Невеста Тайного министра

Глава 11. Отрубленный от милости короля

У Стаси раскалывалась голова, никакие снадобья не помогали. От завтрака она отказалась, потому что как только на столе оказались кушанья, перед глазами всплыли воспоминания страшного утра: кровь, стоны раненого Зосимы, слизь под плащом. Вдобавок ко всему Стасю лихорадило – пробежка в одной ночной сорочке по росной траве не прошла для неё даром. Не придумав ничего лучше, она выпила сладкого подогретого вина с водой и специями и залезла под одеяло. Встревоженный Смеян посидел рядом с ней, пока Стася не уснула, а потом вернулся в подвал.

Там Верейка уже «поработал» над двумя пленниками. Тот, что был пойман возле усыпальницы Смеяном, молчал, выплевывая сгустки крови. Второй, кучер, ныл, забившись в угол. Его пленил сам Верейка по пути к усыпальнице.

— Я всё расскажу, всё! Только не убивайте! — лепетал он, переводя взгляд с Верейки на Смеяна.

Смеян не обратил внимания на нытика, выдвинул стул на середину комнаты и сел. На коленях перед ним со связанными руками за спиной сидел избитый бритоголовый мужчина. Он был уже не молод, шрам на переносице и сеть морщин на щеках уродовали его когда-то благородное лицо.

— Вы господин Тодо Клён, не так ли? — осведомился Смеян.

— Когда-то был им, отвергнутый от милости короля уже не господин, — усмехнулся пленник.

— Вы не узнаете меня, профессор? Я не был вашим лучшим учеником в Военной Академии, но всё же.

— Ты щенок из помёта Лихоборов, я помню тебя, — огрызнулся пленник.

Смеян приказал Верейке развязать Тодо Клёна, но разбойник засомневался.

— Господин Тодо Клён может убить любого из нас даже с завязанными руками, — отчеканил Смеян, не любивший, когда его приказы подвергали сомнению. Верейка пожал плечами и длинным ножом перерезал путы, поднял пленника с колен, подсунул ему табурет. Скрипнув зубами, Тодо Клён сел. Он потирал руки и с презрением смотрел на Верейку.

— Я помню тебя. Твое имение отжал Вильд, хотя ты отдал ему свою сестру, — пленник осклабил желтые зубы и коротко хохотнул, — и как ты после этого живешь?

— Неплохо живу, старая собака, — также спокойно ответил Верейка, — мои зубы целы, и яйца тоже. И нож в моих руках, а не твоих.

— Господин Тодо, — пресёк перебранку двух разбойников Смеян, — я хочу знать, что вы затевали сделать с телом Вильда. Я так полагаю, что гроб не представлял для вас особенной ценности.

— Мы собирались его выгодно продать.

— Кто был ваш покупатель?

— Этого я не знаю. Он связался со мной ментально, — Тодо Клён постучал пальцем по шишковатой голове, — но могу быть уверен в том, что это не орк и не гоблин. Менталистов среди них нет. Низшая раса.

— Вам приходил его ментальный образ?

— Нет.

— Откуда нам знать, что он не брешет?— возмутился Верейка, — и с чего бы нам верить ему?

— Потому что меня и вас все равно убьют, — равнодушно ответил Тодо Клён, — вы захотите поехать на место назначенной встречи, и вас там уложат, как курчат на прилавок. Меня достанут здесь. Удивительно, что до сих пор я жив.

— На какое время и где назначена встреча?

— У Великого Куба, тут недалеко. После восхода солнца. Я должен был оставить гроб и забрать обещанное мне.

— Какая была награда за труды?

— Лекарство. Моя младшая дочь…

Тодо Клён закусил губу.

— Возле каждого Великого Куба стоит охрана, — начал Смеян, но Клён перебил его.

— Уже нет. Это дело рук Наблюдателей.

Смеян выругался про себя, что не завернул со Стасей накануне к Великому Кубу, а продолжил свой путь в имение Вильда.

— Солнце наверняка взошло, — пискнул из угла второй пленник, — мы опоздали. Нам всем крышка теперь.

Смеян бросил на него взгляд, полный презрения и задал главный вопрос Клёну.

— С вами были не только люди. Орки. Что вас объединяет?

— Два орка были с нами на случай боя. Сильные малые.

— А сущности в плащах с капюшонами?

— Это Наблюдатели. К моей банде приставили троих, чтобы они помогли выполнить задание. Похожи на бесплотных духов, раньше никогда я о таких не слышал. Даже в эпоху Безвластья.

— А в эпоху эльфов такие были? — спросил Смеян.

— Если бы придурок король Збышек не уничтожил книги и записи, мы могли бы узнать о них. Может, они и существовали при эльфах, может – и нет. Если где-то старая библиотека... Там можно было бы почерпнуть…

Тодо Клён пошатнулся на табурете, закатил глаза. Смеян метнулся к нему, схватил за плечи и несколько раз встряхнул пленника, но тот уже обмяк. Его голова повисла, изо рта струйкой потекла кровь. Подбежавший Верейка помог уложить мертвое тело на пол. Лежащий в углу второй пленник забился в конвульсиях от страха. Смеян метнулся к нему. Кучер был жив только по недосмотру того, кто мог проникать в мысли людей.

