Военная контрразведка по Пограничным войскам в Афганистане

По завершению подготовительных мероприятий: организационно-мобилизационных, войсковых, партийно-политических, разведывательных, контрразведывательных, инженерных, тыловых, материально-технических и других, включая управление и связь, 25 декабря 1979 года начался ввод частей 108 мотострелковой дивизии ТуркВО в Афганистан.

Руководил операцией первый заместитель министра обороны СССР маршал Советского Союза Соколов С. Л., специально прибывший в Термез. По линии военной контрразведки его сопровождал и непосредственно постоянно находился рядом заместитель начальника 3 управления КГБ СССР генерал-майор Еронин Б. А.

Переправа по понтонному мосту, сооружённому инженерными войсками Московского и Киевского военных округов при содействии местных речников, была осуществлена безупречно. В начале января 1980 года опергруппа 3 управления КГБ СССР в плановом порядке, организованно, с необходимыми служебными документами, вооружением, средствами управления убыла в Кабул.

После успешного выполнения Особым отделом КГБ СССР по Термезскому погранотряду Среднеазиатского погранокруга задач по контрразведывательному обеспечению пропуска пограничными войсками частей и соединений Советской Армии на территорию Афганистана, сотрудники 3 управления КГБ СССР Щёголев Н. Г., Гуща Ю. А., побывав по команде Центра для уточнения отдельных деталей оперативной обстановки в афганском порту Хайратон, возвратились в Москву.

В этот же период 27 декабря 1979 года на участке 68 Тахта-Базарского пограничного отряда Среднеазиатского погранокруга через КПП «Кушка» на западном сухопутном участке советско-афганской государственной границы в Афганистан была введена 5 гвардейская мотострелковая дивизия ТуркВО. Контрразведывательное обеспечение выполнения боевой задачи пограничными войсками по пропуску частей Советской Армии через государственную границу осуществлял Особый отдел КГБ СССР по 68 Тахта-Базарскому пограничному отряду САПО под руководством подполковника Лютова А. П.

Высокий уровень контрразведывательного обеспечения мобилизационного развёртывания и ввода соединений 40-й армии Туркестанского военного округа в Афганистан, включая соблюдение режима государственной и военной тайны, защиты каналов связи, конспирации, маскировки и дезинформации, участия в операции пограничных войск КГБ СССР, позволил использовать фактор внезапности настолько эффективно, что появление советских армейских частей на завершающем этапе маршрутов выдвижения 108 мотострелковой дивизии к Кабулу и 5 мотострелковой дивизии к Герату оказалось абсолютно неожиданным для противника – ЦРУ, АНБ и РУМО США, ИСИ Пакистана, САВАМА и военной разведки Ирана.

Американский исследователь Тим Вейнер в книге «ЦРУ. Правдивая история» пишет следующее: «ЦРУ не только проворонило это вторжение, но и отказалось признать свой промах. Зачем кому-то в здравом рассудке вторгаться в Афганистан, который в течение 2 тысяч лет был фактически кладбищем завоевателей? Так, видимо думали горе-аналитики агентства. Причиной неудачи явилась не нехватка разведданных, а недостаток воображения.

Таким образом, советское вторжение стало для Соединённых Штатов «зрелищным мероприятием», как написал… звезда аналитического отдела агентства Дуг Макичин: «США наделали немало шума, но не смогли оказать сколько-нибудь серьёзное влияние на ход событий. Приходилось ждать следующего раунда Большой Игры».

18 февраля 1981 года Указом Президиума Верховного Совета СССР сотрудник 8 отдела 3 управления КГБ СССР капитан третьего ранга Щёголев Николай Григорьевич награждён орденом Красной Звезды.

8 отдел 3 Главного управления КГБ СССР. Система контроля и оказания практической помощи подчинённым органам

Рабочим органом руководства военной контрразведки страны в организации защиты пограничных войск от разведывательно-подрывных акций спецслужб противника являлся 8 отдел 3 Главного управления КГБ СССР, где многогранная афганская проблематика за десятилетний период проведения трансграничной операции входила в сферу ответственности начальников отдела А. И. Ромашенкова, Ю. А. Калганова, А. Л. Бутенко, заместителей начальника отдела Е. И. Томилина, А. И., В. Н. Середы, начальников отделения А. Н. Давыдова, А. Ф. Резниченко, офицеров-направленцев В. Е. Власова, А. А. Турбанова, В. А. Харькова, В. И. Ястребкова, А. Г. Шаваева и других.

Характерной чертой стиля организационно-управленческой деятельности 8 отдела являлась планомерность, позволявшая глубоко и всесторонне оценивать оперативную обстановку в зоне ответственности воюющих особых отделов, определять и ставить вытекающие из неё текущие и перспективные задачи подчинённым органам, рассчитывать комплексные оперативные меры по времени, пространству, применяемым силам и средствам, а также фундаментально обосновывать, аргументировать и получать санкции руководства КГБ СССР на проведение активных мероприятий по противнику, разработку объектов, угрожающих безопасности пограничных войск или представляющих оперативный интерес для органов государственной безопасности.

Деятельность 8 отдела Главка носила напряжённый характер, велась в круглосуточном режиме, и никогда не замыкалась в четырёх стенах служебных кабинетов, располагавшихся на седьмом этаже административного здания на площади Дзержинского. Здесь всегда чувствовалось биение пульса особых отделов, действующих в условиях боевой обстановки, ни на секунду не прерывалась связь с воюющими органами, осуществляемая посредством шифрованной, фельдъегерской и ВЧ-связи, а также личным общением с руководящим и оперативным составом и направленческим аппаратом особых отделов КГБ СССР по Среднеазиатскому и Восточному пограничным округам.

