Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

XII. Казни стрельцов 30 сентября

30 сентября происходила казнь. Из всей первой группы стрельцов в 341 человек выделены были малолетние, к которым были отнесены юнцы от 14 до 20 лет. Таких насчиталось ровно 100 человек; они освобождены были от смерти и через некоторое время, по наказании кнутом, были сосланы в сибирские города. Затем 40 человек, как они названы в соответствующем документе, «пущих воров»: пятидесятников, десятников и рядовых — были оставлены для дальнейших розысков; в это число вошли важнейшие, уже нам знакомые участники бунта: Васька Зорин, Артюшка Маcлов, Мишка Обросимов, Якушка Алексеев, Васька Игнатьев и др.[741]. Казнено было в этот день 201 человек. Действие началось в Преображенском, где пятеро стрельцов Черного полка: Никитка Плешивой, Васька Глотов, Гришка Жученок, Тимошка Гонец, Васька Долгой — были обезглавлены[742].

За первым актом трагедии последовал второй: отправка остальных 196 стрельцов из Преображенского на место казни. Их повезли на небольших московских телегах, посадив по двое на каждую, причем каждый из осужденных, как напутствие перед смертью, держал в руках зажженную восковую свечу.

Поезд остановился при въезде из Преображенского в Москву у ворот, надо полагать, Покровских, так как прямая дорога из Преображенского вела через Покровские ворота, и здесь стрельцам прочитано было объявление об их винах и о казни. Объявление это гласило: «Воры, и изменники, и крестопреступники, и бунтовщики Федорова полку Колпакова, Афанасьева полку Чубарова, Иванова полку Чорнова, Тихонова полку Гундертмарка стрельцы! Великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич всея Великие, и Малые, и Белые России самодержец указал вам сказать. В прошлом в 206 (1698) году пошли вы без указу великого государя забунтовав с службы к Москве всеми четырьмя полками и, сошедшись под Воскресенским монастырем с боярином и воеводою с Алексеем Семеновичем Шеиным, по ратным людям стреляли и в том месте вы побраны, а по розыску ваша братья кажнены смертью. А вы сосланы были в разные городы и в том вашем воровстве взяты ваша братья стрельцы четырех полков пятидесятники, и десятники, и рядовые, всего триста сорок один человек, роспрашиваны и пытаны, а в рос-просе и с пыток все сказали, что было приттить к Москве и на Москве, учиня бунт, бояр побить и Немецкую слободу разорить, и немцев побить, и чернь возмутить — всеми четырьмя полками ведали и умышляли. И за то ваше воровство великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич всея Великие, и Малые, и Белые России самодержец указал казнить смертью»[743].

При чтении объявления присутствовал сам Петр на коне, в польском зеленом кафтане, в сопровождении свиты «из многих знатных московитов». В свите находились генерал Лефорт, Автоном Головин, генерал-комиссар Карлович. Здесь же, у ворот, находился, сидя в карете, цесарский посол Гвариент, а также посланники датский и польский. Эти дипломаты накануне получили специальное приглашение присутствовать при казни, переданное им через племянника Лефорта. «Царское величество, — пишет Гвариент, — предыдущего дня (29 сентября) поздно вечером через молодого Лефорта учтивейшим образом и милостивейше велел меня пригласить к зрелищу столь справедливой казни». Царя, свиту и дипломатов «окружало много других иностранцев, толпившихся вперемежку с московитами у ворот». Царь, слушая объявление приговора, делал знаки окружавшей толпе, побуждая ее внимательно слушать: «…слушал прочитанный приговор и побуждал к слушанию его всех стоявших вокруг солдат и прочий простой народ»[744].

По объявлении приговора осужденных развезли по местам казни. Места эти были назначены, во-первых, у съезжих изб, т. е. полковых канцелярий каждого из бунтовавших полков, а затем у городских ворот, а именно: у Коломенских, Серпуховских и Калужских в Замоскворечье, а по сю сторону реки у Смоленских (Арбатских), Никитских, Тверских, Петровских, Сретенских, Мясницких, Покровских, Семеновских, за Яузою и Таганных. Наблюдать за исполнением казни назначена была особая комиссия, состоявшая из боярина князя M. H. Львова и трех окольничих: И. И. Головина, С. И. Языкова и князя Ю. Ф. Щербатого, между которыми были распределены районы. Под надзором боярина князя Львова производилась казнь в слободах бунтовавших полков у четырех съезжих изб, где было повешено 48 человек, по 12 у каждой. Ворота Коломенские, Серпуховские и Калужские составляли район окольничего И. И. Головина: здесь было повешено 36 человек. Окольничий С. И. Языков действовал в районе ворот Арбатских, Никитских, Тверских и Петровских. Окольничий князь Ю. Ф. Щербатый распоряжался у ворот Сретенских, Мясницких, Покровских, Семеновских и Таганных. У каждого из двух последних было по 56 человек.

«После исполнения казни, — пишет Гвариент, — я присутствовал на великолепном угощении, приготовленном у генерала Лефорта, по вторичному милостивейшему приглашению царя вместе с находящимися здесь королевскими представителями и многими военными офицерами».

Царь опоздал, может быть, потому, что успел побывать на похоронах одного иноземного подполковника, на которых он, по свидетельству Корба, шел за гробом «облеченный в мантию (peplum) в знак общественного траура… за ним следовали четыре юноши из московской знати». На пиру Петр казался доволен и приветлив, по словам Гвариента, «оказывал себя вполне удовлетворенным и ко всем присутствующим весьма милостивым»[745].