Друзья моря. Книга первая. Эарнил

Глава 25. Два Блюстителя

Примерно через месяц из похода вернулся Гвиндор. Оказавшись дома, он выслушал довольно эмоциональный и сбивчивый рассказ матери о том, что Фириэль умерла из-за Эарнила. А вернее, из-за того, что его друг оказался Блюстителем. Обратившись за более вменяемым разъяснением к жене, он узнал, что принц Фарамир признал Эарнила своим сыном и наследником, и тот стал лордом.

— Значит, все же Блюститель — его отец… Но он же говорил, что это невозможно… — хмыкнул Гвиндор. — Получается, Эарнил стал лордом, но не Блюстителем… Или Принц умер?.. Он же еще совсем не стар… А Эльборон? — спросил он у женщин.

— Он стал лордом, а потом Блюстителем. Принц — жив, Эльборон — не знаю, — пояснила Иримэ.

— Ладно, завтра в Цитадели все выясню, — махнул рукой муж.

Вечером в дверь постучали, и вошел Эарнил. Гвиндор смерил его взглядом.

— Очень неплохо выглядишь, — довольно ехидно заметил он, глядя, как тот снимает дорогой плащ на меху.

— Прости, Гвиндор, — ответил Эарнил, — я вовсе не хотел наряжаться к вам, но у меня забрали всю мою обычную одежду, и я даже понятия не имею, где она.

— Садись, — хозяин указал рукой на кресло и сел напротив, беззастенчиво изучая друга. — Иримэ, будь добра, принеси нам выпить, — обратился он к жене.

— За двадцать лет мало что изменилось… — усмехнулся Эарнил, когда молодая женщина отлучилась. — Для Принца и его челяди я так и остался мальчишкой из Ламедона. Когда я приехал с отцом в Цитадель, меня первым делом отправили в купальню, где драили так, будто я никогда не мылся прежде. Потом выдали новую одежду, а голову отдали на растерзание цирюльнику.

— Надо отдать ему должное — твоя голова выглядит очень неплохо, — заметил Гвиндор, глядя на умело подстриженные волосы Эарнила.

Иримэ принесла поднос, на котором стоял кувшин с вином и две чаши.

— И ты не прав, — продолжил он, наливая гостю вина. — Изменилось многое. Ты едва ли не впервые на моей памяти не выглядишь доходягой из Ангбанда. И дело не в шелковой рубашке или замшевом камзоле. Уж не знаю, заслуга ли это повара Принца или, обретя отца, ты, наконец, начал нормально есть.

Эарнил смущенно улыбнулся.

— Не хочешь узнать, как прошел поход? — поинтересовался Гвиндор. — Или ты уже и так все знаешь? Матушка заявила, что ты стал Блюстителем. Это правда?

— Правда.

— Неожиданно... А Принц?..

— Я сам до конца этого еще не осознал. Принц остался принцем Итилиенским, но теперь живет в Минас-Тирит.

— Для тебя это, полагаю, неплохо. Он наверняка помогает тебе.

— Скорее, делает все за меня. Без него бы я пропал.

— А Эльборон? Сидит и дуется в Эмин-Арнен?

— Да, он хотел, чтобы отец отрекся и передал ему Итилиен, но Принц отказался.

— Весело тут у вас, однако… Похоже, я пропустил много интересного. Раз уж ты теперь лорд-Блюститель, может быть, знаешь, есть ли у меня надежда получить капитана?

«Эх, Гвиндор, ты даже не представляешь, как тут было “весело”», — подумал Эарнил. Он вытащил свернутую в трубку бумагу с гербом и протянул Гвиндору. Тот взял и пробежал ее глазами.

— Как ты понимаешь, я не мог совмещать должности капитана Третьего Отряда и Блюстителя. И на мое место назначили тебя. Не благодари — это обычная традиция.

Иримэ принесла Фириэль и посадила Эарнилу на колени. Гвиндор протянул бумагу жене. Та прочла ее и просияла.

— Спасибо! — радостно воскликнула она.

— Гвиндора выбрал Король. Я здесь ни при чем. Он полностью заслужил это. — Гость отпил вина.

— А Принц уже видел Фириэль? — вдруг спросил Гвиндор, глядя на племянницу.

— Да, я носил ее в Цитадель. Она ему очень понравилась. — Эарнил улыбнулся.

