Измерение 23 - долгий путь

Федя, Юля и Гаврила

Пока Гриша вспоминал, а Тагир решал свои проблемы очередная группа солдат на мотоциклах достигла боевой линии. Юля Федя и Гаврила ехали сзади. Объезжая многотонных черепах они добрались до той линии боя, где до тебя доставала винтовка. Удалось им это почти без потерь, но само собой радоваться было рано. Хотя стена и ворота были близко как никогда. Они бы проехали дальше, но дорогу перегородили куча трупов их предшественников.

Юля испугалась, ей это напомнило их короткую поездку на поезде. Удивительно, но запаха который донимал Льва она не запомнила, зато количество убитых она не могла забыть.

Федя посмотрел тела и отметил их странные раны. Раны выглядели будто кто-то стрелял наконечником отвёртки. А потом он все понял..

Разрывные патроны… Запрещённые давным давно. При попадании в мишень происходит реакция в виде маленького взрывы. Кроме урона от самого взрыва осколки впивались в плоть и вынуть их было невозможно, оссобенно в полевых условиях. Одного попадания в тело хватало чтобы вывести кота из строя. Запрещены они были из за того, что взрывались по попадании во все и из за крайней нестабильности пулеметчик и сам рисковал подорваться. Но кого это щас то волнует?

Когда же они подъехали, то было слишком поздно, это была ловушка. Сначала одна пуля угодила в голову лидера мотострелковой группы. Статный кошак, ветеран прошлой войны в довесок, умер на месте, не успев открыть рта. Пуля разорвавшись пробила череп, который разлетелся как арбуз от удара молота. Прежде чем его заместитель успел что то сказать, пуля попала ему в плечо и с громким хрустом сломало все предплечье. Звучало так, будто два камня ударилось друг о друга. Кот заорал во все горло, боль была адская. Его крик пожалуй оказался самым доходчивым доказательством, что нужно ложиться. Рукой он бы уже никогда не смог воспользоваться, но ещё две пули в грудь его добили сразу же. Только после этого, солдаты в полной мере поняли что происходит. Пытаясь слезть большая часть встала и сделала только хуже, став ещё лучшей мишенью. Кривой полосой пулеметчик, проехался по всем ним и лишь единицы успел лечь или сразу легли. Остальные попадали с дикими воплями вниз, схватившись за больное место, инстинктивно пытаясь сложится в эмбриона. Почти у всех были разбиты колени или разорваны икры. Пулеметчик посмотрел в стеклянный прицел, от которого пускал солнечный зайчик, и одиночной чередой запустил пару патронов. Преимущественно попадая в открытых раненых, которые уже вряд ли бы смогли доползти обратно.

Из его гнезда трупы тел выкладывали прямую линию, между которыми была красная линия. Псу это показалось даже смешно. "Не заходите за линию. Опасно" — подумал он.

Где сидел пёс никто сразу не понял. Подобравшись достаточно близко к стене, было сложно понять откуда шёл огонь. К тому же после взрыва устроенным Гилбертом, некоторые псы наспех соорудили подобие окопов и укрытий, используя бесконечные, в их случае, мешки с песком. Эти груды сейчас лежали небрежными линиями почти везде и строили их даже в этот момент. Длинные полоски бежевых мешков сейчас окружали всю крепость в полукольцо, оставляя лишь несколько выходов для того, чтобы танки проезжали.

За одной из таких куч и сидел собачий убийца. Расположившись в удобном положении и с целым ящиком патронов он просунул длинный ствол пулемета в импровизированную бойницу. Рядом с ним сидело около десятка псов, один из которых помогал ему. Ещё один пулемётчик сидел на пустом ящике из под тех же патронов, а компанию им по бокам составляли обычные солдаты. Вернее новички, которые себя ими считали.

Эти щенки были по большей части бесполезны, что однако не мешало им нахваливать себя, в любое свободное время.

