Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

XXIII. Кораблестроение в служилых кумпанствах

Взглянем теперь на ход кораблестроения кумпанствами. Кумпанства не были только формальными рубриками, внешней и, так сказать, мертвой сеткой для разверстки корабельной повинности. Это были живые и довольно активные организации, имевшие, по крайней мере в начале своего существования, свои собрания, на которых обсуждались и решались вопросы, связанные с постройкой кораблей. Заготовка леса и постройка кораблей кумпанствами стали производиться двумя способами: или подрядным, или хозяйственным. Одни кумпанства, и притом, по выражению адмиралтейца, «многие»[846], предпочли избрать подрядный способ, другие решили производить постройку сами, хозяйственным способом. Нашлись предприниматели, предложившие кумпанствам свои услуги по постройке кораблей за определенную условленную плату. Подрядный способ избавлял членов кумпанства от всяких дальнейших хлопот, а подрядчикам, очевидно, был небезвыгоден. Такими подрядчиками выступили почти исключительно иноземцы. Например, хорошо известный учитель Петра по математике и руководитель его первых воинских забав Франц Тиммерман, еще с 1696 г. вызывавший корабельных мастеров из-за границы, теперь приглашенный составлять предварительные расчеты необходимых припасов для кораблей[847]. У Франца Тиммермана были на подряде корабли кумпанств князя Я. Н. Одоевского, князя М. Я. Черкасского, князя П. И. Прозоровского, Ф. П. Салтыкова, князя И. Б. Троекурова, казанского митрополита, вологодского архиепископа, Вознесенского монастыря[848]. Далее подрядчиками были датчанин Елизарий Избрандт, недавно перед тем ездивший с караваном в Китай, английский коммерсант Болдуин Эндрюс[849], русский посадский человек гостиной сотни Зиновий Суровцев, который, впрочем, тотчас же и передал подряд иноземцу капитану Густаву Мееру. На выполнение подряда составлялась договорная запись, в которой излагались условия постройки: указывался вид судна, устанавливалось число мастеров, определялось, кто должен был поставить и содержать рабочих. Так, Франц Тиммерман по договору с кумпанством князя Я. Н. Одоевского 16 апреля 1697 г. обязался построить для него, снарядить и вооружить пушками «баркалон» за 5100 рублей по образцам и росписям, указанным Владимирским судным приказом. Рабочих с инструментами должно было нанять, привезти в Воронеж и содержать там само кумпанство, именно 50 работников для рубки и вывозки леса, 50 плотников, 3 кузнецов, 9 молотовщиков. Кумпанство же должно было доставить и кормить 30 лошадей для возки леса. Но мастера с подмастерьем, иноземцев и сведущих плотников «для указывания» русским работникам как при рубке леса, так и при постройке корабля обязывался нанять и содержать Тиммерман. К баркалону он же, Тиммерман, должен был построить «ушкол» — бот на 24 человека да лодку. Баркалонами (barca longa) называли тогда суда, по объяснению историка азовского флота Елагина, близкие к английским кораблям IV ранга 2-го класса, вооруженные 44 пушками. По росписи, выданной кумпанствам из Владимирского судного приказа, баркалонам назначена была длина 115 футов, ширина 27 футов и осадка в 7 футов, но практика стала изменять эти первоначально предписанные размеры[850]. Другие подрядчики брали за постройку более высокую цену, но зато обязывались производить ее своими мастерами, избавляя таким образом кумпанство от хлопот по найму и содержанию рабочих. Болдуин Эндрюс подрядился строить для кумпанств тверского архиепископа и псковского митрополита по галере для каждого с полным снаряжением и вооружением, «со всякими воинскими и заморскими припасы и с ружьем в полности», с обязательством спустить их на воду в апреле 1698 г., и брал за подряд за галеру для тверского архиепископа 9700, а за галеру псковского митрополита 10 000 рублей с уплатой в рассрочку по мере постройки. Елизарий Избрандт брал за баркалон для кумпанства казанского митрополита 9880 рублей, а Зиновий Суровцев за баркалон для кумпанства вологодского архиепископа 8100 рублей. Не особенно большая разница между этими ценами объясняется, по всей вероятности, размерами работ, сделанных уже самими кумпанствами до сдачи постройки на подряд[851].

