Том 4. Стиховедение

Самое же длинное и сложно построенное стихотворение в сборнике — баллада «Шут». В ней 5 частей: есть зачарованная королевна в замке, и есть горбатый шут; королевна сорвала цветок и очнулась от чар; а злой шут опять навеял чары на несчастную; но к королевне уже скачет рыцарь; есть в замке королевна и шут, но ее спасение уже близко. Первая и последняя части (словесно почти повторяющие друг друга) — самые спокойные, серединная часть — самая трагическая, композиция концентрична. Соответственно и интенсивность графических приемов нарастает от начала к середине и вновь слабеет к концу. Вот схема всех 6 + 6 + 9 + 6 + 5 строф:

Из схемы видно и постепенное нарастание, и постепенное убывание графической насыщенности. Видно, что переломом является концовка второй части: появляются косые строки, складывающиеся в зубец:

Прошел родимый замок,
Как облако над ней —
Зубцами
Старых
Башен
Растаял
В бездне
Дней…

Третья часть — эмоциональный центр баллады, рисунок ее так сложен, что его нужно воспроизвести целиком:

За порослью лиловой грозился
Старый
Шут:
Над ней, как адский
Пламень,
Мелькнул
Его
Лоскут…
На солнечные травы
Упала тень горбом —
— И
Теневые
Руки —
Качались
Над
Цветком!..
Беззвучно колыхалась
Хохочущая
Грудь;
Бубенчики
Запели:
«Забудь,
Забудь,
Забудь!»
На башенных оконцах
Блеснули
Огоньки;
Как змеи,
Шелестели
В тяжелый
Зной
Листки.
Горбатый,
Серый
Замок
Над лугом в белый день
Крылом — нетопыриным
Развеял
Злую
Тень.
Очнулась королевна:
Всему —
— Конец,
Конец!..
Разбейся же, —
О, сердце! —
Трескучий
Бубенец…
Ты, —
— Одуванчик —
— Счастье:
Пушинкой облетай!
Пошла,
Роняя
Слезы
На белый горностай.
Отмахиваясь веткой
От блещущих стрекоз, —
За ней
Седой
Насмешник —
Тяжелый
Шлейф
Понес.
Качались
Стебелечки
Пленительных
Вербэн
Между атласных,
Черных,
Обтянутых
Колен.

Здесь и только здесь появляются графические приемы, еще более сложные, чем перечисленные нами выше. Все они сосредоточены в середине части. Это (1) косая ступенчатость, меняющая направление на протяжении одной строки: «В тяжелый / Зной / Листки»; (2) косая ступенчатость, переходящая в вертикальный столбец тоже на протяжении одной строки: «Всему — / Конец, / Конец!..»; (3) горизонтальные строки со сдвигом вправо: «Пушинкой облетай», «На белый горностай». К этому можно добавить, что в концовке следующей, 4 части горизонтальные строки с отбивкой не конца, а начала: «И / плещется попона / За / Гривистым конем…» Замечательно, что отбиваются здесь предлоги и союзы — Белый остается верен своему обычаю разрезать строкоразделами самые тесные синтаксические связи, какие есть в стихе.

Игра косыми строками — главная новизна «Королевны и рыцарей»: в «Пепле» и «Урне» были вертикальные столбцы, были сдвиги их вправо, но косых строк не было. Откуда они в «Королевне…»?

Ответ: они пришли в стихи из прозы. Вспомним: в первых публикациях 1911–1912 годов никакой сложной графики в этих стихотворениях не было. Она явилась лишь при подготовке отдельного издания сборника 1919 года. А на промежуток между 1911 и 1919 годами приходится работа над «Петербургом», «Котиком Летаевым» и «Записками чудака». В «Петербурге» некоторые (немногочисленные) куски текста печатаются с отступами, как в «Пепле» и «Урне», и причленяются к предыдущим через ступеньку и двойное тире. В «Котике Летаеве» вдобавок некоторые выделяемые слова внутри фраз печатаются короткой строкой-ступенькой и причленяются к предыдущим и последующим тоже двойными тире. В «Записках чудака», кроме того, местами появляются целые типографские картины — набор десятка строк в форме круга или клина, с таким же иконическим значением, как в строках «Зубцами / Старых / Башен…», набранных зубцом. (Все подробности прозаической графики Белого тщательно описаны в упоминавшейся книге Дж. Янечека.) К 1919 году «Петербург» и «Котик Летаев» уже были напечатаны, а «Записки чудака» написаны. Их графическая техника и была использована при оформлении окончательной редакции «Королевны и рыцарей». Можно сказать, что техника вертикальных столбцов пришла в «Королевну…» прямо от «Пепла» и «Урны», а техника косых строк — обходом, через прозу.

В 1919 году Белый одновременно готовил к печати «Королевну и рыцарей» для «Алконоста» и «Звезду» для «Альционы». Любопытно, что принципы подготовки при этом были разные. Стихотворения «Королевны…» печатались с вышеописанными сложными графическими приемами, стихотворения «Звезды» — в строго традиционном оформлении, по большей части — четверостишиями и двустишиями. Исключений в «Звезде» лишь пять, графические приемы во всех, кроме одного, — не сложнее, чем левые вертикальные столбцы или горизонтальные строки с отбитыми концами (Вл, Г—). Единственное более сложное исключение — «Шутка». «Шутку» можно рассматривать как автопародию, в которой пародируются те самые графические приемы, которыми в это же время оформлялась «Королевна и рыцари». Отступов нет, но весь текст набран вертикальным столбцом, каждое слово — отдельной строчкой, вплоть до предлогов и союзов — не только односложных, как в «Шуте», но и бессложных, из одного согласного звука: «…Как-то / Избили / И / Выгнали / Меня / Из / Цирка // В / Лохмотьях / И / В / Крови…» Вот эти «В» в отдельную строчку и являются пародическим доведением до абсурда приемов «Королевны…»: в первой публикации и автографах расположение строк тоже причудливо, но до такого предела не доходит. Только две строки из 60 содержат не одно, а два слова («Стародавний Зодиак», «Вселенской любви»), и выделяются на этом однословном фоне как резкий курсив.

Несмотря на эту самоиронию, Белый, как известно, сохранил на вооружении эту технику набора вертикальным столбцом. Более того, в «Маленьком балаганчике…» и потом в «Зовах времени» она становится у него господствующей: стихи вытягиваются в столбцы по одному-два слова в ширину, и эти столбцы постепенно сдвигаются слева направо по интонационным ступенькам. Техника «Королевны и рыцарей» переходит в новое качество. Эту поэтику графической композиции «самого позднего Белого» — не «горизонтальной», а «вертикально-диагональной» — здесь мы уже не можем подробно рассматривать: она потребует специального исследования.

Блок в истории русского стиха