Друзья моря. Книга первая. Эарнил

Глава 53. Перемены в доме Хурина

Дождливым днем Принц и его семейство прибыли в Харлондскую гавань, где их встретил Борлас. На следующий день утром Фарамир отправился к Королю, и Эарнил настоял на том, чтобы пойти вместе с ним. Ему казалось, что в его присутствии Элессару неудобно будет обвинять отца в том, что тот пошел на крайние меры, чтобы его вызволить. Больше часа ждали они аудиенции и наконец были приглашены в приемный Зал. Отец и сын вошли и поклонились.

— Я хотел видеть именно принца Фарамира, — холодно сказал Элессар.

— Простите, милорд, я думал, что мое присутствие будет уместным, — ответил Эарнил.

— Можете остаться.

Блюститель поклонился в знак благодарности.

— На каком основании, лорд Фарамир, вы ввели в заблуждение людей в Минас-Тирит и Пеларгире, заявив, что я отсутствую в стране?

— Мне нужно было спасти сына, милорд.

— Почему вы не обратились ко мне?

— Я пытался, но вы пришли к заключению, что это невозможно.

— К этому заключению пришел Совет Минас-Тирит.

— Я не мог согласиться с выводами досточтимого Совета, так как понимал, что лорда Эарнила можно спасти. И, как видите, у меня получилось.

— Вам нужно было попробовать убедить Совет.

— Простите, милорд, но убедить можно людей, которые готовы слушать. Иначе это пустая трата времени, а как раз времени у меня не было. Узнав о вашем отказе разговаривать с ними, умбарцы бы расправились с лордом Эарнилом.

Король бросил взгляд на Блюстителя.

— С подобными людьми не разговаривают.

— Я и не разговаривал с ними. Мне удалось проникнуть в их крепость и вытащить сына из темницы. Также мы привезли одного из нынешних умбарских предводителей. Возможно, вы захотите побеседовать с ним.

— Я знаю, капитан Аксантур сообщил мне об этом. Вы понимаете, что то, что вы провозгласили себя правящим Блюстителем Гондора в моем присутствии, является государственной изменой?

— Государственная измена подразумевает умысел на причинение вреда Королю, стране или узурпацию власти, — ответил Принц, — но в моем случае целью было спасение моего сына, который также является Блюстителем Гондора.

— В вашем случае узурпация власти имела место.

— Простите, милорд, — не удержался Эарнил, — но по сути это не было узурпацией власти. Узурпация власти ставит своей целью смену правителя. Принц же использовал власть правящего блюстителя лишь для того, чтобы взять три корабля с людьми ради моего спасения. Это было вынужденное превышение полномочий.

— Лорд Эарнил, я обращался к вашему отцу и не давал вам слова. Сегодня в полдень состоится Совет Минас-Тирит, где будет дана оценка действиям принца Фарамира и назначено наказание. До Совета можете быть свободны.

Эарнил и Фарамир спустились в Фонтанный двор.

— Ты думал, что твой вид на него подействует? — усмехнулся Принц. — И ему станет неловко оттого, что он не захотел даже попытаться тебе помочь?.. Ты все еще наивен.

— Нет, отец. Но я надеюсь на лучшее в людях, хотя отдаю себе отчет, что лучшее может не проявиться.

К ним подошел Гвиндор.

— Ждете Совет? — спросил он.

— Как встретил тебя Сурион? — поинтересовался Эарнил.

— Сказал, что как человека он меня прекрасно понимает, но как капитан гвардии Цитадели весьма недоволен моим поступком.

— Очень удобно отделять в себе человека от должности, — сказал Блюститель. — И человеком можно остаться, и начальству угодить. Совесть чиста. Только удивляет, насколько она бывает услужлива.

Гвиндор вздохнул. Давней его мечтой, с тех пор, как он в тридцать пять лет возглавил Третий Отряд, было звание Капитана Гвардии Цитадели. Теперь же он опасался, что может потерять и нынешнюю должность. Но солгать и сказать Суриону, что он не знал о том, что принц Фарамир действует без позволения Короля, Гвиндор не смог.

