Друзья моря. Книга первая. Эарнил

Глава 51. Возвращение домой

Капитан Аксантур с удовольствием смотрел на их караван. Всего на двух повозках разместились шестеро детей, прежде предназначавшихся Фирлуху, Эарнил с Кирионом, лохматый лекарь с внуком, пленный Гнаружин, раненый Хирлуин. Следом вели великолепного вороного коня князя. Еще восемь отличных коней, которых они нашли в конюшне замка, были оседланы, и на них ехали верхом гондорские капитаны и несколько гвардейцев. Двое из них поскакали вперед, чтобы разведать, свободна ли дорога. Оставшиеся воины охраняли караван. Если бы не тяжелораненый Хирлуин, Аксантур был бы просто счастлив. Они с Принцем ехали рядом с последней повозкой, в которой были Эарнил, Кирион, раненый Хирлуин и лекарь с внуком. Неподалеку ехал и Гвиндор. Он держался поближе к сыну и с тревогой вглядывался в лицо юноши, пытаясь понять, не стало ли ему хуже. Фарамир и Аксантур переговаривались вполголоса.

— Чем вы угостили несчастного коня, что он так взбесился? — поинтересовался Фарамир.

От его наблюдательных глаз не укрылось, что во время схватки один из людей Аксантура ухитрился сунуть что-то в морду животного, после чего оно на короткое время совершенно ошалело.

— А-а-а. Это мой маленький секрет, но с вами я могу поделиться. — Капитан хитро подмигнул Принцу.

Отличное настроение не покидало его.

— Когда-то давно, когда я был просто разведчиком, небольшую группу всадников, в которой был и я, отправили выяснить расположение крупного харадского отряда. И по дороге обратно мы потеряли всех своих лошадей, столкнувшись с разбойничьим племенем конокрадов. А произошло это так: мы были уже недалеко от своих и немного расслабились, когда обогнали нескольких шедших по дороге крестьян. Нам следовало насторожиться, так как по виду это были харадцы, и им совершенно неоткуда было там взяться. Но их было всего трое, они были безоружны, и мы, ничего не заподозрив, остановились, когда они бросились к нам и стали о чем-то униженно просить. Пока мы пытались понять, что им нужно, они ловко бросили какой-то порошок в морды лошадям и бросились бежать. За то время, что мы напрасно старались унять взбесившихся лошадей, они успели удрать, а лошади все же сбросили нас и ускакали. Позднее я узнал, что это была довольно известная в ближнем Хараде банда, промышлявшая конокрадством, а со временем мне удалось выяснить и состав их секретного зелья.

Капитан умолк и бросил довольный взгляд на свой замечательный трофей.

Некоторое время они ехали молча, и Принц размышлял о том, насколько непрост Аксантур и сколько еще маленьких секретов у него в запасе. Хвала Небу, этот опасный человек относился к нему с дружеской симпатией.

Солнце уже клонилось к закату и постепенно скрывалось за облаками на горизонте.

— Можно снять повязку… — Рантуж слегка дотронулся до плеча Эарнила.

Тот с радостью сделал это.

— Кирион, мальчик мой… Что случилось с твоими волосами?.. — Эарнил провел рукой по коротким, не больше дюйма волосам сына.

— Мне пришлось отрезать их, когда я сбегал из дома…

— Ты сбегал из дома?..

Глядя на невинную и нежную, как у девочки, мордочку мальчика, было трудно в это поверить.

— Да, мне пришлось это сделать, чтобы отправиться вместе с дедушкой за вами.

Процессия остановилась, и Аксантур вновь приложил ухо к земле, чтобы убедиться в отсутствии погони.

— Все спокойно? — негромко спросил его Принц.

— Да. Тихо, — подтвердил Аксантур. — Пока, я думаю, погони за нами не предвидится. Во всяком случае, в ближайшее время… Не беспокойтесь, милорд.

— Все же мне будет легче, когда мы все окажемся в море.

Скоро почти стемнело. Эарнил начал замерзать, а его покрывалом был укрыт раненый Хирлуин.

— Держите. — Аксантур достал плащ из мешка, притороченного к седлу, и, наклонившись, бросил на повозку.

