Друзья моря. Книга первая. Эарнил

Глава 44. Свидетели

Через день, предупредив Линдиссэ, Эарвэн и Кириона о том, что их могут вызвать на Совет, к полудню Фарамир и Эарнил отправились во Дворец. Их встречали молчанием, многие отводили взгляд. Даже Гвиндор держался несколько в стороне.

Эарнил занял свое место. Безжалостные и просто любопытные взгляды собравшихся обжигали его. Появился Элессар. С каменным лицом он проследовал мимо Блюстителя и сел на Трон.

— Сегодня мы собрались по просьбе лорда Эльборона Итилиенского, старшего сына и наследника Фарамира лорда Эмин-Арненского и принца Итилиенского. Он обвиняет леди Майрен Лоссарнахскую, свою супругу, и леди Линдиссэ Итилиенскую, свою младшую дочь, в смерти матери и кормилицы своего сына Вэаннэ, — произнес Король.

Большинству членов Совета было известно о произошедшем в Эмин-Арнен. На какое-то мгновение в зале воцарилась гнетущая тишина.

— Лорд Эльборон, расскажите о случившемся, — приказал Элессар.

Тот вышел вперед и поведал собравшимся о гибели молодой женщины.

— Вы считаете, что виновна в этом ваша дочь? — спросил Король.

— Она мне больше не дочь! Милорд, — ответил Эльборон.

Фарамир внимательно посмотрел на сына.

— Сейчас речь идет не об этом, — ледяным тоном произнес Король.

— Да, это сделала Линдиссэ по наущению своей матери!

— Вы уверены?

— Да.

— У вас есть доказательства?

— Она сама в этом призналась!

— Вам?

— Нет, но она проговорилась Эарвэн и Кириону.

— Они вам рассказали об этом?

— Это произошло в моем присутствии.

— Я хочу допросить Линдиссэ, пригласите ее, — приказал Король.

— С вашего позволения, милорд, — встал Принц, — мне кажется, в этом нет нужды. Линдиссэ во всем призналась и мне. Ее мать леди Майрен дала ей с собой пузырек с ядом, сказав девочке, что это лекарство. Она убедила дочку по капле добавлять его в пищу малышу. Линдиссэ же случайно пролила содержимое в тарелку. К счастью малыш отказался есть и не пострадал, но умерла Вэаннэ, которая съела несколько ложек этого блюда, чтобы понять, почему оно не понравилось мальчику.

— Прошу прощения, государь, — не выдержал лорд Калиондор, — но мне известно, что в преступлении сначала обвинили Эарвэн, дочку Блюстителя. Есть свидетели, которые видели, что это сделала она. Почему речь идет о Линдиссэ?!

— Потому что, по словам отца и деда, она сама призналась в этом, — ответил Король.

— Линдиссэ, когда Вэаннэ умерла, чего она никак не ожидала, очень испугалась, и потому оговорила Эарвэн, а потом раскаялась и во всем призналась, — объяснил Принц.

— Мне бы хотелось услышать леди Майрен, — сказал Король. — Она приехала на суд?

— Нет, милорд, — раздался голос капитана Гвардии Цитадели Суриона. — Ее не было в Замке.

— Лорд Калиондор, может быть, вы расскажете мне и собравшимся, где ваша младшая дочь? — строго спросил Элессар.

— Она уехала несколько дней назад. Сказала, что хочет проведать родственников в Ламедоне.

По Залу прошел гул, люди переглянулись.

— Вот и признание, — негромко хмыкнул капитан Аксантур.

— Возможно, это просто совпадение!.. — возразил Калиондор. — Зачем бы Майрен травить мальчишку или эту женщину? У лорда Эарнила куда больший интерес — ведь с появлением этого мальчика его сын перестал быть наследником Итилиена.

— Лорд Эарнил вне подозрений, так как сам просил меня о признании сына лорда Эльборона, — ответил Король.

Люди в зале снова зашептались, переглянулись и теперь смотрели на Блюстителя.

— Что до мотива, то он не обязательно должен быть материальным. Существует такая вещь, как месть, — напомнил Элессар.

— Линдиссэ не могла это сделать! — возразил Калиондор.

