренна позволила ему с собой сотворить. Бренна утаила самое худшее и была твёрдо намерена унести этот секрет в могилу.

— Бренна.

Ощущая, как неприятно сжимается желудок, она подняла глаза.

— Перенос?

Пронзительные глаза Джада словно видели её насквозь.

— Возможно, ты ошибаешься, или два образа, старый, из воспоминаний, и новый странным образом переплелись. — Энрике любил мучить её демонстрацией своих прошлых убийств.

— Нет, — возразила Бренна. — Ещё до того, как я увидела тело Тима, я почувствовала разницу… и порезы, и способ их нанесения отличаются. — Излюбленным оружием Энрике был скальпель — и собственный дар кардинала-телекинетика. Кардиналы — сильнейшие Пси, но Энрике выделялся даже на их фоне. — Такое чувство, что меня заставляют смотреть картинки из чужого воображения. — Это её самый сильный страх — очередное издевательство над сознанием, погребённым под гнётом чьих-то больных, тошнотворных фантазий, от которых никак не избавиться.

— Ты — Вер, а не телепат. — На мгновение Бренне показалось, что золотистые искорки в карих глазах Джада стали ярче. — Но это ведь не всё. — Утверждение, не вопрос. Бренна сглотнула.

— Когда я видела убийство, слышала крики, то… — Она вонзила ногти в ладони.

— Что, Бренна? — Голос Джада звучал почти ласково. Или она выдаёт желаемое за действительное?

— Я ощутила возбуждение, — выдавила она, ощущая себя грязной и извращённой… каким-то чудовищем. — Мне понравилось. — В тот момент она страстно желала упиваться агонией своей жертвы, вид крови отзывался в сердце ненормальным предвкушением. — Я получала удовольствие от каждого пореза, каждой мольбы о пощаде.

Выражение лица Джада не изменилось.

— Только во сне?

Бренне отчаянно захотелось, чтобы он обнял её, но Джад Лоурен скорее перекинется в волка, чем коснётся её.

— Мне кажется, во мне живёт часть Энрике.

— Сантано был конченым психопатом. Он ничего не чувствовал.

Её смех показался надрывным даже для неё самой.

— Если бы ты видел его таким, каким видела я, ни за что этого бы не сказал. Может, он и выглядел равнодушным, но наслаждался пытками. И заразил меня.

— У него не было таких способностей. Умение инфицировать ментальными вирусами — большая редкость. — Джад оттолкнулся от двери и подошёл к ней. — Саша не нашла никаких следов в твоём сознании, а она бы точно узнала — её мать в этом деле ас.

— Он что-то сделал со мной, — упёрлась Бренна. — Эти чувства и мысли не мои. — Разумеется, нет. В противном случае она сойдёт с ума.

— У тебя вообще не должно быть видений, — сказал Джад, придвинувшись так близко, что Бренна ощутила жар его тела. Тревога и желание смешались в странный коктейль. — Твой мозг устроен совершенно иначе, чем мозг Пси.

Бренна подняла руку, чтобы провести по волосам, и замерла. Копны волос длиной до пояса больше нет. И этого её тоже лишил Энрике.

— Думаешь, он мог как-то это изменить?

Джад опустил руки, и мышцы груди сократились от этого движения.

— Вполне логичный вывод. Если позволишь просканировать твоё сознание…

— Нет.

Он коротко кивнул, чуть наклонив голову.

— Как скажешь. Но тогда выяснить, в чём причина, будет гораздо труднее.

— Знаю. И всё равно нет. — Никто никогда не залезет ей в голову. У большинства жертв только сознание и оставалось нетронутым. А мозг Бренны пережил грубое насилие, и добровольно пустить кого-нибудь внутрь она просто не в состоянии.

— Как думаешь, в чём может быть дело?

— Не знаю. — Он протянул руку и потрогал синяк на её шее. — Откуда это?

От неожиданности Бренна не заметила, как накрыла его руку своей.