— Благодарю, господин капитан. Но как же вы, вам не холодно?.. — спросил Эарнил.

— Прохладно, но я не простужаюсь. Берите.

Фарамир снова подивился предусмотрительности капитана, глядя, как Эарнил укрывает плащом себя и Кириона, примостившегося у него под мышкой и уже тоже стучавшего зубами.

Стало совсем темно.

— Надо зажечь факел. Иначе мы просто собьемся с дороги, — сказал Принц.

По его расчетам, до кораблей оставалось всего около часа, и ему очень не хотелось задерживаться.

— Без факелов мы просто свалимся в какую-нибудь яму и потеряемся, — закончил он.

Аксантур приложил ухо к земле и вгляделся в темноту. Движущихся огоньков не было видно.

— Что ж… они тоже будут догонять нас с факелами — если будут.

Прошло чуть больше часа, и они действительно достигли бухты, где высаживались. В первую шлюпку погрузили Хирлуина с отцом и братом, Эарнила с Кирионом и лекаря с внуком. Скоро вырвавшийся из плена Блюститель снова стоял на палубе гондорского корабля и, едва веря себе, отвечал на радостные приветствия моряков. Гвиндор и Инголд унесли Хирлуина в каюту лекаря Амандила.

— Отец, идемте внутрь, вам нельзя мерзнуть. — Кирион решительно взял Эарнила за руку и увел в каюту Принца, где отец лег, а мальчик укрыл его одеялом и устроился рядом.

Фарамир появился не меньше чем через час. Дремавший Эарнил приподнял голову.

— Все хорошо?

— Да, все на кораблях, мы отходим.

В каюту постучали, и в дверях возник Аксантур.

— Милорд, не хотите ли взглянуть?..

— Что там? — Принц поднялся.

— Посмотрите.

Фарамир вышел из каюты и пошел с капитаном.

— Что-то случилось? — спросил Эарнил, когда отец вернулся.

— Огоньки на побережье. Они все же попытались нас проводить… Мы вовремя успели.

— Интересно, станут ли они преследовать нас по морю?..

— Могут, но у нас фора.

Кирион внимательно смотрел на них.

— Где я буду спать? — спросил он.

В каюте Принца было всего две кровати.

— Я занял твою постель? — спросил Эарнил.

— Скорее, я занял вашу, когда сбежал с дедушкой…

— Ничего, нам с тобой хватит места.— Эарнил подвинулся. — Забирайся, малыш.

Кирион с готовностью залез на кровать и обнял отца. Через несколько минут оба спали. Фарамир какое-то время смотрел на них, а потом умылся, разделся и тоже лег.

Эарнил был совершенно измучен пленом и свалившимися на него переживаниями: сначала мучительными, потом неожиданно радостными. Теперь, в относительной безопасности, он совсем обессилел, а ночью его разум снова сыграл с ним злую шутку. Ему показалось, что он по-прежнему лежит один в тесной камере, и все оказалось лишь сном. Он вскрикнул и сел на постели. Кирион встрепенулся.

— Вам плохо, отец? — встревоженно спросил сонный мальчик.

Скрипнула вторая кровать: сел Принц.

— Что случилось?

Эарнил сидел в темноте и пытался понять, где он.

— Кирион, ты здесь?!

— Конечно!..

— Небо… — пробормотал Эарнил, опускаясь на подушку. — Простите, что потревожил.

Мальчик ласково погладил его по щеке.

— Я Кирион, я здесь и я живой.

— Да, малыш.

Эарнил еще несколько раз просыпался в холодном поту, но находил сына рядом и снова засыпал. Утром Фарамир, а скоро и Кирион, встали. Мальчик смотрел на осунувшееся, изможденное лицо отца.

— Пусть спит, не беспокой его, — тихо сказал Принц.

— У него что-то с рукой…

— Потом узнаем...

Эарнил проснулся поздно совершенно разбитым. Кирион заметил, что он открыл глаза, подошел, сел на край постели и взял за руку.

— Отец, что все-таки случилось с вашей кистью?

— Сломана.

— Это они вас?..

— Нет… Я сам.

Эарнил сел на постели.

— Как Хирлуин?