— Она делала это, считая, что помогает, — ответил Фарамир. — Вина — на человеке, убедившем девочку в том, что это лекарство.

— Майрен — достойная, добродетельная женщина! — не выдержал властитель Лоссарнаха. — Просто ей не повезло войти в этот прОклятый род блюстителей, где что ни мужчина, то если не сумасшедший, так прелюбодей. Как пошло с умалишенного лорда Дэнетора!.. — Он выразительно посмотрел на Принца, а затем на Эарнила.

— Мы сейчас говорим о вашей дочери, лорд Калиондор. Насколько мне известно, в свое время вы благословили ее брак с лордом Эльбороном, и родство с домом Хурина вас устраивало.

— Кто же знал, что это безумие и… бесстыдство пойдут дальше? Что у досточтимого и добродетельного принца Фарамира окажутся еще дети, а…

— Довольно, — оборвал его Король. — Невиновному человеку нечего бояться и пускаться в бега.

— Почему, милорд, вы решили, что она сбежала? Неужели Майрен не может проведать родных?

— В Ламедон, в Калембэл послано извещение, но почему-то я уверен, что леди Майрен не приедет в Столицу, — сказал Элессар.

— Милорд, допросите детей Блюстителя. Майрен не могла этого сделать! Видели же Эарвэн в этой проклятой беседке!

— В этой беседке по очереди побывали все дети, они играли там, — произнес молчавший доселе Эарнил.

— Не хотите, чтобы ваших детей допрашивали? — язвительно спросил Калиондор.

— Детей можно допросить, чтобы ни у кого не осталось сомнений, — произнес Король. — Пригласите их.

Через минуту в Зал вошел Кирион. Вынужденный дружить с королевским сыном, он видел Элессара почти каждый день и потому не испытывал перед ним ни малейшей робости, но сейчас, оказавшись в огромном зале под устремленными на него внимательными взглядами стольких людей, мальчик немного растерялся. Но все же взял себя в руки, храбро подошел к подножию трона и поклонился Элессару, после чего посмотрел на отца, сидевшего всего в трех ярдах от него. Тот едва заметно улыбнулся, чтобы подбодрить ребенка.

— Кирион, сын Эарнила, — обратился к мальчику Король, — расскажи мне и Совету, что случилось восьмого дня в Эмин-Арнен и что ты об этом знаешь.

— Утром после завтрака мы играли в прятки в Саду, милорд. Потом горничная принесла поднос в беседку, где госпожа Вэаннэ обычно кормила Эктелиона и ушла. Я еще подумал, что неразумно оставлять еду на улице без присмотра.

— Почему? — спросил Король.

— На еду могли покуситься мухи, например… Или какой-нибудь… кот.

Многие улыбнулись, но Король остался невозмутим.

— Что было дальше?

— Спустя минуту или две я заметил, что Линдиссэ выбежала из беседки. Так как из дома в это время вышла госпожа Вэаннэ с мальчиком, я подумал, что Линдиссэ ее не любит и не хочет видеть, как и Эктелиона.

— Почему ты решил, что Линдиссэ не любит Вэаннэ?

— Потому, что из-за нее Линдиссэ осталась без матери.

— Она не говорила тебе, что не любит мачеху?

— Нет. Но, думаю, не любила, как и Эктелиона.

— Почему ты решил, что она не любит мальчика?

— Мне так показалось. Как-то раз она поделилась с нами, что раньше отец любил ее, а теперь, когда появился Эктелион, почти не замечает.

— Что было дальше? — спросил Король.

— Спустя несколько минут госпожа Вэаннэ с малышом вышла из беседки очень расстроенная и ушла обратно в дом. Мы еще немного поиграли, потом нас позвали обедать, а через несколько часов мы услышали, что она заболела и лорда Эльборона не будет за ужином. Нас отправили спать раньше обычного, а утром рано разбудили, и лорд Эльборон расспрашивал нас, что было в саду и кто был в беседке. А в беседке прятались все. Сначала я, потом Эарвэн, а потом Линдиссэ. Это я ему и сказал.

