Том 4. Стиховедение

1

Рифма Сумарокова частично рассматривалась лишь в статье «Эволюция русской рифмы»[230]. Там было показано, что сумароковская рифма в «Хореве», «Димитрии Самозванце», псалмах и притчах одинаково отличается безукоризненной точностью: ни йотированных (типа лики−великий), ни неточных (типа небеса−гроза, источник−помощник), изредка встречавшихся у Ломоносова даже в зрелых произведениях, здесь нет. Сумароков критиковал у Ломоносова не только такие рифмы, как кичливы−правдивый, но и такие, как чудится−вместиться (статья «О стопосложении»). Он был верен своей программе:

И рифме завсегда хорошей должно быть,
Иль должно при стихах совсем ее забыть. (притча «Учитель поезии»)

Оды Сумарокова подтверждают эту его заботу о чистоте рифмы. Мы находим в них только два отклонения от совершенной точности. Во-первых, на неизбежное имя Петр: кроме обычного ветр, мы встречаем при нем рифмы недр, кедр и щедр (оды 4, 24 и 26); видимо, это были узуально дозволенные неточности, допускаемые во многих языках там, где поэтическая лексика требовала неудоборифмуемых слов (ср. в эпоху романтизма узуально-неточную рифму волны — полны — безмолвны). Во-вторых, в оде 17 (первоначальный текст) мы встречаем одинокую неточность древес — весь: может быть, она говорит о том, что в произношении Сумарокова конечное — сь не смягчалось не только в возвратной частице, но, по аналогии, и в этом местоимении. При первой же переработке строфа с этой неточностью была выброшена. Наконец, в оде 22 встречается крайне необычная для XVIII века составная рифма «Дражайшее России имя — возвеличати тщишься ты мя». Для Сумарокова, хорошо слышавшего разницу в силе ударений на стыках слов («О стопосложении»), это мя, видимо, было (как и для нас) энклитикой; однако привычка подозревать ударение на каждом графическом слове должна была смущать его читателей, и при перепечатке Сумароков выбросил и эту строфу.

Можно добавить, что в элегиях тоже все рифмы безукоризненно точны, тоже лишь с одним нарушением, и тоже оно выброшено при первой же переработке, а именно, в элегии 1 (первоначальный текст) встречаются рифмы исполнишь — вспомнишь и вспомню — наполню. Это тот же тип неточности, который будет потом господствующим у Державина (царевна — несравненна): звукосочетание, в котором разногласящие звуки как бы растворяются в общем н. Можно ли из этого делать выводы об особенностях орфоэпии XVIII века, сказать трудно.