Друзья моря. Книга первая. Эарнил

Глава 36. Снова с семьей

Море произвело неизгладимое впечатление на мальчика, и он даже на время перестал держаться за Эарнила. Они сели на корабль, тот вышел из гавани и повернул на восток. Погода была благоприятной, и через день вдали показались башни Пеларгира. Парусник причалил, Блюститель со свитой сошли на берег. Через полчаса они подъехали к Дому Минастана и спешились. Двери в дом распахнулись, навстречу Эарнилу выбежала Эрендис и обняла его.

Испуганный и завороженный Эделион смотрел на нее. Потом из дома в сопровождении пожилой женщины показались две красивых и нарядных девочки и тут же оказались у Эарнила на руках. Эделион вдруг почувствовал себя лишним; получалось, этот добрый человек принадлежит совсем другим людям.

— Эрендис… Я привез из Рингло мальчика… Его родители умерли… и...

— Ты думаешь, я не знала, за кого выхожу замуж? — улыбнулась жена и взглянула на Эделиона.

Тот взирал на нее, как на божество. Гильмит окинула ребенка взглядом и шумно вздохнула.

— Нянюшка, — обратилась к ней Эрендис, — не пугай нас, а то ты сопишь, как боевой дракон перед сражением.

Фириэль теперь тоже заметила мальчика.

— Кто это, отец?

— Сирота. У него никого не осталось. Мы будем о нем заботиться.

Девочка молчала.

— У нас есть Кирион, — наконец сказала она.

— Конечно. Но у Кириона есть мама и я, а у Эделиона теперь нет родителей.

— Он некрасивый… — прошептала Фириэль Гвиндору, когда они вошли в дом.

Девочка была расстроена: ведь отец дал руку не ей, а чужому мальчишке. Впрочем, она тут же оказалась на руках у дяди. Гильмит, услышавшая ее слова, опять вздохнула.

— Вот ведь… Иметь таких красивых и умных детей… Не хуже королевского эльфёнка. И притащить непонятно кого… — пробормотала она, но так, чтобы ее не услышали.

Возле покоев жены Эарнила ждала Альмариан с Кирионом на руках. Отец улыбнулся и взял малыша на руки.

— Кто это? — кивая на Эделиона, удивленно спросила мать.

— Это мальчик из Долины Рингло…

— Естественно, он сирота и о нем некому позаботиться... — усмехнулась Матушка.

Эрендис скрылась в своих комнатах, и Эарнил, вернув Альмариан малыша, проследовал за ней. Жена опустилась в кресло у окна и посмотрела на него. Он подошел, сел у ее ног и положил голову к ней на колени.

— Почему ты столько времени не писал? — Она провела рукой по его волосам и заметила серебряные нити, которых не видела прежде.

— Не было возможности.

Скоро в дверь постучали.

— Милорд, — озабоченно сказал Берегар, — этот ребенок сидит у вас под дверью и не уходит…

Эарнил вышел, опустился на колено и обнял мальчика.

— Эделион… Теперь я не могу быть все время с тобой… Но мы будем видеться каждый день. Обещаю тебе… И я обязательно буду тебе петь мамину колыбельную.

На следующий день Эарнил сидел в воде на ступенях купальни Минастана, которые уходили прямо в море, и купал Кириона.

— Ну как? — спросил Гвиндор, усаживаясь рядом.

— Ты о чем?

— Обо всем. Как отнеслась Эрендис к тому, что ты притащил этот ходячий репейник? И как тебе все же удалось его от себя отодрать?

Эарнил молчал.

— Все-таки ты странный, — продолжил Капитан.

Он взглянул на обтянутые кожей ребра и словно прилипший к спине живот друга и покачал головой.

— Славно тут… — спустя какое-то время снова заговорил Гвиндор. — Мне нравится дом лорда Минастана и особенно этот спуск прямо в море.

— Это дом Наместника Пеларгира, — ответил Эарнил.

— Я и говорю: лорда Минастана…

— Это его дом, только пока он наместник…

— Ты хочешь сказать, что Эрендис не унаследует его, когда ее отец уйдет в мир иной?..

