Друзья моря. Книга первая. Эарнил

— Так говорят наши предания. Наверное, для этого есть основание, — ответил Эарнил.

— Если так, то сестренка позаботится там о нем. Она же так его любила. Может быть, он встретится и с моим отцом. Он бы гордился таким внуком.

— Конечно… — тихо ответил Эарнил.

Гвиндор вздохнул, вытер слезы, поднялся и ушел в каюту к раненому сыну. Эарнил вернулся к Кириону.

— Как вы думаете, отец, Хирлуин умрет?..

— Я не знаю, малыш.

Они еще недолго посидели на палубе, потом отец вернулся в каюту, а Кирион отправился к Эделиону. Расстроенный Эарнил лег и отвернулся к стене.

— Что с тобой? — Принц наклонился и положил сыну руку на плечо.

— Жаль Хирлуина... и Гвиндора… Иримэ…

— Не вини себя хотя бы в этом. Ты попал в плен, путешествуя не по своей воле. И я предупреждал Гвиндора об опасности, когда он захотел взять с собой сыновей. Быть отцом героя может быть очень больно. Людям нравится гордиться детьми, но они часто забывают какой может быть цена.

— Отец… — Эарнил сел на постели. — Пираты убили не всех… Они оставили в живых капитана и еще несколько человек.

— Мастер Рантуж сказал, что больше никого в крепость не привозили…

— Что с ними теперь?..

— Думаю, что рабство… Берегар уцелел тогда?..

— Кажется, да… — Эарнил опустил голову. — Но я не уверен. Я был слишком поглощен судьбой мальчика.

Фарамир тяжело вздохнул.

— Ты все равно ничего не мог сделать. Ты был ранен, связан…

— Князя не допрашивали?

— Он не отвечает, а я не люблю пытать людей.

— Отдадите его Элессару?..

— Не надо было брать тебя в плен. Пусть отвечает за содеянное.

— Значит, его казнят...

— Я не испытываю к нему сочувствия. Он — незаурядный человек, но использовал свои таланты во зло.

— Как вы думаете, отец… Кому принадлежит Умбар?.. По справедливости.

— Благо не всегда равно справедливости. Даже под властью Гондора Умбар остается страшноватым местом. А уж пока они были независимы…

— Чтобы Умбар стал гондорским городом, получается, нужно уничтожить часть местных жителей... Но это их город, их земля.

— Эарнил… Это потомки темных нуменорцев, которые кончили человеческими жертвоприношениями.

— Но среди них есть такие люди, как мастер Рантуж…

— И таким людям под властью Гондора должно быть лучше. Другое дело, что для очищения Умбара от всякого рода негодяев и проходимцев ничего не делается. Элессару интереснее восстановить древнюю колонну в честь победы над Сауроном, но дело Саурона живет и процветает в этих землях.

— Я должен был поехать в Хиармению, а оттуда, возможно, и в Умбар. — вздохнул Блюститель. — Выяснить, как идут дела.

— Я был в Умбаре, и мне хватило. Город подчинен Гондору только на картах. Комендант и гарнизон погоды не делают. Никто не хочет перебираться из Гондора в эти земли, и их можно понять. Для начала я бы публично выпорол и повесил торговца детьми на главной площади. Возможно, страх жестокого возмездия заставит хоть кого-то из работорговцев изменить свой образ жизни на более достойный.

— Увы, некоторые люди не могут измениться.

— Тогда они не должны свободно жить рядом с нормальными людьми. Умбар пока нельзя присоединять к Харондору. Им нужно заниматься, и очень долго. Хотя бы до тех пор, пока там не станет безопасно на улицах.

Эарнил было лег, но снова сел.

— Отдыхай, — ласково сказал отец, присаживаясь на его постель.

— Скажите, вы нашли меня благодаря Палантиру?..

— Да, хотя капитан Аксантур после пары дней, проведенных в Умбаре, тоже подозревал, что ты у Гнаружина. Но я был уверен. Я видел тебя… И это придало мне сил.

— Но как вы знали, куда смотреть, где искать?

