Друзья моря. Книга первая. Эарнил

Глава 22. Сын

Разыскав небольшой дом, Принц постучал. Матушка открыла. Внезапно Фарамир понял, что не видел ее более тридцати лет. Она поклонилась. Он кивнул и, не спрашивая разрешения, вошел.

— Здравствуй, Альмариан, — достаточно холодно произнес он.

— Здравствуйте, милорд, — вежливо ответила она.

— Давно мы не виделись…

— Да, — внимательно глядя на него, согласилась она.

«Он не сильно изменился. Так же благородно держится, спокоен, уверен в себе... Настоящий властитель...» — подумала женщина.

— Я пришел по делу. Мне не слишком приятно об этом говорить… — вздохнул он. — Но Эарнил вчера заявил мне, что он мой сын. И что это ты сказала ему об этом. — Принц сурово посмотрел на нее.

«Вот оно что, — расстроенно подумала женщина. — Бедный мальчик все же не выдержал и заговорил с ним… Теперь понятно, почему Гвиндор нашел его в таком состоянии».

— Да, сказала. Это правда, Фарамир.

— Мне очень жаль, что ты распространяешь обо мне подобные слухи... Ты, знающая меня с детства… — с горечью добавил он. — Я и раньше слышал, что некоторые люди считают его моим сыном. Но не обращал на это внимания. Теперь же выяснилось, что эти слухи поддерживает моя родственница. И Эарнил поверил в них.

— Это не слухи. Эарнил на самом деле твой сын…

— Этого просто не может быть. Я ни разу в жизни не изменил жене, — отчеканил Блюститель.

— Может и...

— Альмариан, не хочу обидеть тебя, но, похоже, ты тронулась рассудком… — перебил он ее.

— Ты хочешь узнать правду? — произнесла она, глядя ему в глаза.

— Он не может быть моим сыном. Почему ты настаиваешь на этом — мне не слишком интересно. Я хочу одного: чтобы ты прекратила поддерживать сплетни, которые бросают тень не только на мою честь, но и на честь моей супруги, детей и внуков. И подтвердила Эарнилу, что я не его отец. Вчера мне, вроде бы, удалось убедить его… Но, поскольку он узнал эту глупость от тебя, я хочу, чтобы именно ты сказала ему, что это неправда.

— Раньше ты умел слушать других… — печально сказала Альмариан. — Теперь ты предпочитаешь слушать себя.

— А кого мне слушать? Странную женщину, которая не желает признать очевидное?

— Или выслушай меня или уходи! — с вызовом произнесла она.

Фарамир нехотя опустился в кресло.

— Это случилось незадолго до моего отъезда из Столицы. Больше тридцати лет назад, — начала она. — Зимой. Ты приехал на Совет Минас-Тирит, и вы не очень поладили с Королем. После Совета мы случайно встретились в Шестом Ярусе. Ты был расстроен, и я предложила зайти ко мне. Мы вспоминали старый Гондор, твоего отца, Боромира. Я налила тебе вина. Оно оказалось перебродившим, и ты опьянел. К тому же… Я кое-что подмешала в него…

Он с удивлением и даже недоверием взглянул на нее.

— Да, это было недостойно с моей стороны, — признала она. — Тебе стало нехорошо, и ты попросил позвать слугу, чтобы он отвел тебя в Цитадель. Я предложила тебе остаться, чтобы никто не увидел тебя в неподобающем виде… И уложила спать.

Женщина вздохнула. Фарамир смотрел на нее очень внимательно и не слишком приветливо.

— Ночью… я пришла к тебе. Я знала, что твоя жена ждет ребенка, и что у вас уже несколько месяцев не было близости. И что твое тело хочет этого. Ты спал. Я закрыла все ставни, в комнате была абсолютная темнота. Ты не узнал меня — думал, что это Эовин… Но я никак не ожидала что понесу. И сначала была в отчаянии. Можно было вытравить ребенка. Но это означало убить твое дитя — и я не смогла... Эарнил — твой сын. Хочешь ты этого или нет. И мой. Я его родная мать.

Пораженный Фарамир, широко открыв глаза, смотрел на нее. Он чувствовал, что она не лжет. К тому же он начал смутно вспоминать свой последний визит к ней.