— Нет. Более того, если Король разгневается и лишит его должности наместника, он должен будет немедленно освободить его.

— Жаль.

— Возможно. Мне здесь тоже очень нравится.

— Не хочешь купить хороший дом в Пеларгире?

— Хочу. Только у меня нет денег.

— У тебя? Нету денег?!

— Нет. Нету.

— Ты же Блюститель!

— Если я возьму деньги из казны и куплю себе дом в Пеларгире, то, думаю, на том мое блюстительство и закончится… Да и дом мне никто не оставит.

— А принц Фарамир?..

— У него деньги есть, только мне неловко просить его о таком дорогом подарке. Итилиен приносит хороший доход, но и расходы у княжества немаленькие. К тому же мне не хотелось бы лишний раз озлоблять Эльборона.

Гвиндор задумался.

— А тебе не положено наследство? — наконец спросил он.

— Да, положено… Но оно будет довольно скромным.

— А на что ты будешь жить, когда Принц умрет?

— До того, как должность Блюстителя стала передаваться именно старшему сыну и новому главе дома Хурина, блюстителю выделяли содержание из казны, если он не был правящим лордом Эмин-Арнен…

— Скажи… У лорда Минастана?.. Тоже содержание?

— Да.

— А у него есть какие-нибудь свои владения?

— Нет. Он же младший внук правящего лорда Анфаласа. Он и титул лорда получил не от рождения, а уже как наместник. Думаешь, почему Илверин присваивал часть денег, выделяемых на Харондор?.. Хотел поправить свое материальное положение. Хотя это, конечно, его не оправдывает.

Довольный Кирион шлепал руками по воде и радостно смеялся разлетавшимся брызгам.

— Слушай, — вдруг спросил Капитан, глядя на веселящегося малыша, — а Кирион — лорд?

— Да, потому, что я Блюститель. Если бы я не был им, то он не был бы лордом. А Фириэль и Эарвэн — леди.

— Как все сложно.

— Нет, не сложно. Все дети правящего лорда имеют титул. Но внуки — уже только от наследника. А если у отца высокая должность, то дети тоже с титулом. Как у Эрендис, например.

Гвиндор махнул рукой. Эарнил осторожно встал, поднял малыша и, завернув в полотенце, занес в дом.

Через несколько минут он вернулся.

— Пойдешь плавать? — Он вопросительно посмотрел на Гвиндора.

— Давай.

Когда спустя не менее часа они вышли на берег, Берегар сообщил, что пришло послание от Короля. Эарнил сломал печать, начал читать и помрачнел.

— Элессар хочет, чтобы я немедленно приехал в Столицу с докладом… И ведь узнал же, что я уже в Пеларгире!.. — в сердцах добавил он.

— Поедешь? — спросил Гвиндор.

— Злить мне его, конечно, не хочется. Но уезжать из Пеларгира не хочется еще больше. К тому же уже сентябрь. Лето заканчивается, а если я еще буду ездить туда-сюда...

— Так оставайся… Напиши, что устал и нездоров. Не думаю, что он уберет тебя из блюстителей.

— Почему ты так уверен?

— Элессар очень суеверен. Он же поклялся, что блюстительство будет принадлежать потомкам твоего отца. Не на Эльборона же тебя менять…

— Знаешь, если он будет меня держать в блюстителях только потому, что Эльборон совсем его не устраивает…

— И что, оставишь Эрендис и детей и побежишь в Минас-Тирит?

— Не знаю. — Эарнил снова сел на ступени и обхватил колени. — Но если я потеряю блюстительство, нам на самом деле будет не на что жить после смерти отца.

— Такого не может быть...

— Эльборон не считает меня своим братом, и если он, став новым принцем Итилиена, не выделит мне причитающееся наследство…

— Он будет обязан сделать это!

— Быть обязанным и сделать — совсем не одно и то же. Кроме того, я не знаю до конца статус дома, в котором мы сейчас живем в Столице.

Друг удивленно взглянул на него.

