Том 4. Стиховедение

1

Ритмика стиха — это прежде всего ритмика схемных (метрических) ударений в стихе: в 4-стопном ямбе это ударения на четных слогах. Она определяется профилем ударности его стоп. На последней стопе русского стиха ударение стоит в 100 % случаев (ударная константа), на остальных пропускается то чаще, то реже. В 4-стопном ямбе XVIII века самой частоударной была I стопа, потом II, потом III («рамочный» профиль ударности); в 4-стопном ямбе XIX века самой частоударной станет II, потом I, потом III стопа («альтернирующий» профиль ударности). Этот суммарный профиль ударности складывается из отдельных строк с пропусками ударений на той или иной стопе — «ритмических вариаций»:

Исторический контекст, в который вписывается ритмика Сумарокова, выяснен подсчетами К. Тарановского[225], добавления к ним — в работах К. Тарановского и А. Прохорова[226] и нашей[227]. В нижеследующей таблице все цифры даны по этим источникам. Все показатели здесь и далее округлены до целых процентов.

Тарановский и Прохоров дают также показатели ритмического профиля отдельных од Сумарокова (по сокращенным редакциям «Полного собрания всех сочинений»). Вот те из них, которые относятся к одам, писанным строфою AbAb + CCdEEd:

Добавим к этому прежде всего подсчет ритмических вариаций по полному тексту од, причем раздельно для строк с мужским и с женским окончаниями, — мы увидим, что это небезразлично. Вот эти данные в абсолютных числах:

Вот эти данные в процентах — для надежности сгруппированные по периодам:

Если из этих данных вывести общий ритмический профиль 4-стопного ямба Сумарокова, то он будет иметь такой вид:

Эти средние показатели, полученные на несокращенных текстах од Сумарокова, очень мало отличаются от тех, которые были получены К. Тарановским и А. Прохоровым на сокращенных текстах новиковского издания. Следовательно, при сокращении Сумароков не руководствовался ритмическими критериями — например, поздней неприязнью к какой-то ранее употребительной ритмической вариации, что подтверждается и наблюдениями над отдельными строчками. В правке Сумарокова над невыброшенными строфами 27 строк переменили свой ритм, но никаких общих тенденций при этом не наблюдается: III вариация превращается в I, IV или VI так же часто, как I, IV или VI в III. В оде 2 из «Не может неприятель скрыться» (III) легко получается «Не может враг переселиться» (IV), а в оде 4 из «Огнем гортани защищался» (IV) — «И с пламенем у стен являлся» (III).

Разница между ритмом строк с мужскими и женскими окончаниями — такая же, как у Ломоносова (в мужских строках ударность II стопы ниже), но менее ярко выраженная[228]. Разница между ритмом стиха разных периодов творчества Сумарокова интереснее. В 1750‐х годах ударность I стопы у него — 95 %, как и у Ломоносова; в 1760‐х годах она снижается до 90 %, тоже как и у Ломоносова. Однако за счет этого ударность II стопы поднимается у Сумарокова выше, чем поднималась у Ломоносова, — до 79 % (а в 1764‐м даже еще выше: ритмический профиль двух од этого года имеет вид 87–83–50–100 %, разница в ударности I и II стопы почти сглаживается). Эта тенденция к понижению ударности I стопы и к повышению II — «прогрессивная», т. е. предвещающая тот альтернирующий ритм, который установится в 4-стопном ямбе XIX века. В одах она удерживается недолго: в 1770‐х годах ударность II стопы опять немного понижается, ритм возвращается к рисунку 1750‐х (но I стопа остается на уровне 90 % и не выше). Зато в псалмах Сумарокова, над которыми он работал в те же 1770‐е годы и которые служили ему полем для самых разных стиховых экспериментов, эта прогрессивная тенденция сохраняется и усиливается: ритм 4-стопного ямба псалмов: 88−79−52−100 %. Преемники Ломоносова и Сумарокова — Поповский, Петров, Херасков, Майков, Ржевский — повышают ударность II стопы еще более: у них она свыше 80 %, и у Майкова почти сравнивается с ударностью I стопы. Хоть они обычно повышают и ударность I стопы (более 90 %), но разница в ударности I и II стоп у них у всех меньше, чем у Ломоносова и раннего Сумарокова: у учителей — 18−20 %, у учеников — 2−15 %. Четкость рамочного ритма начинает ослабевать.

Для наглядности вот примеры двух строф: более типичной для Сумарокова 4, 12 (1758, ударность стоп — 10, 6, 4, 10) и менее типичной 10, 13 (1763, ударность стоп — 9, 10, 3, 10):

До сих пор обо всех ударениях говорилось суммарно, без различения более тяжелых и более легких. В действительности ударения на знаменательных словах (существительные, прилагательные, глаголы, наречия) и на двойственных словах (местоимения и проч.: те слова, которые на сильных местах стиха считаются ударными, а на слабых — безударными) ощущаются явно по-разному: первые более тяжелыми, вторые более легкими. Это существенно, в частности, при декламации: слабое метрическое ударение в декламационной интерпретации можно сгладить, сильное нельзя. Попытка проследить соотношение тяжелой и легкой ударности в истории русского 4-стопного ямба и хорея была сделана в статье «Легкий стих и тяжелый стих»[229]; из Сумарокова в ней рассматривались 1000 строк из од 1769−1775 годов по сокращенным редакциям новиковского издания. Доля тяжелых ударений от общего числа ударений на каждой стопе (в процентах) выглядит так:

По естественной тенденции русского стиха максимум тяжелых ударений должен приходиться на II и III стопы (потому что слова в них длиннее), минимум — на I и IV стопы. На самом деле это не так: ритм тяжелых ударений используется для того, чтобы подчеркнуть общий ритм ударений в стихе, поэтому в XVIII веке с его рамочным ритмом максимум тяжелых ударений приходится на I и IV стопы, а в XIX веке с его альтернирующим ритмом максимум приходится на II и IV стопы. Сумароков следует общей тенденции своего века: он предпочитает писать: «Дияна! твой ефесский храм», «Отверзла мне к Парнассу дверь», а не «Ефесский храм, Дияна, твой», «К Парнассу дверь отверзла мне». Любопытно, что у Ломоносова — а также и Хераскова — доля тяжелых ударений на II стопе все-таки выше: если угодно, они могут считаться неожиданными предтечами ритма XIX века.