На руинах империи

* * *

Занятия с девочкой, не говоря уж об изнурительных переходах, совсем вытеснили у Гвенны из головы слова захватившего ребенка солдата: «С ней была какая-то тварь. Может, мартышка. Зубастая».

А на пятый день в густом перелеске та Кентова тварь бросилась на них.

Паттик приотстал от своих, чтобы подкинуть Гвенне с Крысой малость вяленого мяса. Он подходил каждый день, иногда дважды. Для виду проверял цепь и кандалы, как бы, мол, пленницы не затеяли побег, – но явно больше думал, как бы подкормить Крысу (от девчонки одни кости остались), да и Гвенну, если на то пошло. Ее забавлял легионер, кудахчущий над ними, как родная мать, однако Крыса его пока что убить не пыталась, а это кое о чем говорило, да и отказываться от лишнего куска для девочки Гвенна не собиралась.

Молодой солдат, закончив беглый осмотр оков, как раз выпрямлялся, и вдруг дернулся с придушенным вскриком.

Гвенна решила сперва, что его подстрелили.

Тело отозвалось само – она выбросила вперед руку, свалив солдата на землю, другой оттолкнула Крысу за спину, насколько позволяла цепь. Девчонка зашипела и дернулась обратно, но Гвенна и после двух месяцев безделья была много сильнее. Не то чтобы она успела обдумать свои действия после того, как все прижмутся к земле. До ближайшего укрытия – большого трухлявого бревна – оставалось несколько шагов.

«Надо было прорываться к нему, – опалила ее дикая мысль. – Опять ты все запорола, сука тупая».

– Дерьмо, – выдавил Паттик.

– Куда тебя ранило?

– Нет. – Он помотал головой и стер вонючую грязь с лица. – Вот, дерьмо.

Опешившая Гвенна открыла рот для ответа, и тут ее саму ударило в лицо так, что голова запрокинулась. Запах долетел чуть позже – тухлый запах, а там сквозь зубы к языку пробился и вкус. Она подавилась, сплюнула, снова подавилась, захлебываясь рвотой, заставила себя встать и всмотрелась в чащу деревьев.

Долго искать не пришлось.

Шагах в десяти от них, высоко на дереве скорчилось… нечто.

Величиной с медвежонка, в серой шерсти, остроухое, с почти человеческими руками. Можно сказать, милая зверушка, большеглазая и пушистая, – если бы не зубы. Не меньше десятка блестящих, острых как стилеты зубов длиной с ее большой палец, как будто их взяли от другого, большого зверя, а может, от акулы или барракуды – хищного создания, привыкшего рвать добычу.

У нее на глазах тварь запустила руку себе под зад, нагадила на ладонь и запустила в полет новый снаряд, только на этот раз Гвенна успела увернуться.

Кое-кто из солдат поспешил взять врага на прицел. Крыса с пронзительным визгом кинулась на ближайшего арбалетчика и упала, запнувшись о цепь.

– Убить, – приказал Джонон.

Разом зазвенели три тетивы, но тварь оказалась проворной, слишком проворной. Она двигалась словно во сне, где не действуют законы природы. Две стрелы проплыли мимо ее насеста. Третью она перехватила в воздухе, переломила пополам и швырнула вниз. И оскалилась на солдат.

– Ютака! – выкрикнула Крыса, взмахнув рукой, будто бросила что-то.

Тварь выпучила на нее огромные глаза, щелкнула зубами и, не успел никто сделать нового выстрела, скрылась в тени за деревьями, ловко перелетая с ветки на ветку.

Пока Гвенна выпутывала себя и Крысу из цепи, над ними навис Джонон. Он злобно взглянул на девочку:

– Что это за тварь?

Крыса, вскочив, показала зубы, словно человеческого в ней было не больше, чем в той лесной твари.

Джонон ухватил ее за волосы, потянул, вынудив подняться на цыпочки.

– Что это было?

– Она вас не понимает, – сказала Гвенна.

Адмирал не сводил глаз с пленницы.

– Что надо, поймет. Ятрага? Так ты ее назвала? Что такое «ятрага»?

Крыса зарычала по-звериному. Джонон подтянул ее еще выше – Гвенна испугалась, не вырвал бы волосы. И тут подоспел Киль.

– Это была габбья, – преспокойно заявил историк.

Джонон застыл на миг, потом, отбросив Крысу, как вонючую тряпку, повернулся к Килю.

– Откуда вы знаете?

– В их организме всегда есть та или иная неправильность. Что-то, что никак не могло возникнуть само собой.