Начали собираться члены Совета. Многие подходили, чтобы поприветствовать вернувшегося Эарнила, так как известие о благополучном исходе операции по его спасению распространилось довольно быстро. Всем было любопытно узнать подробности, но они воздерживались от расспросов, надеясь услышать об этом на Совете.

Появился Аксантур и как ни в чем не бывало сел рядом с ними. «Интересно, он так спокойно и независимо ведет себя потому, что ему совсем нечего терять? — подумал Эарнил, глядя на пребывавшего в отменном расположении духа капитана. — Или Элессар в чем-то зависит от него?..»

К полудню они поднялись в Тронный Зал. После приветствий Король обратился к собравшимся.

— Как вы знаете, в Гондоре произошло весьма прискорбное событие: принц Фарамир Итилиенский, которому я всецело доверял, дерзнул объявить в Пеларгире, что он является Правящим Блюстителем, хотя я находился в Столице. — Король обвел взглядом собравшихся, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели его слова.

«Конечно, то, что меня освободили, — весьма прискорбное событие, — подумал Эарнил. — Вот если бы им прислали мою голову…»

По-видимому, Элессар счел, что неслыханная дерзость Принца еще недостаточно потрясла членов Совета, поэтому продолжил.

— Попыток узурпации власти в Гондоре не было пятнадцать веков, со времени Кастамира Узурпатора и гражданской войны в Гондоре, — напомнил Король, — и мне больно осознавать, что виновен в этом бывший прежде одним из самых уважаемых мной и гондорцами властителей.

«Не надо говорить за гондорцев», — пронеслось у Эарнила.

Собравшиеся внимательно смотрели на Элессара.

— Я не могу больше доверять ему, так как он показал, что личные интересы для него являются выше соблюдения законов и обычаев нашей великой Страны.

Блюститель посмотрел на отца. Казалось, речь Короля его совершенно не тронула.

— Принц Фарамир, подойдите сюда, — приказал Элессар.

Принц поднялся со своего места и подошел к подножию трона.

— Учитывая ваши прежние заслуги, я избрал для вас самое мягкое наказание из возможных. Я оставляю вас на свободе и даже позволю сохранить титул. Но вы лишаетесь всех властных полномочий. Ваша подпись объявляется недействительной на всей территории Гондора. Вам запрещено отдавать приказы за пределами вашего дома. Также вы лишаетесь права участвовать в Советах Гондора и Минас-Тирит. Отныне главой дома Хурина становится ваш младший сын, лорд Эарнил. Он же отныне становится правителем Итилиена. Вы же отправляетесь под его надзор.

По Залу прошел гул. Фарамир спокойно и даже дружелюбно смотрел на Элессара.

— Покиньте Совет.

Принц с достоинством поклонился и не спеша направился к выходу. Когда двери за ним закрылись, взоры собравшихся обратились к Эарнилу, пытавшемуся осознать и принять случившееся. Тем временем Король продолжил заседание и суд над виновными. Аксантур и Гвиндор получили предупреждения, остальные участники похода были милостиво оставлены без наказания

В конце, отпустив собравшихся, Элессар велел Блюстителю задержаться. Когда все, кроме дежуривших гвардейцев ушли, Эарнил поднялся и повернулся к Элессару. Тот окинул его взглядом.

— Лорд Эарнил. Я уезжаю на юг, чтобы нанести удар по поднимающим голову мятежным умбарцам и раз и навсегда лишить их возможности досаждать Гондору. Как Блюститель вы возглавите страну. Но вы, вероятно, понимаете, что я устал от дома Хурина. Стало очевидным, что вашему роду свойственны своеволие, дерзость и гордыня. Пренебрежение обычаями нашего народа. Я сделал вас главой Дома. Если вы забудете свое место и позволите себе нечто подобное тому, что сделал ваш отец, ваш род навсегда утратит блюстительство... А вы будете лишены титула лорда, который вы получили, когда я счел возможным удовлетворить просьбу вашего отца о вашем признании. Хочу напомнить, что я велел забрать сына вашего старшего брата лорда Эльборона из Итилиена и передал опеку над ним лорду Фарамиру. Но, насколько мне известно, мальчик так и остался с отцом.

