Алесия, барышня в бегах

15. На свободе.

Удивительно, как у нас в космосе любят прозрачные потолки. Казалось бы — ну что там, за этим потолком, можно увидеть. Тот же чёрный космос, те же звёзды. Это вам не земное небо, меняющееся от погоды (я этого сама не видела, мне говорили). Но нет, каждое уважающее себя общественное пространство обзаводилось огромным стеклянным потолком. В «Гамаюн-молле» тоже был такой, украшенный по краю пёстрым, узорчатым карнизом, отделявшим темень этого потолка от светлых опаловых стен. Витрины многочисленных магазинов и магазинчиков старались соответствовать этой цветовой гамме, всё, что можно, было либо молочным, либо невероятно пёстрым, с редкими вкраплениями чёрного.

— Здравствуйте… — сказала я представительной седовласой даме, с длинной ниткой жемчуга на шее.

Я была в магазине готовой одежды. Накидки, шляпы и шляпки, перчатки, пальто, ворохами лежали и висели на многочисленных стойках и вешалках.

— Вам не нужна продавщица? — спросила я эту даму.

Брови женщины поползли вверх.

— У нас работают только роботы, — с достоинством ответила она мне.

Я огляделась — и поняла, что это действительно так. Барышни в форменных платьях и передничках, легко порхавшие между придирчивых покупателей, только на первый взгляд казались людьми. На самом деле это были роботы — что меня неприятно поразило. Я не понимала, зачем вот так обманывать людей. Робот должен быть похож на робота, на машину, а не на человека. А эти девы отличались от людей только одним — у них были абсолютно одинаковые лица. Одинаковые у всех семи одновременно находившихся в зале штук.

— Простите, — сказала я представительной даме.

— Ничего страшного, милочка, — сказала та, и вернулась к своим счетам.

Я вышла из этого магазина, и пошла дальше. Я прошла через ряд кафе— но там искать работу было бессмысленно, официантами всегда были роботы, люди считались недостаточно квалифицированными для такой работы. А на повара проситься было бессмысленно — я совершенно не умела готовить. Пройдя через кафе, я зашла в маленький магазин. С большими я решила пока не связываться. Я решила, что в маленьких, небогатых магазинах работу найти мне будет легче. Потому что роботы стоили дорого, и, вполне возможно, что какой-то маленький магазин, с небольшой выручкой, не мог себе их позволить. А я, пока, была согласна на самую низкую оплату.

— Вам не нужна продавщица? — спросила я в маленькой лавочке, торгующей рукодельем.

— Нет, дорогая, я справляюсь одна, — сказала мне пожилая, занятая вязанием женщина, — спроси дальше, вроде бы в «Арчере» искали продавщицу.

Радостная, я поблагодарила старушку, и помчалась в этот «Арчер», и да, там действительно искали продавщицу — но уже нашли. И, даже, если бы не нашли, едва ли бы я подошла на эту роль, так как в «Арчере», сообразно названию, торговали спортивными луками. Я же в спорте не понимала ничего.

Через час бесплодных поисков мне захотелось пить. Это не было большой проблемой, на всех общественных пространствах всегда была бесплатная вода, в «Гамаюн-молл» она журчала в маленьких мраморных фонтанчиках. Но потом мне захотелось и есть, а бесплатной еды там не раздавали. В какой-то момент в моей голове мелькнула малодушная мысль пойти в полицию, и объявить там своё имя. Пусть Каренза прилетает, и забирает меня. Но именно та лёгкость, с которой я могла это сделать, меня останавливала. Потому что сдаться Карензе я всегда успею. И я пошла дальше.

— Вам не нужна продавщица? — спросила я полноватую женщину в кружевной наколке, торговавшую пудрой и ещё какой-то рукотворной косметикой.

— Да, нужна… — недоуменно протянула она, — а вы пришли по объявлению?

Ещё не веря своему счастью, я сказала:

— Да, то есть почти… Главное, что вам нужна продавщица. Я очень хочу работать.