— Он был построен в то время, когда глава Дома Хурина одновременно был Блюстителем… Теперь же главой Дома Хурина после смерти отца будет Эльборон. А Блюститель — я. Чьим станет дом в Цитадели — непонятно…

— Раз это дом Блюстителей, то…

— Если я им останусь, то, наверное, — да. Но если я потеряю должность… — Эарнил вздохнул.

— Тогда тебе тем более нужно подумать о достойном жилище… И все же купить что-нибудь. У тебя же есть жалование?

— Нет. Я живу при Принце.

— Тогда попроси его купить тебе хороший дом, а еще лучше — поместье. Ты же станешь очень уязвим после его кончины. Не в смотрители же гвардейской школы тебе идти, если что… Пенсии у блюстителей тоже нет?

— Блюстительство обычно заканчивалось смертью. Моего отца первым отправили в отставку. Из-за меня, — добавил он.

— Слушай, прекрати… — не выдержал Гвиндор. — Твой отец очень любит тебя и стал куда менее грустным, с тех пор как…

— Ты просто не знаешь, что было после признания.

— Мало ли, что было. Нужно смотреть на то, что есть сейчас.

Эарнил смотрел вдаль.

— Пенсии у блюстителей нет, — сказал он. — И, как ты знаешь, если тебя лишают должности, считается, что пенсии ты не заслужил.

Вечером, когда Эрендис забрала у Альмариан малыша покормить, Эарнил позвал Матушку в крытую галерею, и теперь они вдвоем сидели прямо над морем. Темно-красное Солнце клонилось к закату, превращая спокойное море в алый шелк.

— Матушка…

Альмариан взглянула на сына и улыбнулась.

— Как хорошо, что ты здесь. Мы все очень ждали тебя.

— Кирион так изменился за три с лишним месяца, что я не видел его... — грустно сказал Эарнил. — Матушка… — снова начал он.

Женщина придвинулась и взяла его за руку.

— Что?

— Ведь вы служили во Врачебных Домах во время осады Минас-Тирит?

— Да, я же много раз говорила тебе об этом…

— Вы присутствовали при исцелении отца Элессаром?..

— Как сказать… Не всё время. В отличие от болтушки Иорэт, я не могла бросить раненых и просто стоять и глазеть.

— Это правда, что Король исцелил его? Спас от верной смерти?..

— Не знаю. Трудно сказать… Рана его к тому времени начала заживать и уже не внушала опасений. А вот лихорадка была по-прежнему изнурительной и, как мы ни пытались унять жар… Ни обтирания уксусом… — она покачала головой, — ничего не помогало.

— И ему стало лучше после… лечения Элессара?

— Да. Но я не могу исключать совпадения. Возможно, лорду Фарамиру стало бы легче и без него. Почему ты спрашиваешь?..

— Люди в Долине Рингло свято верили в его целительский дар. И считали, что он смог бы спасти их.

— «Руки короля — руки целителя», — усмехнулась Альмариан. — Конечно, нет. Если бы короли могли врачевать тяжелые недуги… Я никогда не придавала значения этим легендам. Что помешало королю Телемнару исцелить от чумы если не себя, то хотя бы своих детей? Но он умер… А с эпидемией боролся блюститель Хурин, наш предок. И совсем не чудесными методами, — закончила она.

— Хорошо. Понятно, что руки не любого короля есть руки целителя, но что в случае с Элессаром?..

— Возможно, он и владеет каким-то искусством… Но если это и так, думаю, что это просто знания и умения эльфов. «Королевскость» здесь ни при чем. Вместе с ним исцеляли Элладан и Элрохир, братья будущей королевы. А они нам точно не короли. Мне кажется, что этому мог бы научиться любой человек с достаточной силой разума и воли. Лорд Дэнетор, лорд Фарамир, ты… Однако эльфы не хотят делиться с людьми. Хочешь научиться? — Она взглянула на сына. — Но Король ни разу никого не вылечил с тех пор. И никогда не исцелял серьезных болезней. Если он и мог лечить что-то, то только недуги, связанные с назгулами. А их сейчас, хвала Небу, нет.

— А что думали по поводу его врачебного дара или… искусства другие целители?