Выпускник

Остров Гран-Канария

Мы узнали нашу старую знакомую, которая помогла нам избежать второго плена и последующего рабства. Или вообще спасла от смерти. Когда она приземлилась, мы в порыве благодарности обняли ее. А затем я почувствовал, как коснулись моего разума. И открылся. В меня хлынул поток образов и желаний. Да, сейчас я очень хорошо принимал информацию во всей полноте — не то что ранее.

Я увидел знакомую нам местность с интересной аномалией магических потоков. Вот только, в отличие от того, что мы видели при ее посещении, она буквально кишела различными формами жизни, включая даже индейцев. Я понимал, что жуль-кена передает не события одного дня, но все равно создалось впечатление, что место это стало территорией какого-то паломничества. Больше всего ящеру не нравилось то, что внутри купола шастают люди и что-то там ищут и копают. Во время «просмотра» я постарался хоть как-то передать свои чувства застывшей рядом со мной девушке.

— «Ты стал сильнее, но все равно находишься еще в начале пути», — раздались у меня в голове.

И тут я почувствовал некое изменение в энергетике острова, даже вздрогнул, хотя опасности не ощущал. Судя по эмоциям жуль-кена и Айвинэль, они тоже испытали нечто подобное. А затем последовало что-то, напоминающее зов, и что самое интересное — знакомый.

— Если меня не обманывают чувства, это похоже на испытанное нами во время ритуала в России, — почти прошептала Айвинэль.

— В самом деле, — подтвердил я ее слова и свои ощущения тоже. — Надо обязательно выяснить все, причем именно сейчас, — и, обратившись к ящеру, спросил: — «Поможешь?»

Она поняла меня правильно, прислав образ, где мы летим у нее на спине.

— «Конечно».

— Я сейчас, — сказала девушка, направившись к верховной жрице.

Все верно, именно в той стороне мы почувствовали место для ростка меллорна, а сейчас я был убежден, что зов шел оттуда же. Правильно сделала Айви: заодно и дерево посадим. Честно говоря, я впервые встретился с деревом, являющимся храмом бога. Как правило, это постройки, но вот чтобы так — обыкновенное дерево… Пусть необыкновенное, но это не отменяет самого факта. Вскоре мы взгромоздились на спину, и ящер медленно поднялась в воздух, направившись к центру острова.

Во время полета мы с эльваркой ориентировались на наши ощущения, а я передавал жуль-кене направление. И когда мы пролетали над небольшой долиной, одновременно воскликнули:

— Вниз!

— Н-да-а, — протянул я. — Как интересно.

В самом деле: перед нами находился камень, на котором я принял девушку в мой род по обычаям моего мира. Это был совершенно точно он, вот только чувствовался значительно хуже, как будто вся накопленная энергия ушла на перемещение. Девушка начала ритуал или обряд по посадке ростка, а я, чтобы не терять время зря, продолжил разговор с ящером.

— «Что тебе не нравится здесь?», — и я передал ей картинку, где индейцы копаются в аномалии.

— «Они не должны найти КеррСаарВийлань», — ответ явно выбил меня из колеи.

— «Душу Бога?», — переспросил я.

Все дело в том, что с языка калвари «КеррСаарВийлань» переводится как «Душа Бога». Насколько же, оказываются, близки наши миры?! Это просто не может быть совпадением! У меня уже возникали мысли, что вся эта кутерьма началась во времена Войны Богов, и сейчас я получаю новое подтверждение. Оказывается, те древние события происходили минимум в двух мирах. Это очень интересное открытие. И что же это за артефакт у калвари — Путь-В-Никуда? Неужели он ведет в этот мир?

— «Я не знаю, что это, — ответ ящера оторвал меня от размышлений. — Мы обязаны охранять, пока она не вернется».