Важнейшей функцией 8 отдела Главка являлся сбор, анализ и оценка оперативной обстановки в районах проведения трансграничной операции.

Информация об оперативной обстановке поступала в основном из:

– особых отделов по САПО и ВПО;

– посольства СССР в Кабуле;

– 20 отдела и управления «К» ПГУ КГБ СССР;

– 16 управления КГБ СССР;

– 2 и 3 отделов, оперативно-аналитической службы 3 ГУ КГБ СССР;

– Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооружённых Сил СССР;

– КГБ Туркменской, Таджикской и Узбекской ССР;

– Штаба, Оперативного и Разведывательного управлений, Авиационного отдела Главного управления пограничных войск КГБ СССР.

Дважды в сутки – к 9.00 и 18. 00 московского времени, готовились обобщённые сводки для доклада руководству КГБ СССР по изменениям в обстановке, причём, отдельно по линии 8 отдела и отдельно суммарно за всё 3 Главное управление.

По наиболее важным выявленным фактам деятельности спецслужб противника, требующим немедленного реагирования и принятия оперативных мер на соответствующем уровне, готовились записки в КГБ СССР или в Политбюро ЦК КПСС.

При подготовке докладных главное внимание уделялось формулировкам, исключающим двусмысленность или неясность тех или сведений. Незыблемым было правило – никогда не докладывать непроверенные, противоречащие друг другу или сомнительные факты, а, между тем, их приходилось принимать в обработку в достаточно большом количестве.

При анализе и оценке оперативной обстановки, где главным элементом являлось получение сведений о противнике, сотрудникам 8 отдела Главка приходилось обращаться с большим объёмом исходных элементов и слагаемых, творческое осмысление которых позволяло приходить к верным в целом выводам и на их основе предлагать к принятию руководством Главка наиболее оптимальных решений.

В некоторых случаях проверка поступающей в 8 отдел оперативной информации занимала достаточно продолжительный период, а для её уточнения и доведения до полной ясности и логического завершения приходилось привлекать взаимодействующие с особыми отделами по САПО и ВПО органы военной контрразведки.

В 1984 году из Особого отдела КГБ СССР по САПО в 8 отдел Главка поступила информация о катастрофе вертолёта под управлением направленного в Афганистан на боевую стажировку экипажа 18 Отдельной авиационной эскадрильи Забайкальского пограничного округа: «В результате обстрела душманами из ДШК вертолёта МИ-8, борт упал на территории Демократической Республики Афганистан и сгорел, но при этом экипаж остался жив».

Вылетевшая на место крушения вертолёта компетентная комиссия, состоявшая из авиационных специалистов ГУПВ КГБ СССР, подтвердила показания членов экипажа об обстреле вертолёта, ставшем причиной его гибели. Вместе с тем, в орган военной контрразведки поступила информация о том, что один из членов комиссии, тщательно исследовав обнаруженные останки сбитого вертолёта, усомнился в правдоподобности изложенной экипажем версии.

Из 8 отдела 3 ГУ КГБ СССР в Особый отдел КГБ СССР по Забайкальскому погранокругу последовало указание о более тщательной проверке всех обстоятельств крушения вертолёта.

Заместитель начальника Особого отдела КГБ СССР по ЗабПО подполковник В. Ф. Феоктистов организовал оперативное изучение всех членов экипажа по местам службы и жительства, в том числе и с использованием оперативно-технических возможностей УКГБ СССР по Читинской области.

Оперативной проверкой экипажа занимался непосредственно старший оперуполномоченный Особого отдела КГБ СССР по Забайкальскому погранокругу капитан Е. А. Тарасов.

По прибытию из командировки в Афганистан в г. Читу члены экипажа сгоревшего МИ-8, в первую очередь, были опрошены капитаном Тарасовым Е. А. Командир экипажа, борттехник и бортмеханик заученно подтверждали выводы комиссии по расследованию лётных происшествий об обстоятельствах и причине катастрофы вертолёта.

Однако, один из них – лётчик-штурман в объяснении показал, что во время катастрофы вертолёта его не было в составе экипажа, и он не вылетал на боевое задание, так как командир воздушного судна ранее направил его в город для приобретения продуктов питания. В его отсутствие по тревоге подняли звено МИ-8 в количестве трёх боевых единиц, в составе которого находился и сгоревший вертолёт. Звено было направлено на территорию ДРА для срочной эвакуации раненых военнослужащих. Вместо штатного штурмана на борт сгоревшего вертолёта был взят прикомандированный лётчик-штурман из авиаполка Камчатского пограничного округа.

При возвращении звена вертолётов из Афганистана, вертолёт, имевший на борту раненых военнослужащих, направился на военный аэродром города Душанбе, а экипажи оставшихся двух боевых машин приняли решение организовать охоту на кабанов на территории ДРА в долине реки Пяндж. Для этого экипаж разбившегося вертолёта снизился до минимальной высоты и открыл огонь из имеющегося на борту оружия по кабанам, а экипаж другого вертолёта прикрывал с высоты проводимую охоту.

Во время охоты командир экипажа, опасно маневрируя, потерял ориентировку в воздухе, в результате чего несущий винт МИ-8 зацепил кромку бархана и вертолёт упал на землю. При ударе о бархан вертолёт разрушился, но не загорелся, члены экипажа серьёзных повреждений не получили.