Пустыня или рай

Обострение ситуации с появлением ЕС

После вступления в ЕС фермеры окончательно превратились в рабов собственных хозяйств. Большинство из них уже не в состоянии заполнять все сложные формуляры и выполнять обязательства. Зачастую даже представители сельскохозяйственной палаты не знают всех предписаний, которые меняются каждый год. Так фермер снова попадает в зависимость от консультантов и экспертов. В обмен на финансирование он получает предписания, в которых в мельчайших подробностях указано, что ему дозволено делать, что поощряется, а что нет. Таким образом, руководство процессом производства осуществляется сверху, и все должны делать одно и то же. Но в этом случае получится то же самое, что и при выращивании монокультуры: фермер сам создает себе конкуренцию, цена падает, и он больше не может работать рентабельно. Его продукция попадает в глобальную торговую сеть, где ценится не качество, а количество. Там все сводится не к добросовестному отношению к производству и питательной ценности продукта, а только к количеству. Однажды вступив на путь специализации, автоматизации и индустриализации, фермер вынужден продолжать этот путь.

Обработка и переработка продукта, т. е. именно то, на чем фермер может заработать самые большие деньги, усложняется большими сборами или даже запрещается. Это делается для того, чтобы на полную мощность загрузить крупное производство — мясоперерабатывающие, пивоваренные и молочные заводы, сыроварни и скотобойни. Убой скота на подворье теперь уже почти не встречается. Знания о том, как можно обрабатывать продукты, утрачены. Сегодня дети фермеров даже не знают, как делается сливочное масло или сыр, потому что молоко сдается на молокозавод. А закончится все тем, что они вообще откажутся от производства молока и у них останется только пастбищное хозяйство, ведь за это же платят деньги. А куда деваться животным? Их можно загнать на переполненное промышленное животноводческое предприятие. Это единообразие и изолированность. Это приведет к разбазариванию, эксплуатации, злоупотреблению и чрезмерному использованию во всех сферах сельского хозяйства.

Сегодня в усадьбе Краметерхоф: 40 лет бунтарства были ненапрасными — тысячи людей проявляют интерес к моей методике и стремятся посетить Краметерхоф

Когда мы видим все это, возникает вопрос: а что в результате остается фермерам? Риск, некачественный продукт, снижение доходов и много работы. Так фермеры попадают во все большую зависимость, залазят в долги, теряют имущество, вплоть до утраты всего хозяйства. За последние 40 лет девять из десяти фермеров отказались от ведения хозяйства. Радость от занятия любимым делом у них и так уже давно отняли. Выражение «гибель фермера» нужно воспринимать буквально, а не только как разорение фермера. Фермеры тихо умирают, многие из них «трагическим образом», как потом об этом пишут в газетах: самоубийства среди фермеров, которые не знают, как быть дальше, совершаются не только в Индии, но в Англии, Австрии и, вероятно, многих других странах, о чем просто нет сообщений в прессе. Но если умрет фермер, то умрет и земля.

Распространению приемов промышленного сельского хозяйства нужно противостоять, как только вы распознаете их. Как минимум, попытайтесь не допустить их на свою землю. Для этого нужно обладать определенной проницательностью и чувством уважения к собственной земле и окружающему миру. Обладая этими качествами, вы будете отстаивать и защищать свою землю и свои методы ведения хозяйства. Фермер не должен позволить превратить себя в раба на собственном подворье. Он должен быть учителем и являть собой пример уважительного отношения ко всем живым существам и Природе. Но при этом он должен быть свободен, он не может быть ведомым. Для этого требуются решительность и гражданское мужество.

Жизнь в сотрудничестве с Природой следует принимать как нечто само собой разумеющееся; благодаря этому сотрудничеству я и хозяйство смогу вести рентабельно в течение длительного времени. Все остальное — это же воровство у моих потомков. Но, слава Богу, есть еще фермеры, которые продолжают так жить, при этом выживают и ведут хозяйство соответствующим образом. Я сразу могу это определить, как только войду на подворье. Я чувствую, что здесь живут люди, у которых есть тесный контакт с Природой и их ближними, они могут направлять эту связь, они берегут и лелеют ее. Фермер, сознающий свою ответственность, может позволить Природе, растениям и животным работать на себя и может использовать себе во благо дары небес — дождь и солнце. Если все вокруг чувствует себя комфортно, фермер получит наилучший результат и наивысшее качество. Он сможет производить жизненно важные средства питания, а не отравленное химией продовольствие для набивания живота. Фермер, который учитывает все это в своем хозяйстве, уже не будет надрываться, он чувствует и ценит Природу, знает энергетические места силы на своей земле и высоко их ценит.

Фермер, который работает в соответствии с законами Природы, конечно, будет испытывать враждебное отношение со стороны других людей. И у него будут неприятности, особенно с бюрократами, свято верящими в свою правоту, которые пришли в кабинеты сельскохозяйственной палаты или комитета по финансированию сразу после окончания школы или вуза, не имея за плечами никакого практического опыта. Так они становятся теоретиками–калеками и предписывают фермерам, как те должны обрабатывать землю. Подобное недопустимо. На это даже внимание обращать нельзя. Такие бюрократы наносят огромный ущерб. (Слава Богу, что в политике и у власти есть ответственные люди, которые рассматривают процессы с природной точки зрения и могут решительно встать на защиту фермера. К сожалению, их не так много, но мне посчастливилось с ними сталкиваться. Иначе в этой борьбе, вероятно, нельзя было бы выстоять.)

У фермера, который не утратил контакт с Природой, достаточно энергии для того, чтобы отстоять себя. Но и проблем у него будет немало. Его назовут аутсайдером, и это еще самое безобидное. Но если сама Природа предоставляет мне право, то все остальное я даже слушать не стану. Тогда у меня будет сила, тогда я получу энергию, тогда я должен проводить разъяснительную работу и оказывать сопротивление чуждому Природе образу действий.

Все понимают, что это отнюдь не просто. Но в этом мое назначение, моя задача, и я уверен, что рано или поздно мою правоту признают. А будут меня называть псевдореволюционером или бунтарем, мне безразлично. Самым большим счастьем для меня было то, что моя семья всегда была на моей стороне и поддерживала меня. Иначе я не смог бы победить в войне с раздутым, далеким от практики управленческим аппаратом.

У детей в сельской местности есть такое же право на образование, как и у других людей. Так почему же обучение проводится только в больших городах, вдали от Природы? Нам нужны учебные центры, расположенные на территории фермерских хозяйств, практические курсы в условиях сельскохозяйственного разнообразия в конкретных усадьбах, где дети и молодежь из городов и сел могут получить практическое обучение основам гармоничного хозяйствования.