Том 4. Стиховедение

7

Дифтонг ай хотя и не выпадает из русской фонетики, однако в словах, заимствованных с немецкого, тоже может быть приметой «интеллигентского диалекта». Известно, что произношение имени поэта Гейне по русской транскрипции нейтрально-заурядно, а произношение Хайне по немецкому образцу является знаком образованности, иногда претенциозной. Принципиально полуобразованный Хлебников чутко отметил это в своей сатире на снобистский «Аполлон» («Передо мной варился вар…»): «Здесь немец говорит: Гейне, Здесь русский говорит: Хайне, И вечер бродит ворожейно По общей жизни тайне».

Минаев в свое время спокойно рифмовал Гейне — бассейне, Вяземский — затейней — Гольштейне. Брюсов, желая выделиться, отметил свой выбор латиницей и рифмой («Помню вечер…»): «Мы тонули в сладкой тайне… Но когда-то Heinrich Heine В стройных строфах пел про нас!» Латиницей поэты больше не пользовались, но тем эффектнее выглядела рифмовка, в которой писалось русское ей, а подразумевалось немецкое ай. Так у Цветаевой («Брожу — не дом же плотничать»): «Крадясь ночными тайнами, Тебя под всеми ржавыми Фонарными кронштейнами…» Так у Антокольского («Сын»): «Ты отнял у него миры Эйнштейна И песни Гейне вырвал в день весны, Арестовал его ночные тайны И обыскал мальчишеские сны…» Двусмысленная игра этим дифтонгом — рядом в рифме и не в рифме — возникает и у той же Цветаевой (в «Променявши на стремя…»): «…Гейне пел, — брак мой тайный: Слаще гостя и ближе, чем брат… Невозвратна, как Рейна Сновиденный убийственный клад…»

Такой двойной счет (пишется одно, подразумевается другое) по крайней мере однажды привел к любопытному недоразумению. В одной из рукописей Мандельштама («К немецкой речи», черновая запись рукой Н. Я. Мандельштам в Принстонском архиве) рифмуется: «И прямо со страницы альманаха, От новизны его первостатейной, Сбегали в гроб ступеньками, без страха, Как в погребок за кружкой мозельвайна». Видимо, Мандельштам продиктовал последнее слово в немецком произношении, имея в виду русское написание. В последующих списках ошибка была исправлена и до печати не дошла.