— У него ведь есть еще внуки?

— Да, еще трое.

Гвиндор обернулся, убедился, что Ниэнор не слышит его, и продолжил:

— Тебе нужен наследник.

— Я не собираюсь жениться второй раз, Гвиндор.

— Я очень тронут, что тебе настолько дорога память сестренки, но ее не вернуть, а тебе всего тридцать три... Молодому мужчине нужна жена.

Эарнил молчал.

— И еще тебе нужен сын, особенно учитывая твое нынешнее положение… Скажи, а ты честно не знал, что лорд Фарамир твой отец? Уж очень трепетно ты всегда к нему относился.

— Когда разубеждал тебя в этом — не знал.

Через час Фириэль задремала на руках у отца, и тот аккуратно передал ее Иримэ. Потом поблагодарил хозяев и собрался уходить.

— Ты один? — поинтересовался Гвиндор. — За тобой не придут?

— Конечно, один, — удивился Эарнил.

— Давай-ка я провожу тебя, а то уже поздно.

— Зачем?! Неужели я не дойду из Четвертого Яруса до Цитадели?

Не слушая его, Гвиндор уже надевал теплый плащ. Эарнил попрощался с Иримэ, и они вышли на улицу.

— Ты хотел поговорить со мной наедине? — спросил Эарнил.

— Не только. Я действительно не хочу, чтобы ты ходил один по улицам, тем более в темноте.

— Гвиндор, ты серьезно?! — изумился Эарнил.

— Ты зря думаешь, что в Минас-Тирит ты в безопасности. Подумай, у скольких людей есть причины не любить тебя. Начиная с Кемендура и Анардила и кончая Эльбороном.

— Эльборон, конечно, ненавидит меня, но он не подлец и никогда не пойдет на подобное.

— Он-то не пойдет, но кто-нибудь может захотеть сделать ему приятное. Я не шучу. Уверен, что Эльборон в ярости от случившегося. Роханцы — тоже. Весь их династический союз пошел прахом. Да и лоссарнахское семейство, думаю, не в восторге от твоего блюстительства в обход старшего сына лорда Фарамира: ведь он супруг их дочери.

— Не думаешь же ты, что они подошлют наемного убийцу? — хмыкнул Эарнил.

— Не знаю. Но, поверь мне, пустить стрелу тебе в спину — не сложно.

— От стрелы в спину один-два человека меня не спасут, а ходить по улице с вооруженным отрядом, подобно харадским владыкам...

— И все же сделать это будет труднее. И не забывай о Кемендуре. Он с самого начала был уверен, что ты сын Блюстителя и что Принц об этом знает. Дирхаэль говорил Голасгилу, что ты жаловался Принцу на капитана Цитадели, и потому лорд Фарамир отправил его в отставку. Кемендур и его семейка терпеть не могут Блюстителя, вернее Принца, — поправился он, — и тебя тоже.

— Я не собираюсь кого-либо бояться.

— Не бойся, но защитник и свидетель рядом с тобой не помешает. Хотя бы ради твоего отца. Ты же не хочешь, чтобы тебя принесли к нему умирающим?

— Гвиндор, ты преувеличиваешь.

Они вошли в Цитадель, миновали Фонтанный Двор и направились к Дому Блюстителей. Гвиндор обнял Эарнила.

— Иди и все же подумай над моими словами.

Эарнил вошел в Дом, слуга принял у него плащ, и молодой человек отправился к отцу. Тот сидел за столом и что-то писал. Сын поклонился, после чего подошел и сел рядом.

— У Гвиндора все нормально? — спросил Принц.

— Да. Пришли новые донесения?.. — Сын кивнул в сторону бумаг.

— Из Итилиена. Иди отдыхай, уже поздно. — Фарамир повернулся и положил руку ему на плечо.