Пулеметчик пару минут не отрываясь смотрел в прицел. Его острый глаз искал движение безуспешно пытающихся выжить котов или счастливчиков, что как то улизнули. Такие тоже были, он уверен. Не первый раз он вытворял подобное. Но он быстро потерял интерес к происходящему. Где то недалеко взорвался ближайший танк, и, несмотря на то, что он был далеко, они все повернулись. В воздухе уже царил смрад смешанный с выхлопными газами, запахами крови и чего то женного. Чтобы перебить вонь, он достает пачку сигарет, затем попросил огонька у своего помощника и с довольной улыбкой прислонился обратно к прицелу, чтобы через секунду упасть мёртвым с дыркой во лбу от пули Гаврилы.

Пару секунд никто ничего не понял. Все было слишком быстро. Крупный пёс валялся пластом на песке, с красной дыркой во лбу и заженной сигаретой во рту. Его помощник, дворняга габаритов поменьше, ничего не понимая, заглянул в прицел за что в ту же секунду поплатился. Быстрая, как свет, пуля пронзила его второй глаз и тот с ужасом схватился за него. Крик истинного испуга на секунду разодрал пулеметный треск соседа и на него посмотрели остальные. Сквозь его пальцы текла кровь и какая-то жижа, бывшая его глазом, на лице застыла гримаса гнева и испуга. Затем он что то прорычал и побежал в сторону крепости. Новички заткнулись.

Гаврила, Юля и Федя лежали втроём под своим мотоциклистом. Колеса ему спустило, а фара разбилась. Другими словами поехать на нем они не смогли даже не будь они на поле боя. Федя держал бинокль, что позаимствовал у мёртвого соседа мотоциклиста. Когда он его взял, тот был ещё живой. На его каске был замысловатый символов какой-то сектантской общины. С помощью бинокля и опыта Федя смог понять место выстрела, а так же определить даже калибр и оружие. Крупный собачий пулемёт РАП-42, предназначенный как раз для таких засад. Гаврила был единственным у кого на винтовке был увеличивающий прицел. И пожалуй самым метким. Дальше дело было за малым.

— Ну что там мальчики? — спросила Юля. Чувствовала сейчас она себя немного бесполезно, но понимала, что это всего лишь временные условия.

— Двоих убил. Ищу остальных. — коротко ответил Гаврила.

— Неплохо. — поразился шепотом Федя, у него в голове не укладывалось, что он попал. Просто не верил. Он снова посмотрел в бинокль и не обнаружил никого около пулемёта. — Где ты этому научился? — наконец сказал он. — Не уж то у вас задержались деньжата на какие то стрелковые курсы? Ты же вроде не из богатых.

Федю это вдвойне удивляло, ведь несмотря на то, что Гаврила ему нравился, надо было признать, умом он не блистал совсем. Это он ещё заметил во время их путешествия, когда Гаврила даже не знал как называется их подразделение. Слово мотоцикл Гавриле кстати ему до сих пор казалось странным пришельцем. Как и все окружающие.

— Я очень часто кидался камнями на свалках. — без тени гордости ответил он. — Иногда приходилось кидать их в драках… Да мы так даже иногда играли, пока Русик не убил камнем Женю Гарова. — спокойно ответил он, хотя мысленно поморщился от этих воспоминаний. Русик был амбалом для своих лет и больше напоминал какого-то коренастого гнома, нежели ребёнка. И в какой-то момент не подросчитав свои силы тот зашвырнул камень размером с теннисный мяч (хотя Гаврила и не знал что это) в голову Жени. Из уха Жени потекла кровь и тогда ребята поняли, что доигрались… — После этого кидались чем то другим, главное не камнями. Например шишками. Я там тоже был самый меткий. — добавил он.

"Кидался камнями..? — подумала Юля — это у них считалось развлечением? В каких условиях он вырос, разве такое может допустить?" А потом сама вспомнила свое же детство, по этому ничего не сказала. Все мы почему то имеем представления о хорошем детстве, даже те, у кого его никогда и не было.