От нескольких кумпанств, которые вели постройку хозяйственным способом, сохранились разного рода документы по этой постройке: записи приговоров, договоры с нанимаемыми на работы лицами, журнальные записки, в которых делались отметки о ходе постройки и о разных случаях, по ее поводу возникавших, приходо-расходные книги, в которые заносились как сборы в кумпанскую казну с членов кумпанства, так и производимые из этой казны расходы, переписка уполномоченных кумпанства, находившихся на месте постройки в Воронеже, с администрацией кумпанства в Москве и др. По этим разнообразным документам можно составить себе представление о ходе дел в кумпанстве за 1697-й и 1698 гг. Так, сохранился, например, ряд бумаг кумпанства князя М. А. Черкасского. Кумпанство это составилось из небольшого числа, но крупных землевладельцев. За самим боярином князем М. А. Черкасским, которого мы недавно видели в числе следователей в стрелецком розыске, числилось 1814 дворов. Следующее по числу крестьянских дворов место принадлежит Л. К. Нарышкину, вошедшему в это кумпанство, впрочем, только своими 1325 «остаточными» дворами, т. е. оставшимися в излишке сверх тех десяти тысяч дворов нарышкинского рода, из которых составилось особое нарышкинское кумпанство, называвшееся кумпанством Льва Кирилловича[852]. Кроме Льва Кирилловича, в кумпанство князя М. А. Черкасского вошло еще несколько Нарышкиных, именно, боярин Григорий Филимонович, стольники Алексей и Иван Нарышкины. Далее, встречаем здесь двух князей Трубецких — боярина князя Ивана и ближнего стольника князя Юрия Юрьевичей — 1200 дворов, боярина А. П. Салтыкова — 1000 дворов, боярина И. Т. Кондырева с женой, двух вдов княгинь А. Д. Барятинскую — 1124 двора — и Н. Л. Воротынскую — 925 дворов. В это же кумпанство вошли окольничий А. А. Матвеев, двое видных думных дьяков — Е. И. Украинцев и Автоном Иванов, окольничий Ф. Г. Зыков с сыном, стряпчий с ключом П. Б. Сумароков, четверо Вердеревских и стольник князь Я. Е. Мышецкий. Сговорившись и объединившись в кумпанство, подав в Поместный приказ «складную роспись», эта группа организовалась. Князь Михаил Алегукович занял в ней первое место, не только формально, будучи по числу дворов помещен первым в списке, но и фактически, став во главе группы и сделавшись как бы председателем кумпанства. Рядом с его именем в разного рода актах, составлявшихся от имени кумпанства, писались имена бояр князя И. Ю. Трубецкого и А. П. Салтыкова, например, «205 года апреля в 28-й день бояре кн. М. А. Черкасской, кн. Ив. Юр. Трубецкой, Алексей Петрович Салтыков и вся их компания договорились» и т. д. Эти трое бояр составляли как бы правление кумпанства. Московский двор князя М. А. Черкасского сделался его административным центром; здесь находилась канцелярия кумпанства, сюда Владимирский судный приказ присылал свои указы, росписи и всякие бумаги, касавшиеся кумпанства[853]. Но трое бояр были, конечно, номинальными главами кумпанства; практически ведали его дела и вели канцелярию «люди» этих бояр: Тимошка Буслаев, Максимко Михайлов и Лучка Дубровин, трое холопов, вероятно, того типа крепостных стряпчих, домашних приказных дельцов, каких немало было в барских дворах XVII в.

В марте 1697 г. кумпанство получило из Владимирского судного приказа «роспись» с указанием размеров баркалона, который оно должно было построить, перечислением лесного материала из дубового, соснового, липового, кленового и березового леса, который на него должен пойти, тех предметов, которые оно должно было заготовить для его оборудования и вооружения, и с расчетом числа разного рода мастеров, необходимых для постройки. Баркалон должен был быть, как мы уже видели выше, длиной в 115, шириной в 21 фут и иметь «в воде ходу глубину 7 футов». На него потребуется «русских дерев дубового лесу 5 четверогранных брусов длиною по 44 фута, шириною и толщиною по 1 футу по 2 пальца, 4 бруса длиною по 16 футов» и т. д., следует длинный перечень различных размеров брусьев, досок, брусьев с кривулями и всяких других предметов из дубового, соснового, липового, березового и кленового леса. Баркалон следует вооружить 26 разного калибра пушками. Следует также заготовить 200 комплектов ружей «с богинеты» для двухсот человек экипажа — 100 матросов и 100 солдат, 60 пар пистолетов, 1000 кож ирховых, «чтоб длиной меньше трех четей не было», 1700 аршин полотна парусного самого доброго, 1900 аршин полотна парусного второго сорта, 120 аршин гаруса на знамена, 10 стоп бумаги на картузы (для пороха), 8 компасов, 10 часов песочных, железных гвоздей, разного рода железных инструментов, среди которых указываются вороты, цепи, молоты, напарьи, кранпилы, которые «стоячи трут», т. е. распиливают бревна, действуя вертикально, тренпилы, которые «сидячи трут», т. е. распиливают, действуя горизонтально, ломы, рындольцы (?), ягебельцы (?).