Эарнил пришел к себе, умылся, разделся и лег. Кровать была удобной, но очень широкой, и он подумал, что друг прав, и ему на самом деле одиноко в этой уютной красивой спальне. Жениться, когда окончательно истечет траур? Гвиндор и Иримэ поймут его… Друг сам заговорил об этом. Скорее всего, не осудит и отец… Второй брак допускается, особенно если нет сыновей. Фириэль, наверное, поняла бы его и простила. Потом он вспомнил опасения Гвиндора. «Если бы мне грозила реальная опасность, отец никогда бы не позволил мне ходить без свиты. Хотя… Принца самого едва не замучили не далее, чем в начале осени. И не убили лишь потому, что не собирались убивать…»

Утром после трапезы Эарнил с отцом отправились во Дворец, где должен был состояться Совет Минас-Тирит по итогам последней военной кампании. К облегчению нового Блюстителя, он должен был проходить в малом Зале Советов, где ему не нужно было занимать отдельное место на виду у всех, и он мог сидеть рядом с отцом. Впрочем, и сейчас хватало любопытных, а порой и откровенно насмешливых взоров... Лорд-Казначей, несмотря на весьма любезное приветствие, смотрел на вновь вошедших с плохо скрываемой иронией. Эарнил быстро взглянул на отца: тот выглядел спокойным и невозмутимым. «Где мне взять силы и выдержку, чтобы хотя бы отчасти стать таким?» — подумал сын.

В Зал вошел генерал Фингон, возглавлявший последний поход, и капитаны. По-видимому, им уже было известно о перестановке в доме Хурина. Генерал и все командиры неплохо знали Эарнила и теперь, после приветствия, вольно или невольно рассматривали молодого человека, за время их отсутствия превратившегося из талантливого, но безродного капитана из Ламедона в нового гондорского Блюстителя. Эарнил поймал себя на мысли, что ему в очередной раз хотелось исчезнуть или хотя бы взять отца за руку. Словно почувствовав это, Принц положил ему ладонь на плечо. Вошел Король, и все немедленно поднялись. Элессар кивнул собравшимся и занял свое место.

— Вы, наверное, уже слышали, что в Гондоре новый Блюститель — лорд Эарнил Эмин-Арненский из Дома Хурина, — обратился он к Фингону и капитанам, указывая на Эарнила.

Тот заставил себя улыбнуться и кивнул. Генерал начал рассказывать об очередной успешной операции в Хараде. Говоря об отличившихся офицерах и воинах, он в конце концов упомянул и о Гвиндоре, на что Король заметил, что тот уже и так произведен в капитаны. Выслушав доклад Фингона, Элессар начал говорить о стратегической важности Харондора для южного Королевства и о том, что необходимо поскорее заселить эту землю. «О Небо, зачем! Кто же туда поедет по доброй воле!» — пронеслось у Эарнила. Вдруг он почувствовал, что отец слегка коснулся его руки. «Молчу…» — со вздохом подумал он.

Когда Совет закончился и Фарамир с сыном собрались уходить, к Принцу подошел Фингон. Эарнил отошел к окну. Вдалеке виднелась широкая лента Андуина, а за ней на холмах Эмин-Арненский Замок… «… говорил, что это его сын…» — донесся до него обрывок разговора. Эарнил невольно обернулся. Из Зала выходили Эдельмир и Аксантур. «Смешно… — подумал Эарнил. — Похоже, это видели все, кроме отца…»

— Эарнил, — позвал его Принц.

Тот немедленно подошел, они спустились вниз, вышли из Дворца и медленно пошли к своему Дому.

— Ты правильно сделал, что промолчал, — вполголоса сказал отец, взяв его под руку. — Я полностью с тобой согласен и тоже считаю, что Харондор не нужен Гондору, по крайней мере как населенная провинция. Но Королю дорогА эта мысль, как и его победы над Умбарцами, и он не откажется от нее, даже приведи мы множество разумных доводов против…

— Зачем тогда нужны Советы, милорд?.. Если Король все решает сам, а мы — лишь статисты, которые должны в нужный момент выразить свой восторг и одобрение...

— Советы нужны. И на решения Короля можно влиять, но не открыто. Если ты начнешь явно спорить с ним, то ничего кроме раздражения это не вызовет… Король сделал тебя Блюстителем потому, что ему нужен умный и ответственный исполнитель. Для него ты мальчик из Ламедона, который будет скромно молчать и держать свое мнение при себе, если оно появится... И уж точно не сметь возражать ему. Когда я был молод, я не сразу понял, как нужно с ним себя вести, и поначалу много спорил. Мне казалось, что я, выросший в Гондоре и воспитанный, как потенциальный гондорский правитель, лучше понимаю свою страну, ее традиции… и особенности... К тому же в последние годы я помогал отцу, а у Элессара и многих поколений его предков не было опыта управлением государством. По причине отсутствия такового, — иронично закончил Принц.