— Это было намного сложнее, чем с Хиарменией. Порой мне казалось, что это безнадежная задача… Но Кирион… Он так верил, что я найду и спасу тебя, — улыбнулся Фарамир. — Он не дал мне отчаяться. Заставил искать решение. Я изучил карту земель, примыкающих к Умбару с юга. Искал хорошие, закрытые и просторные бухты. И в конце концов нашел новое прибежище пиратов. Потом мне отчасти случайно удалось увидеть крепость в тех местах. Я стал внимательно изучать ее и нашел тебя. За остальное — спасибо Аксантуру. Это он придумал, как мы можем проникнуть в крепость. Мы переоделись торговцами, а в роще неподалеку оставили вооруженный отряд. Когда князь уехал, наших сил хватило, чтобы обезвредить оставшихся в крепости воинов и освободить тебя. Мы хотели дать знак подкреплению, скрывавшемуся в роще, но не успели. Гнаружин вернулся неожиданно быстро, но нам удалось захлопнуть ворота, отрезав его от основной части отряда. Оставшиеся всадники отправились за помощью, но поблизости ее не оказалось. Остальное ты знаешь.

— Странно, что он въехал, не увидев на воротах привычных стражников…

— Они там были, просто они стояли под прицелом у наших лучников.

Эарнил кивнул.

— Много раненых?..

— Серьезно — только Хирлуин. Еще четыре человека получили легкие ранения.

— Что мы будем делать дальше?..

— Аксантур хотел устроить набег на их новую гавань, но я отказался. Все же нам пока удалось не потерять ни одного человека. Дело в том, Эарнил, что Элессару твое спасение казалось невозможным. Совет решил проигнорировать требования пиратов, и они бы просто убили тебя… А я не мог этого допустить, даже не попытавшись тебя освободить. Элессар вернул мне блюстительские полномочия, и я написал им, что Король в отъезде и надо ждать. Тем самым я дал им надежду и выиграл время.

— Простите, отец, — не удержался Эарнил, — если вы снова Блюститель, то может быть, вы им останетесь? Это ваши должность и титул. Никто не заслуживает их больше, чем вы.

— Мальчик мой, я уже не молод, и у меня есть ты. К тому же Элессар в Столице. Корабли и людей я взял, распорядившись как правящий Блюститель. В Пеларгире не знали, что Король в стране. Как ты понимаешь, ему уже все известно, и не думаю, что он одобряет мой поступок.

— Вот как?.. — тихо произнес Эарнил.

— Не тревожься, он не пойдет на то, чтобы казнить меня или отправить в тюрьму. А остальное меня не волнует. Я слишком люблю тебя и Кириона, чтобы переживать из-за этого.

— Он не простит вам подобного своеволия.

— Так что же? Я должен был принести тебя в жертву ради того, чтобы сохранить расположение человека, к которому я равнодушен? Я не сделал ничего дурного, и моя совесть совершенно чиста. А если он не пожелает понять меня… Его немилость — слишком ничтожная цена за то, чтобы увидеть вас с Кирионом снова вместе. Если бы ты только знал, как он переживал за тебя… — Фарамир немного помолчал, глядя на сына. — А вот жизнь Хирлуина может оказаться куда более страшной платой за это… Я все же очень надеюсь на искусство мастера Амандила и мастера Рантужа.

— Значит… мы возвращаемся в Пеларгир?

— Да. Через неделю ты будешь дома, с семьей.

— Если ничего не случится…

— Не случится. — Отец поцеловал его в лоб.

Эарнил лег, закрыл глаза и провалился в сон.

Проснувшись, он направился к каюте мастера Амандила, очень тихо постучал и неслышно заглянул внутрь. Бледный Хирлуин лежал в забытьи. Рядом, положив голову на его постель, дремал измученный Гвиндор. На скамье возле юноши сидел Рантуж. Он заметил вошедшего Эарнила и кивнул ему.

— Скажите… Есть какая-нибудь надежда?

— Врач всегда должен надеяться. И до последнего вздоха стараться помогать больному. Но, увы, сколько раз эта надежда… — Старичок махнул рукой.

Эарнил сочувственно вздохнул.