В дальнейшем я попытался подробнее расспросить о «ней» и о том, что именно жуль-кена охраняют. Но не тут-то было. Такое впечатление, что у них стоит очень мощная ментальная установка насчет охраны и ожидания некой «ее». А может быть, это вообще зашито на генном уровне, что могли сделать Бог или владеющие природной магией очень высокого уровня. Хуже всего то, что они не знают, как это выглядит, просто существует установка: охранять место аномалии, куда, кстати, им самим хода нет.

Но в ходе беседы выяснился еще один нюанс: оказывается, и в Африке есть место, которое они должны охранять. Вот только по-другому — никого из людей к нему не подпускать. То есть в Южной Америке охраняют нечто под названием КеррСаарВийлань, которое находится внутри аномалии, а во втором случае просто никого не пускают к месту. Наша знакомая там (имеется в виду, в Африке) не была, но просто чувствует и знает, что надо делать.

А в данный момент их очень беспокоят постоянные рейды индейцев к этому месту. А самое главное — то, что их извечный враг — непонятная слизь, названная ящером гуайчох, которая атаковала Айвинэль и которую я сравнил с ртутью, начала помогать им. И только благодаря этому они могут дойти до места, несмотря на всех обитателей Джунглей.

— «Ты еще не стал истинным воином, но ждать нельзя — пособники врага в любой момент могут забрать КеррСаарВийлань», — сказала в конце она, передав образ индейца в качестве пособника.

«Истинный воин, истинный воин», — бились у меня в голове эти слова. Почему я за них зацепился? Просто так не стал бы, а значит, они для меня важны. Что же с этим связано? Я понимаю, что пока совсем не тяну даже на настоящего воина, а тут истинный. Что же меня так зацепило в этих словах? Появился намек на догадку, некое эфемерное чувство, что смогу догадаться или вспомнить. Я даже вошел в состояние гар’са для решения проблемы, но нет — не получилось. Разочарованный, я решил задать вопрос, более насущный в данный момент.

— «Как он выглядит?», — я передал несколько различных образов, на которые должен был быть похож КеррСаарВийлань, надеясь, что это сможет дать хоть какую-то подсказку.

— «Не знаю, — последовал ответ. — Но ты поймешь».

Вернулась радостная эльварка, и я ей пересказал нашу беседу. Она с решительным видом деактивировала амулет ментальной защиты и сама стала расспрашивать дракону. Да, именно так — дракону, потому как во время нашего мысленного общения, когда я передал это название, она откликнулась на него. Тальчхи, жуль-кена — это определения людей, а вот дракон — это их название. Потому что первые слова означают просто «летающий ящер», а дракон — это разумное существо. После общения Айви задала естественный вопрос:

— Летим?

И мы тут же кивнули друг другу. Я просто почувствовал, что надо лететь и найти эту вещь, которую драконы оберегают уже на протяжении тысячелетий. По пути на берег, где остались другие эльвари, мы разговорились, и Айвинэль поведала мне, что тоже ощутила посыл выполнить просьбу Шшассы. Шшасса — это имя драконы, которое та сообщила девушке. Точнее, настоящее имя звучало совсем по-другому, и выговорить его мы не могли, а это — то, что получалось и на что дракона откликалась. А я, к своему стыду, не удосужился спросить.

Разговор с отцом, как ни странно, был коротким, а вот Таэль заупрямилась, требуя, чтобы и ее взяли с собой. Вот только Шшасса была непреклонной, и никого, кроме нас, нести на себе не собиралась. А когда нас принялись отговаривать, тут уже мы были непреклонны. Отец Айвинэль заикнулся было о полете на дирижабле, но он мог высадить только на границе Джунглей, а дальше все равно — либо дракон, либо пешком. Пока мы с ним обсуждали это, верховная жрица о чем-то разговаривала с девушкой, в конце передав что-то из рук в руки.

— Таэль, — обратился я к женщине, которая и не думала скрывать свое недовольство нашим поступком. — Найди хорошее место под город, чтобы по возвращении мы сразу могли начать строительство.

