Коровы

84. Менталитетный порядок и смыслы

— Одиннадцать первородных быков, — продолжил Пастух, — обладали способностью подавлять в стаде умонастрой, не подкрепленный душевной зависимостью, и, тем самым, сдерживать в Божественных сущностях иллюзорное отношение к реальности. Способностью этой наделили быков Намерение и Создатель, и даже, возможно, те силы пространства, которые, по мнению быка Иллюзора, порождают из небытия вообще все, что ни есть… Одиннадцать быков не давали разделить стадо на сферы влияния тем особям, которые, обладая определенными качествами, пытались, как пастыри, вести стада за собой, ограничили поголовье скотины, следующей в карнавальной процессии, поскольку если бы они не ввели этого правила, все стадо превратилось бы в сплошной карнавал, который на плоскости представляет собой не праздник души, как в проекционном нигде, но постоянное болезненное желание покрасоваться своей плотью перед другими, которым страдает даже самая общипанная коза… Быки эти также следили за территорией пастьбы, не давая присвоить кому-то участок поверхности, потому что луга и поля на Божественной плоскости изначально установлены общими, уравновешивали в стаде сущностное и скотское, не давая возобладать одному над другим, пресекали потустороннюю логику, а также наличие умозрительных целей, и приучали скотину воспринимать другую скотину как сущность, равную себе во всех отношениях, руководствуясь тем, что бессмертная плоть наделена единым Божественным смыслом, не зависящим от вида и рода… Все это и являлось менталитетным порядком, способность поддерживать основы которого стала передаваться определенным особям дальше, но не по линиям смыслов или унаследованным родственным качествам, а по той самой взаимосвязи между светилом и сущностью, влияние которых друг на друга имеет в своей основе принципы неразделенного нечто, уходящие в область догадок…

Тут Пастух сделал паузу, прикурил очередную козу, прислушался к ржанью, блеянью и мычанью, которыми перекликалась во тьме скотина, расположившаяся у озера, и продолжил свой разговор:

— Так, бык Огонек — красивейшая в стаде корова, следит за карнавальной процессией, не допуская в ней более чем двести двадцать две головы, свободнопасущиеся братья-быки Гелом и Гелат, страшные в своем гневе, бродят по плоскости, проверяя, не присвоило ли себе какое-то стадо или какой-нибудь бык луг или поле травы, не пуская туда других, и, обнаружив подобное, яростно изгоняют покусившихся на свободу пастьбы — с братьями этими, героями скотобоен, лучше не связываться никакому быку и даже целому стаду быков… Избранные коровы, к которым приходит советоваться скотина и просит забрать свои мысли, благотворно влияют на равновесие в мозгах сущностного и скотского, главный бык стада по имени Кормчий, или великий Кормчий — отец, кстати, Цезаря, зорко следит за тем, чтобы никакой бык, кроме него, не объявил себя тоже главным в стаде быком, — что поведет за собой раздел сфер влияния… В каждом гурте или стаде, или в отаре есть также корова или овца, которые пресекают любую логику в поведении скотины и умозрительную настроенность на какую-то невнятную цель, не совпадающую с порядком движения и поведения на плоскости… И еще в Божественном стаде затеваются, бывает, горячие споры в отношении превосходства своего сущностного ума — особенно между разными видами и, иной раз родами скотины: родовитый, красивый бык, предположим, начинает доказывать невзрачной на вид козе, что ум ее просто ничтожен по сравнению с его многовесящим бычьим умом, а осел называет мысли ослихи однобокими, узкими и советует ей не думать о великих вещах, говоря, что его широчайший, глубокий, неоспоримый ослиный ум сам подумает обо всем, и получает, конечно, в ответ сдачу довольно неглупой фразой о том, что не длиной ослиных ушей измеряется сущностный ум. Подобные споры, переходящие иногда даже во взаимные оскорбления, разрешаются на плоскости просто: призывают великую Тупую Корову, которая предлагает спорящим только одно: «Тот из вас, кто докажет, что он тупее меня, будет умнее другого!» Особи попадают в тупик — подобное не докажешь и соглашаются, что развитость их умов приблизительно одинакова, и, ко всему, признают, что нет в стаде Божественной сущности умнее, чем великая Тупая Корова… Существуют еще десять как бы отдельных быков, которые все же при отсутствии души несут в себе изначальные менталитеты мертворожденного мира, благодаря уникальным способностям удерживать в себе иллюзорное, не теряя при этом сущностного и скотского, и быки эти, жертвуя личным спокойствием ради мирно пасущихся особей, постоянно воюют — бодаются, отстаивая друг перед другом системы не существующих в плоскости ценностей иллюзорного мира, но сохраняя тем самым единый менталитетный порядок нашего великого стада. Условно-кровопролитные стычки этих быков отражаются в проекционном нигде в виде известных вам войн и уничтожения одними бесплотными призраками таких же других, и, воюя между собой, десять быков не допускают возможности возникновения подобной агрессии в Божественном стаде. Поэтому значимость этих созданий для плоскости является беспредельной, сами быки считаются неприкасаемыми, ни с кем не общаются, а бесцеремонное вторжение в реликтовый менталитет этих сущностей, наделенных по воле Создателя и желанию Намерения уникальными свойствами, безоговорочно наказывается попаданием в Пантеон скотских неописуемых ужасов. Пасутся эти быки на малом пространстве, в области, далеко отстоящей от всеобщих дорог и трактов, и даже приблизиться к этой области строго запрещено — настолько там чуждая, нереальная атмосфера.