Потом пришел лекарь и сообщил, что Вэаннэ умерла. Тогда лорд Эльборон закричал, что ее отравили. А на следующий день в саду нашли бутылочку... и в ней оказался яд. Линдиссэ сказала, что это бутылочка Эарвэн. Тогда я рассказал, что перед трапезой в беседке была именно Линдиссэ. Но, как назло, одна из служанок видела в беседке именно Эарвэн, хотя это было раньше, не менее чем за четверть часа до того, как принесли еду. Лорд Эльборон страшно рассердился, сказал, что я лжец и… много чего еще. Я не буду повторять это здесь…

— Почему?

— Думаю, это не те слова… которые можно произносить в вашем присутствии, милорд.

Несколько человек засмеялось. «Молодец ребенок, сдал дядюшку», — усмехнулся Аксантур.

— Он сильно ругался и обещал, что повесит моего отца, маму и Эарвэн. Про себя я точно не понял… Может быть, меня он и не собирался вешать. После чего позвал стражу и приказал арестовать Эарвэн, хотя она плакала и говорила, что ни в чем не виновата. Когда ее увели, я ушел к себе в комнату и сидел там, пока не приехал принц Фарамир, наш дедушка. Капитан Белого Отряда Итилиена Бергил послал за ним и за отцом после всего этого. Дедушка сразу велел освободить Эарвэн. А потом Линдиссэ все ему рассказала.

— Кому рассказала? Отцу или деду? — велел уточнить Король.

— Принцу Фарамиру… А потом… мы разговаривали, и нас услышал лорд Эльборон.

— Спасибо, Кирион, — ответил Король. — У кого-нибудь есть к мальчику вопросы?

Вопросов не оказалось, и Элессар отпустил его. Кирион поклонился. «Молодец», — одними губами произнес Эарнил и улыбнулся. Мальчик понял и улыбнулся в ответ.

Следующей вызвали Эарвэн. Она стояла перед троном тоненькая, в темно-голубом платье, с убранными от лица полураспущенными волосами и явно нервничала. Глядя на дочь, Эарнил в очередной раз подумал, как похожа она на Эрендис. «Балрог бы побрал этого Калиондора… Таки вынудил вызвать детей на допрос», — в сердцах подумал он. Девочка рассказала, что в беседке были все, но кто отравил Вэаннэ, она не видела, а потом в этом созналась Линдиссэ.

— Ты знаешь, почему в отравлении Вэаннэ сначала обвинили тебя? — спросил Элессар.

— Потому, что Линдиссэ очень боялась, что ее накажут… И сказала, что именно я была в беседке… А потом — и что видела у меня пузырек с ядом. Думаю, она очень боялась лорда Эльборона. Он, когда узнал, что это все же сделала Линдиссэ, набросился на нее, а когда отец за нее заступился, он ударил и его.

Члены Совета снова переглянулись.

— Думаю, что и к леди Эарвэн нет вопросов? — спросил Элессар.

Калиондор хотел было что-то спросить, но Блюститель так выразительно посмотрел на него, что тот осекся, и Король отпустил девочку.

Настал черед Линдиссэ.

На подкашивающихся ногах она подошла к подножию и неловко поклонилась. Эарнил ободряюще улыбнулся ей, но девочка не заметила этого. Король заговорил с ней, она сначала долго не отвечала, потом все же попросила Элессара обратиться к деду и расплакалась. После чего Король, убедившись, что больше он от нее ничего не добьется, отпустил ее.

— Что ж, — сказал Элессар, — полагаю, собравшимся все уже и так понятно.

— Простите, милорд, но я не могу с этим согласиться… Линдиссэ ни в чем не призналась. О ее признании мы знаем только со слов лорда Эльборона и принца Фарамира. А они могли надавить на нее, чтобы она взяла на себя чужую вину!.. — заявил Калиондор.

— Лорд Калиондор, не думаю, что лорд Эльборон стал бы давить на дочь, чтобы она взяла на себя вину Эарвэн. Учитывая отношения между сыновьями принца Фарамира, это невозможно, — ответил Элессар.

— Ни для кого не секрет, что принц Итилиенский намного больше любит младшего сына и его детей. Что ему мешает принести Линдиссэ в жертву, чтобы выгородить Блюстителя и его отпрысков?!