— Помогите, спрячьте меня! — шептал кучер с вытаращенными от ужаса глазами, — я ни в чем не виноват, я вам помогу, я все расскажу.

Он прижал колени к груди и сцепил руки на них так, что Верейка с трудом мог его поднять, беспрестанно пиная и отвешивая оплеухи.

Кучер рассказал, что никаких мысленных приказов он не получал. Тодо Клёна он знал давно, когда-то служил у него в имении. Но когда Клён разыскал его, то кучер не отказался помочь, ведь господин был всегда справедлив и платил щедро. Не нравилось кучеру, что связался Клён с орками и согласился на осквернение могилы, не по-людски это. Но господин уверил, что похищение тела покойного господина министра послужит добру. Ведь покойный господин министр боролся с ведьмами, много на этом поприще стране пользы принес. А вот бы оживить его, ведь сколько бы добра было. И потому надо господина министра принести к Великим Кубам. Там подневольные ведьмы ткут полог от нападения эльфов, уж как-нибудь найдут способ вернуть к жизни Правую Руку короля.

В этом сбивчивом и совершенно бредовом рассказе для Смеяна было важно только одно: Вильда собирались воскресить при помощи темной магии. И источником этой магии должны были послужить Великие Кубы или то, что в них было упрятано.

«Драконий хвост! — воскликнул про себя Смеян, — И на что мне эта некромантия?» Однако виду не подал, а дал распоряжение Верейке следить за пленником, допросить повторно и с пристрастием, пока этот трус еще жив.

Смеян поспешил к Зосиме, подумать о котором до нынешнего момента не было и мгновения. Отбросив мысли о покойнике Вильде и таинственных покупателях его трупа, Смеян сосредоточился только на Зосиме: «Как быстро можно оказаться без преданных людей! Их всего-то раз-два и обчелся. Что я скажу его брату? Поймет ли он?».

Лестница из этой части подвала, не занятой винным погребом, была цела. Смеян, несмотря на бессонную ночь, прошедшую в бесплодных поисках трактата об истинных парах магов, чувствовал прилив сил. Он знал, что такая бодрость обманчива. Стремительный и победный бой, а затем и допрос бывшего профессора заставили кровь вскипеть. Но уже скоро он почувствует усталость и без своих снадобий ему не обойтись, а продержаться надо хотя бы до вечера, пока не минует опасность. Пройдя анфиладой, со стен которой уже сняли картины и гобелены и отвезли в королевскую резиденцию, пощадив только ковер, он заметил, что в пустом дворце Вильда уже нет той обманчивой красоты и гармонии. И дело было не в том, что она заключалась в симметрии и пропорции линий великолепного здания, и не в пышном убранстве комнат. Из дворца ушла жизнь, показное веселье, придуманный праздник. Это место напоминало мрачную сказку. И самый драгоценным в ней оставалась библиотека, которую внезапно Смеян решил вывезти в свое имение, не спросив разрешение короля. Впрочем, предлог для этого мог быть найден без труда. Например, изучение трудов по некромантии и другой тёмной магии, которая теперь проникала в спокойное королевство. Но вывозом библиотеки надо было заниматься уже сейчас, а для этого не было ни людей, ни средств. Разве что Жука можно было задействовать как вестового. Одно секретное письмо королю о происшествиях прошедшей ночи, а второе – своему эконому Метёлке, чтобы тот отрядил нескольких расторопных слуг и две подводы, чтобы забрать самые важные книги. Вряд ли стоило обращать внимания на сентиментальные и героические романы. А также сборники слащавых виршей, которые явно предназначались для жен Вильда.

Все это мелькало в мыслях Смеяна, пока он торопливыми шагами направлялся в комнату раненого Зосимы. «Только бы он был жив! — думал Смеян, — Здесь даже простого лекаря нет, не говоря уже о колдуне».

Зосима лежал один на узкой кровати, его здоровая рука свешивалась, и Смеян уложил ее и поправил одеяло. Лицо юноши было бледно, и он не спал.

— Ойка побежала в деревню за лекарем.

— Очень хорошо, — Смеян откинул одеяло и посмотрел на повязку поверх рубашки.

Она была сделана неумело. Острым клинком ножа, входившего в экипировку всех гвардейцев, он разрезал ткань. Его взору открылось неприятное зрелище. Рана от пищальной пули была грязной. Кто-то прикладывал мох, чтобы впитать кровь. Немного пороха въелось под кожу. Пуля сидела глубоко, рана сильно кровоточила, но легкое было не задето. Смеян капнул в ложку несколько капель из синего продолговатого пузырька и предложил Зосиме. Тот покачал головой. Он боялся отравления сильнее, чем боли от раны.

— Если бы я хотел тебя убить, Зосима-дубина, — злобно сказал Смеян, — я бы просто оставил тебя истекать кровью. Пей. Сначала ты уснешь, потом проснешься как новенький.