Телки довольно долго и молча, правда, посапывая от напряжения обдумывали все то, что сообщил им Пастух, и наконец Елена спросила:

— Скажите, Пастух, а какая логика пресекается в поведении скотины?

— В поведении скотины, Елена, пресекается любая возможная логика… Самый простой пример заключается в изгибах дороги… Дороги и тракты, кстати, здесь вытоптали те самые одиннадцать первородных быков, не пользуясь логикой, но следуя интуиции, и помогал им впоследствии вол-трудяга по имени Ян — сын одного из этих быков… Сущность, двигаясь по столбам, вдруг замечает, что переход от одного столба до другого логичнее совершить по прямой — так будет короче и, как ей кажется, проще, чем следовать по изгибу, намного более длинным путем. Но это логика потусторонних теней. На плоскости же существует закон: нет дорог вне вытоптанных дорог, и любая скотина обязана неукоснительно следовать этому правилу. Логика — это потустороннее мышление, и ваши бесплотные тени в несуществующем мире используют ее для познания и движения в иллюзии, созданной их же фантазией; реальность же не предусматривает логические ходы, которые могут нарушить установленный для Божественной плоскости порядок вещей.

— А что означает, Пастух, — спросила Джума, — «умозрительная настроенность на какую-то невнятную цель»?

— Бывает, Джума, что особь, бредущая по дороге в гурте или пасущаяся вместе со всеми на обычном лугу, вдруг отделяется и уходит одна, как завороженная, куда-то туда, где, как ей кажется, ее ожидает что-то такое, выходящее за рамки привычного, установленного порядка вещей, и в голове у нее при этом рисуется нечто необъяснимое, имеющее расплывчатые очертания чего-то чудесного и загадочного, которое манит, сбивает с толку скотину и направляет, как какого-то странника, неизвестно куда и непонятно зачем. Мы, Пастухи, относим это явление к вспышкам сердечной сентиментальности сущностей и не обращаем на это внимания, но, как я говорил, определенные особи, связанные с одной из одиннадцати звзд — бывших быков, с той самой звездой, которая расположена возле хвоста вашей, как выразилась Антонина-гадалка, великой Праматери, не допускают подобной романтики и возвращают сущность из «заворожнности» сразу и быстро, догоняя, пока она находится в пределе скотского видения, и оглушительно мыча, блея или ревя прямо ей в ухо прописные, реальные истины. В стаде, таким образом, является недопустимой не только проекционная логика, но и крайняя скотская нелогичность, лишенная смысла.

— Пастух, — сказала Мария-Елизавета, — а мне, например, непонятны смыслы, предположим, коров. Скитаясь по ирреальности, я встречала много проекций, и каждая из них несла в себе какой-то определенный, конкретный смысл — пусть даже в воображаемом, потустороннем нигде, и даже в проекциях, не имеющих, кажется, смысла, был смысл — их бессмысленность. Здесь же смыслов, как вы говорили, целые тысячи, но я не вижу разницы в этом смысле между одной коровой, другой и третьей, имея в виду их смыслы для поддержания Божественного, всеобщего смысла, который наверняка существует…

— Разговор о существовании смыслов, Мария-Елизавета, — ответил Пастух, — может увести в проекционное словоблудие, и поэтому я скажу тебе коротко: смысл любой Божественной сущности неповторим и заключается в том, что составляет часть единого целого, занимая в нем свое особое место… Но смысл этого смысла во всеобщем, как ты правильно выразилась, Мария-Елизавета, Божественном смысле выше нашего Пастуховского понимания и даже понимания Хозяина, и уж тем более не проекционным теням определять смысл чего-то, хотя этим они только и занимаются, беспощадно эксплуатируя это понятие и превращая его в бессмысленность…

Тут, кажется, уже засыпая, Пастух пока еще внятно, хотя и вяло добавил:

— Вот поэтому Пастухи собрали для вас не просто нерадивых быков, но принадлежащих тому или иному смыслу…

— Будет ли наши быки знать о рождении телят? — спросила Джума.

— Они вас найдут, когда вы отелитесь смыслами, и, возможно, некоторые из них снова составят вам пару, — и уже невнятно сказал: — Но ни один из ваших быков… — и на этом уснул.

— Кажется, — сделала вывод Анна, — мы теперь по уши погрузились в реальность.