Алесия, барышня в бегах

33. В больнице.

Бывает, что готовишься, готовишься к какому-то событию — а оно всё не наступает. Я знала адрес, по которому можно было найти Клима, я купила себе новую одежду, чтобы выглядеть сообразно этому месту — но всё напрасно. К Климу я попасть не могла. «Он ещё не пришёл в себя», — сообщили мне на стойке регистрации в больнице. — «Но вы можете подождать в крыле для посетителей»

Центральный госпиталь Далаты был настолько большим, что для ожидающих посетителей там была выделена отдельная часть здания. Впрочем, ни о каком комфорте там речь не шла, обычное больничное помещение, белое, пахнущее дезинфекцией, с жёсткими неудобными скамейками и суровым персоналом. Визита к Климу полагалось дожидаться в секторе три. Но в секторе три и без меня было полно народу. Я успела различить родителей Клима, ещё несколько человек, очевидно родственников, пару-тройку молодых людей, державшихся отдельно, видимо, друзей Клима, и одну девушку-блондинку, тоже сидевшую поодаль. Родители тревожно шептались с родственниками, молодые люди глядели мрачно, девушка — с вызовом.

— А вы к кому? — строго спросила меня медсестра в белом, — вам в какую секцию?

— Я… Э…

Мне совсем не хотелось идти к родственникам и друзьям Клима. Что я им скажу? Что я тот человек, который послал его на смерть?

— Я сейчас, я спрошу… — начала лепетать я, роясь в карманах.

— В каком смысле спросите? — прогрохотала медсестра, — вам должны были дать талончик!

В этот момент к родственникам Клима вышел врач, он что-то сказал им, и, видимо, что-то неутешительное, потому что все они, и родные Клима, и его друзья, и девушка независимого вида, — все поднялись, и ушли. Девушка чуть-чуть задержалась, но, видимо, ей было неловко сидеть одной или, может, она просто устала ждать, потому что в конце концов она тоже ушла.

— Вот мой талон — сказала я суровой медсестре, которая, похоже, уже готова была вызывать охрану.

— Вы к Зегзице? — громко спросила она, (и девушка блондинка, не успевшая отойти далеко, обернулась) — это же здесь! Сектор три!

Поблагодарив эту суровую женщину, я поспешила сесть на опустевшие скамейки. Я не знала, сколько времени мне придётся сидеть в секторе три, и даже, не знала зачем я собираюсь там сидеть — ведь родственники Клима ушли ни с чем. Но уходить я при этом не спешила. Конечно, здесь, на Земле, мне особо и некуда больше было идти. От сидения взаперти в доме Карензы я уже устала. Видеться с Сюин мне как-то, больше не хотелось.

Да и вообще, если честно, больницы были для меня привычным местом. Мою мать постоянно лечили, и в детстве я очень много времени провела вот так, сидя в белом коридоре, и ожидая непонятно чего.

— Барышня Уителл? — спросила медсестра, спустя час моего сидения, — вы к господину Зегзице?

Это была уже другая медсестра, не столько строгая, сколько в конец задёрганная назойливыми посетителями.

— Да.

— Сегодня можете не ждать. Пациент пока не пришёл в себя. Его лечащий врач ушла на вызов, и, скорее всего, до конца рабочего дня не вернётся. А я не могу вас пустить к пациенту без его разрешения.

— Я подожду, — сказала я.

Медсестра пожала плечами, и сунула мне в руки планшетку.

— Заполните форму, — сказала она, и подошла к другим ожидающим.

Я принялась вносит своё имя, фамилию, и прочие данные в сложный и запутанный формуляр, называющийся «заявление на посещение пациента». Через пол часа медсестра вернулась, и забрала у меня планшет.

— Ждите, — бросила она.

Время тянулось медленно, я сидела, вспоминала замкнутое, недовольное лицо девушки-блондинки, и, пыталась понять, кем она могла приходится Климу.

— Вы всё ещё здесь? — удивлённо спросила меня медсестра.

Прошло уже четыре часа с тех пор, как я села на эти белые скамейки.

— Да, — осторожно сказала я.

— Лечащий врач Зегзицы на месте, подождите, может он разрешит посещение.

Я покорно продолжила ждать.

Но любой волоките приходит конец! На двери слева от меня зажглась зелёная лампочка, дверь отъехала вбок, а за нею оказалась кабинка лифта.

— Уителл, не сидите, это для вас! — громыхнула медсестра из своего угла.

Определённо, в космосе медперсонал был куда вежливее. Но мне было не до того, я вошла в лифт, а через несколько секунд вышла к стеклу, за котором была медицинская капсула, а в ней Клим.

В Климе ничего не поменялось, он все так же лежал овощем, он не шевелился и глаз не открывал. Он был похож на красивую куклу, на восковой манекен. Я стояла и смотрел на него, чувствуя себя откровенно глупо. Чего я собственно добивалась? Зачем ждала? Даже если он придёт в себя, очнётся, что я ему скажу? «Извини»?

И Клим открыл глаза.

Я аж вздрогнула. Я решила, что мне показалось, но нет, Клим действительно очнулся, он лежал, за двойным стеклом, тем, которое отгораживало меня от палаты, и тем, что прикрывало медицинскую капсулу, лежал и глядел на меня. Не ласково глядел, скажем так. Видимо, он ничего не забыл. А потом его ресницы дрогнули, и он снова смежил веки. Испугавшись, что Клим сейчас опять впадёт в забытье, что он снова уснёт своим непробудным сном, я принялась изо всех сил колотить по стеклянной перегородке.

— Девушка! Девушка! — раздалось позади меня возмущённое восклицание, — уймитесь! Вы так стекло разобьёте!

Это говорила немолодая женщина, видимо, врач. Недобро глянув на меня, она прошла в палату, и принялась колдовать над капсулой с Климом. Она нажимала какие-то кнопки, её чёрные глаза-угольки напряжённо зыркали по показаниям приборов, а потом капсула открылась, и Клим сел. Я поразилась тому, как он исхудал, руки его висели как плети, на покрытой шрамами спине торчали рёбра. В палате появились ещё люди, ещё один врач, молодой мужчина, появилась медсестра, они суетились вокруг Клима, помогая ему выбраться из медицинской капсулы, подключая к нему какие-то приборы…

— Вам лучше уйти, — сказала мне медсестра, выглядывая из палаты, — время для посетителей кончилось.

Но немолодая женщина врач тут же сделал ей знак рукой.

— Подождите… — медсестра вернулась в палату.

Она подошла к врачу, и они о чём — то быстро переговорили. А Клим сидел на кушетке, поддерживаемый другим врачом, и смотрел на меня.

— Пациент хочет поговорить с вами, — сказала мне медсестра.