— Не знаю… Капитан Гвиндор не выходит из каюты… И Инголд тоже. Ночью с ним был мастер Амандил, а теперь его сменил кудрявый лекарь.

— Его зовут мастер Рантуж. Запомни, пожалуйста.

— Вы хотите есть? — неожиданно спросил мальчик.

— Пожалуй… да.

Кирион обрадовался и скоро вернулся с подносом.

— Вам обязательно нужно есть, а то мама и бабушка Альмариан ужасно расстроятся, когда вас увидят.

— Думаю, мама будет так рада, что отец жив, что ей уже будет не до этого… А вот насчет бабушки ты, наверное, прав, — усмехнулся Принц.

Эарнил перекусил, оделся в припасенную для него Фарамиром одежду, накинул плащ с капюшоном и вышел на палубу. К нему тут же присоединился Кирион. Они сели на носу корабля и теперь вместе смотрели на море. “Совсем как тогда… Прошел всего месяц, а сколько всего произошло...” — подумал мальчик, прижимаясь к отцу.

“Небо, еще вчера я сидел в этой конуре, не зная, увижу ли еще когда-нибудь свет, и оплакивал Кириона… Теперь Кирион снова со мной, я вижу море и плыву домой, в Пеларгир… Жаль, отец хочет чтобы я оставался Блюстителем… Возможно, Элессар бы позволил мне стать наместником Пеларгира, когда Минастан уйдет в отставку. И мы бы все жили у моря…”

— О чем вы думаете, отец? — нарушил молчание Кирион.

— О многом… Как же тебе все-таки удалось спастись?..

— Мне повезло найти довольно большой деревянный обломок вечером… Иначе не знаю, хватило бы у меня сил продержаться ночь. А утром мне повезло еще больше… Меня подобрали рыбаки. Надо поблагодарить их.

— Конечно. Как только мы вернемся в Пеларгир, я займусь этим.

— Они привезли меня на берег, ухаживали за мной, а потом посадили на корабль до Пеларгира. Там я рассказал, что произошло.

— Ты настоящий герой, Кирион.

— Не знаю… Боюсь, что в Пеларгире мне здорово попадет: ведь я дважды сбежал из дома дедушки Минастана, — вздохнул мальчик.

— Даже дважды? — удивился отец.

— Первый раз в Минас-Тирит, а второй раз — на корабль, чтобы плыть за вами.

— Как же дедушка Фарамир все же рискнул взять тебя с собой?

— Я непотопляемый, — с гордостью сказал Кирион. — И капитан Аксантур сказал, что из меня получится потрясающий разведчик.

— Мне не нравилось быть разведчиком, хотя у меня неплохо получалось. Жаль, в Гондоре не принято, чтобы знатные юноши становились лекарями.

На палубе показался расстроенный Гвиндор. Он подошел, сел неподалеку и покачал головой.

— Как Хирлуин?

— Плохо. Амандил не уверен, что мы довезем его до Пеларгира. Небо, тогда у моего мальчика даже не будет могилы…

— Он в забытьи?

— Да. И Амандил, и этот кудрявый говорят, что это хорошо для него… — Голос Гвиндора дрогнул, и он отвернулся, пытаясь скрыть выступившие слезы.

Эарнил тихо вздохнул: “Кирион “воскрес” и теперь со мной… А сын Гвиндора может умереть…”

— Я понимаю… он умрет, как герой. Отдаст жизнь за освобождение достойного человека… И у меня есть еще трое детей… Но, знаешь. — Он повернулся к Эарнилу. — К первенцу испытываешь особые чувства. И хотя я люблю младших не меньше, никто не заменит его. Как вспомню его маленького… — Гвиндор опустил голову и, не скрываясь, заплакал.

Эарнил молчал, не зная, что сказать, понимая, что любые слова будут неуместны. Он подошел, сел рядом с другом и обнял его за плечи. Он тоже хорошо помнил спокойного, улыбчивого малыша-карапуза, любимца Фириэль. Сначала, еще мальчиком, Гвиндор потерял замечательного отца, когда так нуждался в нем, потом чудесную сестру — неужели теперь он должен лишиться старшего сына?..

— Как ты думаешь?.. Душа после смерти… Она остается? Живет?