Приготовления не заняли много времени, ведь заключались они в заготовке съестных припасов и сборе спальных принадлежностей. А дальше был перелет. Мы с самого начала полетели на юг, и уже ночью приземлились на каких-то островах. Дракона сказала нам, что дальнейший путь будет без остановок, поэтому ей необходимо хорошо отдохнуть. Поэтому застряли мы здесь на сутки. Полет — это прекрасно, вот только сидеть столько времени очень тяжело. Поэтому после приземления мы с Айви просто ходили по земле, разминая затекшие мышцы. Кушать после перелета не хотелось, и мы легли спать.

Ночь любви (а на это наших сил вполне хватило) прошла замечательно, и проснулись мы уже в полдень. Днем мы обсуждали возможные варианты моего перехода на второй уровень. Девушка, узнав, что мне надо загрузить мозг, находясь в опасном месте, требующем концентрации, сразу же выдала, что у них хватает различных головоломок. Она даже в свое время любила собирать их и разбирать. Еще мы усиленно тренировались, понимая, что от наших совместных действий зависит наша жизнь. Конечно, за день особо не натренируешься, но нам в данный момент достаточно умения более точно и тонко чувствовать друг друга.

Этот перелет был очень тяжелым как для драконы, так и для нас. Остановиться в океане негде, поэтому для отдыха Шшасса ловила восходящие потоки воздуха и, полностью расправив крылья, планировала. Скорость передвижения падала, зато она могла хоть немного отдохнуть. Нам тоже приходилось несладко из-за затекших не только конечностей, но и мышц спины, живота, шеи. И даже кое-какой массаж, сделанный друг другу, не спасал, хотя и возвращал чувствительность. Дважды вдалеке мы замечали дирижабли, но пролетали мимо, а те не преследовали нас. Как сообщила нам дракона, мы летим на самую восточную оконечность материка, так как это кратчайший путь.

Шшасса как раз планировала, отдыхая, когда я, сидящий в этот раз спереди, увидел линию суши.

— Земля! — выкрикнул я, одновременно передавая образ драконе.

Она заработала крыльями и начала медленный спуск. На плавное приземление у нее уже не хватило сил, поэтому нам пришлось перед самой землей спрыгнуть и постараться, чтобы нас не зацепило крыльями. Повезло. А вот Шшасса оставила на земле глубокие борозды, пытаясь погасить свою скорость. Да и удар о землю получился очень сильный, так что наши вещи, оставшиеся на ней, совершили длительный полет, оборвав веревки, которыми мы их привязали.

— «Ты как?», — спросил я ее, получив в ответ образ, где она спит несколько дней.

Приземлились мы где-то в километре от моря и совсем близко от реки, которую заметили еще в полете. Мы вспомнили свои детские похождения в этих Джунглях, обустраивая место стоянки. Вообще-то эта их часть, находящаяся рядом с побережьем, была достаточно безопасной. Она считалась Джунглями, но сами их обитатели сюда только заходили, а жили километрах в пятидесяти от побережья материка. Но расслабляться все равно не стоит. Остаток дня, вечер и ночь мы отдыхали, а утром нас ожидал сюрприз.

Рядом с драконой стоял ее соплеменник, который рассматривал нас. Подойдя, мы хотели спросить, как вдруг у меня в голове раздались слова:

— «Надо срочно лететь к месту», — и получил образ, где индейцы усердно копали какую-то яму.

Если ранее они просто что-то искали, лишь иногда делая небольшие раскопки, то сейчас целенаправленно рыли в одном месте, словно нашли искомое. К сожалению, была еще одна плохая весть: количество гуайчох возросло, и это значит, что они начали делиться. Эти «студни» размножаются обыкновенным делением, и силу свою тоже делят пополам. А вот такое бурное размножение говорит о том, что они почувствовали своего господина. Это была очень важная информация, поэтому я постарался вызнать более подробно. Но удалось узнать лишь то, что гуайчох очень хорошо, просто великолепно чувствуют своего создателя, и при усилении этого чувства начинают размножение. Все это говорит Шшассе ее генетическая память, так как на ее веку ничего подобного не происходило.