Далее требовались таганы, якоря, котлы, железо в массе в количестве 300 пудов, 2 бочки коровьей шерсти, смола густая, смола жидкая, соль, пенька вареная, веревки, блоки, точила каменные. Все эти вещи перечисляются с точным указанием в цифрах, сколько экземпляров каждого предмета надобно, например, «железных гвоздей: 200 гвоздей по 10 пальцев длина… 8000 по 6 пальцев, 13 000 по 5 пальцев» и т. д. 5 якорей, в том числе 1-й в 40 пудов, 2-й в 30 пудов и т. д., 5-й в 2 пуда. Однако всех потребных для баркалона вещей предусмотреть точно в необходимом количестве не было возможности, и первоначальная роспись с течением времени все увеличивалась дополнительными распоряжениями. Рабочей силы для постройки баркалона требовалось по росписи: 1 мастер-иноземец, 1 подмастерье, 2 плотника-иноземца, 2 мастера-кузнеца — иноземца, 4 русских кузнеца «со всеми кузнечными снарядами», 60 плотников самых добрых, со всякими плотничными снастями, 1 резчик, 1 столяр, 1 лекарь с аптекою, 1 живописец, или маляр, со всякими красками, 5 толмачей для объяснений с мастерами-иноземцами и «работных людей опричь плотников», т. е. простых чернорабочих для возки леса, и пр., сколько понадобится. Получив эту роспись, кумпанство должно было начать трудную и сложную работу по разверстке всех указанных там припасов и рабочей силы между членами кумпанства по количеству дворов, значившихся за каждым, а также должно было нанять требуемый рабочий персонал. 15 апреля из Владимирского судного приказа был прислан в кумпанство «корабельный мастер», голландец плотник Питер Бас, который должен был руководить постройкой баркалона; но затем он был взят обратно в приказ и назначен к казенному кораблестроению, а на его место 27 апреля оттуда же был прислан другой иноземец, Алферий Нанинг. Между тем предварительные работы по раскладке всех припасов и работных людей между членами кумпанства закончились, и 28 апреля состоялся приговор кумпанства, вероятно, принятый на его общем собрании, утвердивший эту раскладку и наем персонала. «205 года апреля в 28 день, — читаем в этом приговоре, — бояре князь Михаил Алегукович Черкасский, князь Иван Юрьевич Трубецкой, Алексей Петрович Салтыков и вся их компания приговорили и поставили на мере». Первые два пункта приговора касаются иноземных мастеров — руководителей работ. Кумпанство приговорило у баркалонного дела быть мастером голландцу плотнику Алферию Нанингу; ему давать содержание по 13 рублей в месяц да для него же купить лошадь. При нем быть кузнецу иноземцу Юрию Мак-Прейну, рекомендованному Францем Тиммерманом, с выдачей ему содержания по 71/2 рубля в месяц; тому и другому выдать деньги вперед (авансом) на три месяца из кумпанской казны — очевидно, произведены уже были сборы в эту казну с членов кумпанства. Для надзора за работными людьми, как наемными, так и поставленными с боярских дворов по раскладке, кумпанство подыскало некоего свободного и, вероятно, бедного дворянина И. Д. Неклюдова, «знакомца» князя И. Ю. Трубецкого, которого наняло за 3 алт. 2 ден. суточных. При нем для письмоводства посылался подьячий с платой по 2 алт. 2 ден., на день, а также переводчик голландского языка Захар Белокуров с платой по 10 денег на день. Кумпанство приговорило, далее, отправить этого дворянина с подьячим, иностранного мастера с кузнецом, плотников и работных людей в Воронеж без замедления и с ними послать росписи, копии с подрядных плотничных записей и «всякую о том деле на письме ведомость», канцелярию, а также казну в 500 рублей компанейских денег. Наконец, кумпанство установило разверстку рабочих, которых должны были поставить его члены из своих крепостных. Разверстка эта произведена была с расчетом по одному человеку с каждой тысячи дворов, для чего отдельные члены кумпанства должны были подходящим образом сгруппироваться между собой по количеству их дворов. Так, князь М. А. Черкасский (1814 дворов) составил группу с вдовой княгиней А. Д. Барятинской (124 двора) и стряпчим П. Б. Сумароковым (164 двора). Сумма дворов этих трех лиц составила несколько более 2000, и они трое должны были поставить двух рабочих, именно: 1 маляра и 1 кузнеца; с остальной тысячи своих дворов княгиня Барятинская ставила 1 кузнеца. Группа, составившаяся из двух князей Трубецких (1200 дворов) и княгини Н. Л. Воротынской (925 дворов), с 2000 дворов должна была поставить 1 столяра-резчика и 1 кузнеца. Боярин А. П. Салтыков с тысячи дворов ставил 1 кузнеца. Окольничий А. А. Матвеев (800 дворов) складывался с окольничим Ф. Т. Зыковым (274 двора) и с тысячи ставил 1 токаря. Остававшиеся после составления этих групп излишки дворов («достальные дворы»), в свою очередь, были сложены и вместе с несколькими членами, вошедшими в кумпанство с небольшим числом дворов, составили группу в 1009 дворов, поставлявшую 1 кузнеца. Ясно, что раскладка внутри каждой такой группы устраивалась так, что один землевладелец, член ее, ставил работника в натуре, а другие вознаграждали первого за этот расход деньгами. Всего кумпанство выставляло 10 человек: 6 кузнецов, 1 столяра, 1 токаря, 1 резного дела мастера и 1 маляра.