— Но, знаешь… — Рантуж еще больше понизил голос. — Мне иногда все же кажется, что он выкарабкается. Я никому этого не говорю… — Кудрявый лекарь покосился на Гвиндора. — Не хочу обнадеживать…

— Спасибо вам… Мастер Амандил не смог бы столько сидеть с ним без отдыха.

— Вдвоем, конечно, проще. Как ты себя чувствуешь?..

— Теперь хорошо.

Старый лекарь улыбнулся и снова кивнул.

Эарнил тихонько вышел из каюты и отправился на палубу. Он сразу увидел Кириона, который, по обыкновению, сидел на носу корабля. Отец подошел и сел рядом. Мальчик не сразу заметил его, но, увидев, просиял.

— Скучаешь по дому?

— Я очень скучаю по маме, Фириэль и остальным… Но мне хорошо рядом с вами и дедушкой.

Внезапно Кирион погрустнел.

— Что с тобой? — встревоженно спросил Эарнил.

— Когда-нибудь вы умрете… И дедушке уже девяносто семь. Душа… Эделион сказал, что вы говорили ему, что душа живет, а тело — это всего лишь платье. А капитану Гвиндору... Вы… — Мальчик посмотрел на него.

— Говорят, что после смерти душа уходит к Создателю…

— А вы в это верите?

Эарнил смотрел в серо-сиреневые глаза сына.

— Я верю, что истинная любовь вечна… И люди, любившие друг друга, снова встретятся… Они не расстаются насовсем. Я не знаю, что происходит после смерти с такими, как этот торговец детьми. Возможно, их души и умирают вместе с телом. Но не души светлых, благородных людей…

Кирион вздохнул и прижался к отцу, словно боялся потерять его вновь, и тот укрыл его полой своего плаща. Солнце уже клонилось к закату и скоро скрылось за горизонтом.

Через день, когда Кирион и Эарнил снова сидели на носу парусника и смотрели на море, из кают выбежал Эделион.

— Что случилось?!

— Лорд Эарнил!.. Хирлуин очнулся! — Порывистый юноша крепко обнял его.

— Ты был у него?

— У него был Инголд. А потом этот, ну… Рантуж, велел ему идти, чтобы не утомлять раненого. Только капитану Гвиндору позволил остаться…

— Это замечательная новость!..

Через полчаса на палубу вышел Гвиндор. Эарнил, Кирион и Эделион поспешили к нему навстречу.

— Уснул… — улыбнулся Капитан.

Взгляд его после нескольких бессонных ночей был диковатым, одежда измята, а волосы всклочены.

— Что говорят Рантуж и Амандил?

— Говорят, что довезем…

— Иди к Инголду, поспи. — Эарнил потрепал друга по плечу.

Гвиндор непонятно помотал головой и скрылся в надстройке.

После этого известия настроение у путешественников заметно улучшилось. Принц испытал значительное облегчение, а Аксантур явно пребывал в превосходном расположении духа. Почти половина пути до Пеларгира была благополучно пройдена, и все ждали встречи с родными. Правда, конец плавания был подпорчен довольно сильным штормом. Кириону теперь строго-настрого было запрещено выходить на палубу, и он все время проводил или с отцом и дедом, или у Эделиона, с которым, несмотря на разницу в возрасте, был очень дружен.

— Мне нравится шторм, — сказал мальчик, вернувшись в свою каюту.

Отец и дед лежали на кроватях, так как заниматься чем-либо было невозможно. Эарнил подвинулся, и Кирион уселся рядом с ним.

Парусник скрипел и стонал под ударами волн.

— Вы знаете?.. — внезапно спросил мальчик, обращаясь одновременно к Фарамиру и Эарнилу. — Эделион влюблен в Фириэль!

— Это он тебе сказал? — поинтересовался Принц.

— Нет. Но он возит с собой ее маленький портрет. Он как раз смотрел на него, когда я вошел, и тут же его спрятал.

— Я догадывался… — ответил Эарнил. — Бедный, бедный Эделион... Фириэль по-своему к нему привязана, но романтических чувств совершенно не испытывает.

— А если бы она ответила ему взаимностью?.. Ты бы благословил этот брак? — внезапно спросил Фарамир, внимательно глядя на сына.