— Милорд, Принц хотел забрать его… Но увезти малыша в такой тяжелый для Эльборона момент показалось ему…

— С тех пор прошло больше года! — отчеканил Элессар. — Чтобы к моему возвращению мальчик был у вас. Его опекуном будете вы.

— Милорд, это ожесточит…

— Лорд Эарнил, я все сказал и вас предупредил. Можете быть свободны.

Блюститель поклонился и оставил Короля. Когда Эарнил вернулся домой, к нему немедленно подошел Кирион.

— Дедушку наказали?..

— Он разве не вернулся?! — внутри Эарнила все напряглось.

— Вернулся… но ничего говорит!..

— Значит, узнаешь немного позднее. — Отец потрепал мальчика по голове и поднялся к Принцу.

Тот сидел у себя и читал. Эарнил приблизился к нему и внезапно опустился на колени.

— Прекрати эти глупости и встань.

— Отец…

— Ты очень сожалеешь... Прекрати. Я вполне доволен случившимися переменами. Если бы ты знал, как мне надоели эти советы. И тут на склоне лет я вдруг получаю освобождение!.. — Фарамир рассмеялся, обнял сына и похлопал его по спине. — Садись и давай выпьем за это.

Принц встал, достал из шкафа кувшин с вином и наполнил кубки.

— За нового главу дома Хурина... и мою свободу, — закончил он.

Эарнил сделал большой глоток, а Принц осушил почти половину кубка.

— Я с удовольствием буду проводить больше времени с внуками. Кто знает, сколько времени мне еще отведено, а я так люблю их… Что же касается Итилиена и прочего, то я доверяю тебе едва ли не больше, чем себе.

— Король приказал мне забрать Эктелиона у Эльборона...

— Это уже хуже, — согласился Принц. — Я понимаю, что дружеских чувств между вами не будет никогда, но это, конечно, сделает его еще более враждебным. Пожалуй, я поеду с тобой в Эмин-Арнен. Король мог лишить меня подписи и прав, но не авторитета.

— Наверное, так будет лучше… — произнес Эарнил. — Небо, я не знаю, как это сделать… Ребенок привязан к Эльборону. Он остался без мамы, а теперь останется без отца.

— Мы все же не чужие ему люди, — заметил Фарамир. — Эльборон сможет навещать его так часто, как пожелает. Насколько мне известно, он много пьет, и не думаю, что мальчику так уж хорошо с ним.

Эарнил вздохнул.

— И пожалуйста, не начинай снова винить себя. Да, ты появился в его жизни, но что для него реально изменилось? Ты абсолютно ни на что не претендовал и вел себя чрезвычайно скромно. Кто мешал ему смириться с твоим появлением?

— Меня сделали Блюстителем вместо него.

— Можно подумать, его отправили в отставку. Он оставался наследником Итилиена и должен был стать принцем после моей смерти. Но еще и до твоего Блюстительства он не пожелал отнестись к тебе по-человечески и демонстративно отдалился от меня. Он пестовал в себе ненависть, и эта ненависть обернулась против него самого. Он замучил жену требованием родить сына, а потом предал ее ради того, чтобы получить наследника. Но получил не только сына, но и возмездие. Остался без жены, без дочерей, которые любили его. Мне очень жаль Эльборона, но он сам выбрал этот путь и сам упорно не желал его оставить, когда еще была возможность что-то исправить.

В дверь постучали, и возникла мордочка Кириона.

— Заходи, — приветливо позвал его Дед.

Мальчик, видя, что Принц не расстроен, подошел к нему и сел в его кресло, Фарамир приобнял внука.