– Габбья… – задумчиво протянул Джонон, вглядываясь сквозь деревья.

– А точнее, авеша, – добавил Киль. – По крайней мере, точно соответствует их описаниям.

От адмирала повеяло недоверием.

– Мифическое существо, пожирающее своих детенышей?

– Собственно, большинство мифов на чем-то основано.

– А зачем ему понадобилась эта девочка?

– Не знаю.

– Извольте выяснить, – обрушился Джонон на Гвенну, – что это такое, что она о нем знает и чего оно хотело. И что означает это слово.

Гвенна открыла рот – сказать, что это смешно, что она едва-едва завязала с девочкой хоть какое-то общение, что Крыса то и дело пытается ее убить и, даже говори они на одном языке, едва ли выложила бы ей свои секреты. И тут краем глаза заметила, как напружинилась девчонка, явно собираясь кинуться на адмирала.

– Есть, адмирал, – отозвалась Гвенна, ухватив Крысу за плечо и прижав, чтоб не дергалась. – Поспешу исполнить, адмирал.

Ничегошеньки она не узнала об этой авеше, но к тому времени, как они вышли к предгорьям, кое-чего добилась. За эти дни девочка более или менее освоила с десяток приемов нападения, а также несколько слов: да, нет, я, ты, бить, ссать, кровь, дерьмо, на хрен и, как ни странно, солнце, луна и дождь. Называть свое настоящее имя она упрямо отказывалась – хотя Гвенна видела, что вопрос ей понятен, – однако отзывалась на кличку Крыса и знала по именам Киля, Паттика, который каждый вечер приносил поесть, и еще нескольких легионеров. Для тонких рассуждений маловато.

– Крыса, не оттопыривай локоть, – внушала ей Гвенна на вечерней тренировке; она показала и повторила: – Локоть.

– На хрен, – просияла девочка. – Гвенна на хрен!

– Вот ты-то и охренеешь, когда получишь по отставленному локтю.

– Нет.

– Да, – настаивала Гвенна.

– Нет.

Крыса замахнулась ножом – Гвенна ушла от удара разворотом, сбила девчонку, подставив ногу, и хорошенько добавила коленом в спину.

– Дерьмо, – сказала Крыса. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо. На хрен, дерьмо. Луна.

Кажется, она неточно понимала значение некоторых слов.

– И держись прямо, – наставляла Гвенна, вздергивая ученицу на ноги. – Не горбись. Выноси вперед нож, а не нос.

Крыса, прищурившись, поправила стойку. Это началось недавно. Сперва девчонка то и дело норовила ее зарезать – дикая тварь, способная только убивать. Она и теперь, неделю спустя, как будто не прочь была убить Гвенну, однако научилась терпению. Когда ей преподавали очередной урок, она опускала нож и слушала. И почти оставила попытки перерезать Гвенне горло, пока та спала, ела или мочилась. Почти.

– Луна, – воспользовалась случаем Гвенна, – там, наверху.

Она указала на светлую монетку, зависшую над вершинами на севере.

Крыса сверкнула глазами:

– На хрен луна.

– Да, – согласилась Гвенна. – Кеттрал так же к ней относятся. В безлунные ночи легче подкрадываться к людям.

– Людям, – нахмурив брови, повторила Крыса.

– Люди. – Гвенна широко повела рукой, охватив себя, Крысу, лагерные костры, у которых устраивались на ночлег легионеры. – Люди. Люди. Люди. Все они – люди.

– Люди, – пробормотала девочка.

Гвенне почудилась в ее голосе новая нотка, которой она прежде не замечала. Девочка оглянулась на оставшиеся позади пустые земли.

– Люди, – повторила она чуть слышным шепотом. – Нет люди.

– Нет людей, – глубоко вздохнула Гвенна и, помолчав, добавила: – Куда ушли?

На лице Крысы смятение боролось с горем и гневом.

– Твои люди, – добивалась Гвенна. – Крыса люди?

Она протянула пустую ладонь, покачала головой.

– Где?

– На хрен люди.

Лицо девочки застыло. Она кинулась на Гвенну, начисто позабыв все, чему выучилась за последнюю неделю. Гвенна выбила нож, поймала ее за плечи, удерживая так, чтобы не достали мелькающие в воздухе кулачки.

– На хрен! – визжала Крыса. – Люди на хрен. На хрен! На хрен! На хрен Гвенна Шарп!

– Да, – пробормотала Гвенна, прижимая девочку к себе. – Тут ты, детка, права. На хрен люди и на хрен Гвенна Шарп.