Она мысленно ругала себя. Ее любопытство ушло все на Льва, а про Гаврилу, кроме того, что он немного глуповатый деревенщина она ничего толком не знала. В этот момент она почувствовала себя дурой. Попыталась отвести от них взгляд в сторону. Два или три кота что тоже уцелели посчитали затею безнадежной и оставили от себя ведущую вниз борозду.

В ту же секунду третий выстрел раздался из винтовки Гаврилы и по ту сторону стенки из песочных мешков упал второй пулеметчик. Пару секунд пулемёт ещё не замолкал, но потом опустился дулом в песок. Остальные псы уже начали думать об отступление в этот момент, но все таки смогли удержаться. Пожалуй единственная причина была в том, что командир обещал повесить их кишки посредине в крепости, если кто то удумает сбежать.

Федя смотрел на Гаврилу, как смотрят обычно на редкий экспонат. Истуканским, немного тупым и удивлённым взглядом, будто не веря, что такое может быть. Но доказательство было перед ним. Такой отличный глазомер. Хотя в их группе были те, кто мог бы стрелять из винтовки чётче (в том числе и покойный Петр), но глазомер был лучше все равно у него. Гаврила просто ещё не до конца чувствовал винтовку в руках и чтобы грамотно прицелиться ему требовалось слишком много времени. А спешка никогда не доводила не до чего хорошего.

Федя мог отличить калибр по одному отверстию, а так же определить большую часть оружия по звуку. Заслуги его отца, хотя Федя никогда не противился от таких не детских развлечений. Но такого глазомера у него не будет никогда.

Страх перед командиром одолел страх перед врагом. Псы высынулись, о чем Гаврила тут же сказал. Юля и Федя подползли к нему. Псы были настолько глупы, что высунулись разом и во весь рост. Смотрели они пускай и в нужную сторону, но коты были быстрее.

Первым выстрелила Юля. Пуля попала в грудь псу и он упал мордой в песок. Его однополчане насторожились и чуть отступили. Федя попал с третьего раза, зацепив в висок самого правого. Красная полоса потекла. Это их только разозлило. Вшестером они наконец начали пальбу. Федя прилёг, пуля просвистела рядом. В ответ Федя сам выстрелил и попал уже в живот одного из них. Гаврила наконец выжал снайперский выстрел в голову. И последним выстрелом Юля убила ещё одного. На это собачья храбрость иссякла и вялая четверка побежала поджав хвосты.

Все трое гордо засверкали улыбками в этот момент.

"Маленькая победа, с маленькими ставками" — подумал Федя.

А потом они вернулись на землю. Гаврила прислонился снова к прицелу. На пару секунд он остолбенел и под шерстью побледнел.

— Федя. — вдруг сказал он. Его выражение лица не понравилось Юле сразу. — Там то железное пугало идёт к нам. И оно не одно

Федя не веря своим глазам, чуть высунул морду, бинокль не понадобился. И вправду штук семь меха рыцарей, без проблем перешагнули через мешки и двигались к их укрытию слишком быстро.

Гаврила смотрел на них как загипнотизированный. Такое создали лапы пса… И такие же делали лапы кота. Уму не постежимо. В этот разряд у него относилось все сложнее лачуги.

— Что же. Если мы сейчас не попытаемся что-то сделать, мы всего лишь умрём. — отметил спокойно Федя. — Юля? — она тоже смотрела на движущихся к ним меха рыцарей. — Я так и думал. — Федя положил лапу ей на плечо и дёрнул назад. Так же он потянул Гаврилу за ногу.

Все трое поползли на брюхе прочь по горячему песку. Он к слову попадал везде, куда только можно. Гаврила чувствовал, как между его рубашкой и животом была целая горсть колючего песка. Они ползли вниз пока шаги меха рыцарей не стали чувствоваться на земле, или им эта вибрация померещилась. Тем не менее они все же решили бежать, ползком оторваться они не смогли.