— Как? Как же ты посмела? Ты была моим другом… С детства. Я доверял тебе… — с трудом произнес он.

— Как?.. Я любила тебя… Любила с тех самых пор, как впервые встретила шестилетней девочкой. Когда моя бабка, сестра твоего отца, впервые привела меня в Цитадель… С тех пор я часто видела тебя, но не смела и мечтать о тебе. Ведь ты был сыном властителя Гондора, а я — дочерью и внучкой капитана. Я даже попробовала выйти замуж… Но мне не было суждено ни счастья, ни даже простой семейной радости. Кирион погиб у тебя на глазах. А потом чуть не погиб уже ты… Выздоравливая, ты встретил эту роханку… Я ухаживала за ней во Врачебных Домах и видела, что она своенравна и капризна, и чувствовала, что она не любит тебя. Понимала, что ты совершаешь большую ошибку. И ни отца, ни брата нет рядом, чтобы тебя остановить. Я даже хотела поговорить с тобой. Но побоялась, что во мне говорит ревность. Решила, что ты сам должен сделать выбор. И ты сделал его. Я смирилась. И, поверь, я была бы рада, если бы ты был счастлив. Но в тот зимний вечер я окончательно убедилась, что это совсем не так. И что в глубине души ты жалеешь о своих опрометчивых решениях. Мне захотелось хотя бы однажды побыть твоей женой… Я знала, что беру то, что мне не принадлежит, но и то, что твоя супруга не слишком ценит. Она никогда не любила и не дорожила тобой.

— Не тебе судить мою жену после того, что ты сделала! — не выдержал он.

— Хорошо. Не мне. Но Эарнил ни в чем не виноват. Как я надеялась, что родится девочка… И я сама воспитаю ее. Я все оставила, уехала в Ламедон, поселилась в уединенном месте меж двух селений и там спустя полгода родила ребенка. Моя служанка сделала вид, что нашла его. Но родился мальчик. И он был так похож на тебя... Мне захотелось вырастить его достойным отца. Я решилась отдать Эарнила лорду Ангбору. А потом вы встретились, и ты забрал его к себе. Я так радовалась, — голос ее на мгновение дрогнул, — думала, что, возможно, в этом была воля Высших Сил. Но ты так легко отказался от него…

— Я не знал, что это мой сын, — отрывисто произнес Фарамир. — Я считал, что у меня не может быть внебрачных детей!

— Ты отказался от него, — продолжала Альмариан. — Ведь, останься он с тобой, это бы поддерживало слухи и сплетни. Между чувствами живого, бесконечно преданного тебе мальчика и честью ты выбрал честь.

— Это не только моя честь, но и честь всей моей семьи!

— Конечно... Главное — это честь и доброе имя... Только они не сделали тебя счастливым. Знаешь, я всю жизнь мечтала, чтобы Эарнил вырос достойным тебя, но теперь понимаю, что это ты недостоин его. Слабый и малодушный человек, ты предал память своего великого отца, короновав северянина, и позволил ему вычеркнуть память о том, что лорд Дэнетор сделал для Гондора. И для всех он теперь просто сумасшедший старик. Потом ты еще раз унизил свой род, когда женился на девице не из дунэдайн, которую даже не любил, и которая не любила тебя. И ныне никто в Гондоре не уважает Дом Хурина. А ты живешь, договорившись со своей совестью. Унижаясь перед Королем и потакая этой женщине. Ты стараешься быть добрым и милосердным. Но, будучи богатым и могущественным, несложно быть щедрым и упиваться своим великодушием. И безукоризненной репутацией. Не волнуйся. Эарнил больше никогда не побеспокоит тебя. Он пережил, когда ты поспешно избавился от него; он уцелел, будучи несколько раз на волосок от гибели на войне; он пережил смерть жены. Ему придется выжить и сейчас — ради дочки. Можешь забыть о нем. Никогда, даже умирая, он больше не заговорит об этом. И твоя бесценная честь останется незапятнанной.