Полноватая женщина оглядела меня с головы до ног.

— Вы раньше работали? — спросила она меня.

— Нет.

— А откуда вы? Чья вы дочь?

— Я из агломерации Урана, — сказала я, постаравшись не заметить вторую часть вопроса этой женщины.

— С Урана? — удивлённо спросила она, — ну что ж, значит, вы, по крайней мере, умеете общаться вежливо.

— О да, — сказала я, — я это умею.

— Хорошо, — сказала женщина, и вытащила из под прилавка небольшой планшет, — приложите сюда палец, и будем считать, что вы наняты. Рабочий день завтра с утра, приходите к…

— А зачем прикладывать палец? — подозрительно спросила я.

— Как зачем, должна же зарегистрировать вашу личность! Я не могу взять вас на работу, не регистрируя. Как иначе я буду начислять вам зарплату?

Я совсем не хотела регистрировать свою личность. Потому что данные о моём месте работы сразу утекут в общую сеть, и тогда найти меня будет легче лёгкого. Полиция сделает это в просто вбив моё имя в поисковик.

— Нет, спасибо… — разочарованно сказала я, — я не могу у вас работать.

— Девочка а чего ты хотела? — Удивилась полноватая женщина, — на работу берут только так!

Но я понадеялась, что не только так. И вышла из этого магазина для дальнейших поисков.

Но в следующем магазине для меня работы не было. И в том, который был за ним тоже. И в четвёртом и в пятом. Но я не теряла надежды, и шла дальше.

— Не стой тут, малышка, — рявкнул на меня какой-то немолодой господин.

— Отойди, девочка.

Я подняла взгляд, и увидела над собой изображение медведя, а выше него вывеску, буквы которой складывались в слово «Оршойя». Я поняла, что нахожусь у входа в какой-то то ли бар, то ли ресторан. Я очень устала. Была уже ночь, свет в «Гамаюн-молл» приглушили, оставив светиться и мерцать вывески и витрины. У меня гудели ноги, я очень хотела есть, я очень хотела спать. В трёх шагах от меня сияла табличка «полицейский пост». Со стрелочкой. Стрелочка показывала на синюю дверь с надписью «полиция». Я посмотрела на эту дверь, посмотрела на медведя под «Оршоей», и пошла к медведю, в ресторан.

— У вас есть какая-то работа? Для меня? — спросила я у бармена, и только потом сообразила, что он ведь робот.

— Работа есть всегда, милочка, — скрипучим голосом ответил робот.

Я не слишком обрадовалась. Потому что робот бармен обязан утешать людей. И он просто меня утешал.

— А что ты умеешь? — спросил меня бармен, механически улыбаясь во все свои тридцать четыре медных зуба.

— Да ничего, — сказала я.

— Садись, не стой, — сказал мне робот, — это тебе.

И он поставил передо мной стакан с водой.

— Я ничего не умею. — Констатировала я. — Ничего. Даже выходить замуж. Я всю жизнь только рисовала и пела.

— Пела? — скрипнул робот, — но это же прекрасно! Нам как раз нужна певица.

— Что, серьёзно? — удивилась я.

— Серьёзнее не бывает. Мы выписывали певичку с Земли, но она на днях улетела обратно. Говорит, здесь нет перспектив. А какие тут могут быть перспективы, знай себе пой.

— А вам обязательно регистрировать мою личность? — спросила я у робота.

— Не обязательно, — громыхнул голос рядом.

Я обернулась и увидела рядом с собой не то что полную, а очень-очень толстую женщину, украшенную бусами и прочими побрякушками, как лошадь сбруей.

— Оаннель Хелок, — представилась мне женщина, — я хозяйка этого заведения. Так ты говоришь, что готова петь?

— Я готова петь! — сказала я.

Женщина критически меня оглядела.

— Весь вопрос в том, будут ли люди готовы тебя слушать, — сказала она.