Она замолчала. Фарамир поднялся и, не говоря ни слова, вышел. Он возвращался в Цитадель; в ушах его звенели слова Альмариан: «Слабый и малодушный человек…» Он подумал об Эарниле. «Бедный… он столько лет знал об этом. И молчал. А я дважды оттолкнул его. Но ведь я даже представить себе подобного не мог!..» Фарамир с грустью вспомнил, как Эарнила ребенком впервые привезли в Эмин-Арнен. И как им на удивление хорошо было вместе. Он словно чувствовал, что мальчик не чужой ему — но не прислушался к своему сердцу. Все эти годы они могли не расставаться. И ведь он понимал, что поступает не лучшим образом, когда отсылал его.

Принц вернулся к себе и упал в кресло. В комнату заглянул встревоженный слуга. — «Иди, мне ничего не нужно». Фарамир вспомнил мольбу Эарнила: «Мне ничего не нужно для себя, совсем ничего». Что ему теперь делать? Прийти и сказать: «Прости, я не знал, что я твой отец?..» После того, как второй раз оттолкнул его? Убедил в том, что этого не может быть… Разрешить Эарнилу считать его своим отцом? И даже позволить ему так называть себя наедине… Но в мозгу отчетливо звучали слова Альмариан: «Эарнил больше никогда не побеспокоит тебя. Можешь забыть о нем. Никогда, даже умирая, он не заговорит об этом». Внезапно Фарамир понял, что плачет.

Эарнил без сил лежал в маленькой комнате во Врачебных Домах. Лекарство подействовало. Внутри было пусто и почти спокойно. Есть он, правда, не мог. «Зачем я пошел к лорду Фарамиру? Расстроил хорошего человека… — он тяжело вздохнул. — Значит, я не из этого рода. Опять я не знаю, кто я и откуда взялся… — тоскливо подумал он. — Но если я не сын Блюстителя, то почему умерла Фириэль?.. Наверное, это просто трагическое совпадение...»

Перед обедом к Эарнилу пришел Аксантур и убедился, что тот и в самом деле сейчас не разведчик и не воин. Пожелав капитану Третьего Отряда скорейшего выздоровления, он покинул его.

Ближе к вечеру Эарнила навестил Гвиндор.

— Может быть, и неплохо, что ты остаешься, — сказал он. — Мало ли что со мной может случиться… Позаботишься о моих мальчишках и об Иримэ?

— Конечно, Гвиндор, но, думаю, этого не потребуется, — ответил Эарнил и улыбнулся.

Через день он попросил лекарей отпустить его и отправился к другу.

— Выпустили? — поинтересовался Гвиндор. — Или сбежал? От тебя всего что угодно можно ожидать.

Появилась Иримэ. Эарнил заметил, что она была грустной и, похоже, недавно плакала.

— Может быть, не надо было тебе записываться в этот поход? — осторожно спросил он.

— Почему?!

— Иримэ расстроена…

— Иримэ — жена воина и прекрасно понимает, что это значит.

— Понимать она понимает, но разве ей легче от этого?

— Отстань, умник, а то отправлю домой.

— Не отправлюсь.

— Кстати, а ты был у Матушки? Она очень переживает за тебя…

— Успею…

Гвиндор странно посмотрел на него, но ничего не сказал. Эарнил взял дочку на руки и начал играть с ней. А когда девочка устала и уснула, принялся рассказывать маленькому Хирлуину сказки.

Вечером в дверь постучали. Гвиндор вернулся и сообщил ему, что завтра в полдень состоится Совет Минас-Тирит.

— Ты обязательно должен присутствовать, — добавил он.

— Странно... Совет не планировали… — произнес Эарнил.

Он задумался. Значит, отправят в отставку... Кому нужен капитан, который без конца болеет?.. Что он будет теперь делать? Капитаном он был мало, да и в гвардии всего тринадцать лет — пенсия будет скромной... Что он еще умеет? Неплохо ладить с детьми? Но кто возьмет его учителем?

— Опять думаешь? — раздался голос Гвиндора. — На тебя глядя, можно решить, что думать очень вредно…

— Да, рано я из Врачебных Домов ушел, — пробормотал Эарнил.

Ночевать он остался у друга и утром с Иримэ и детьми проводил Гвиндора в Поход. Прощаясь с мужем, молодая женщина расплакалась. Гвиндор обнял ее и благословил детей.