Невеста Тайного министра

Глава 54. Острые стрелы и беспощадные вороны

Немногочисленный, но лихой отряд выбрался из Челноков и направился знакомой дорогой. След орка уже выветрился, но собаки уже не были нужны. Гласный помнил дорогу, а вот Зга не сомневался, что поездка будет напрасной: они подняли в лесу столько шума, что если орк прибыл не один, а с отрядом, то его сотоварищей и след уже простыл.

Негромко бурча под нос, сетуя на самого себя, что не уговорил Гласного сразу прочесать лес и найти логово врага, неутомимый Зга успокаивал себя только тем, что отряд орков в лесу одолеть куда проще, чем в предгорье, которое к нему подступало. Если только враги не успеют замаскироваться и устроить засаду где-то на поляне.

О чём думал Гласный, понять было трудно, но отряд не сомневался в храбрости и решимости предводителя. Усы Небрана воинственно топорщились, он ехал, не таясь, для пущей бодрости отряда потрясал саблей.
Каково же было удивление стражников, когда тоненько просвистела стрела, и с воплем им на головы свалился с высокой ели молодой орк. Он выл и бился в конвульсиях, пытаясь вытащить короткую стрелу из глазницы. Господин Шишка самодовольно улыбался, укладывая новую стрелу в ложе лука.

Небран скомандовал спешиться и рассредоточиться по лесу, и это было сделано не зря. Засвистели стрелы, казалось, сами ёлки мечут в отряд свои острые ветки. Никого не было видно, ни в кронах, ни в подлеске.
— Засада! — крикнул Зга и спрятался за широкий сосновый ствол.
Люди шмыгнули за деревья, бросились на землю и схоронились за крупными придорожными камнями, ожидая града стрел отовсюду. Кони испуганно ржали и метались среди елей, убегая подальше от дороги и бросая своих седоков. Хозяйственный стражник Пуля, большую часть времени служивший на конюшне, крякнул и бросился ловить коней, чтобы увести подальше, но поймал стрелу в предплечье, завыл и упал на мох.

Хитрый Шишка подполз к Небрану, который целился из пищали в шевелящиеся кусты, и прошептал:

— В засаде четверо. Я посчитал не по количеству стрел, а по звуку.

— Звуку? — удивился Небран.

— У них разные луки, и стрелы у каждого свои. У двоих короткие, у одного — длинные. Четвёртый стреляет из арбалета. Мы, шноркели, очень чувствительные к колебаниям воздуха. Слышим то, чего не слышат люди. У каждой тетивы своя песня. К тому же орки не стоят на месте, а пятятся вглубь леса. Мы их застали врасплох, они хотят выиграть время, чтобы дать основному отряду отойти.

— Откуда знаешь про основной отряд?

— Иначе бы и эти ушли тоже. Для чего им задерживаться? Это смертники. Храбрые орки, которых послал на убой их предводитель. Незамысловатая стратегия.

— Я тебя на место Зги поставлю, умник, если живыми отсюда выберемся, — хмыкнул Небран.

—Выберемся, — уверенно ответил шноркель, — хочу прогуляться. Разреши?

— Иди, разведчик, — снова хмыкнул Небран.

Шноркель тут же исчез, его зеленоватая курточка, усеянная серыми и коричневыми пятнами, сделала его невидимым в гуще леса. Небран всматривался вперёд, но округа затихла в тревожном ожидании боя. Боковым зрением Радим увидел тёмное пятно слева и выстрелил из пищали. Короткий рык оповестил, что выстрел был результативным, но тут же в сторону дерева, под которым укрывался Небран, полетел град стрел, и одна задела ногу. Радим скрипнул зубами и перекатился в сторону, успев спрятаться за другим деревом, пока стрелы не утыкали его. Зга выстрелил наугад в кусты, откуда могли целиться лучники. Туда же выстрелили и другие стражники. Но судя по тому, что воплей раненых было не слышно, пули не достигли цели. Снова воцарилась тишина. С правой стороны дороги засели орки. С левой — люди. Никто не собирался отступать.
Вдруг из кустов раздался длинный протяжный вопль, полный боли и ужаса, и лес пришёл в невероятное шевеление. Обнаружившие себя орки получили град стрел и пуль.

Вскоре Небран услышал писк шноркеля и рявкнул на отряд прекратить стрельбу

На дорогу, пошатываясь, вышел господин Шишка, перемазанный чёрной кровью с кончиков ушей до лап.

— Всё кончено, дорога свободна, — произнес он и рухнул без сил. Подбежавший Зга убедился, что шноркель жив. Его лапка сжимала короткий клинок, и Небран тихо выругался. Шноркель незаметно украл его из-за голенища Гласного и воспользовался чужим оружием без всякого стеснения.

— Резать глотки оркам — сомнительное удовольствие. Теперь смогу ли я отмыть вонючую кровь? — осведомился Шишка, когда его оттащили под дерево мощные руки Зги.

— Непременно, я дам вам лучшее мыло, госпожа Светла варит его из лепестков сирени, — проскрипел Небран.

— Как же вы поедете дальше, господин Гласный? — спросил шноркель, пока остальные члены отряда прочёсывали лес.

— Сейчас Зга поможет мне вытащить стрелу, перевяжет ногу и…

— И мы отправим вас к госпоже Светле, — закончил шноркель, — а сами догоним орков и перережем им глотки. А мне тоже надо отдохнуть, полежать… Я прыгал с веток, резал глотки. Как когда-то в молодости. Правильно говорит моя супруга: "Война - дело молодых". Я уже не так резв.

***

Окружившие Великий Куб орки и гоблины беспрестанно ссорились. Перебив охрану, они бросили тела в кучу, предварительно обыскав. Оружие орки забрали себе, а монеты, которых нашлось при гвардейцах не так много, отдали гоблинам. На второй день, на закате, гоблины начали ворчать.

— Когда нас сменят? Мы так и будем тут торчать?

Предводитель орочьей банды Харкс, презрительно кривя лицо, сказал, что ждать надо будет столько, сколько потребуется королеве Нгрынн. Она выслала отряд разведчиков, который вот-вот вернётся и доложит обстановку в Срединном Королевстве. И вот, когда начнётся вторжение, охрана Великих Кубов будет наиболее важной миссией для их отряда.

— Это значит, что мы тут просидим недели или месяцы? — возмутился один из гоблинов.

— А провиант? Да и холода скоро!— подхватил второй.

— Люди прознают, что мы уложили гвардейцев, нашлют на нас отряд. Что тогда?

— Мы убьем и этот отряд! — злобно рыкнул Харкс.

— А если нашлют Южный Гарнизон? Там пара тысяч солдат точно найдётся, и у каждого пищаль!

— Не успеют, — осклабился Харкс, — через пару дней будет вторжение, вот увидите.

— Говорят, что тут поблизости дракон летает, огроменный, на полнеба.

— Значит, Великие Кубы не спят, и то, что в них скрыто, проснулось, — терпеливо объяснил Харкс, радуясь, что туповатые гоблины сменили тему.

— Говорят, что этот дракон покарал свиту вашего орочьего посла и спалил всех дотла.

— Враньё…— лениво процедил Харкс.

Эта беседа повторялась в той или иной последовательности вопросов уже третий день кряду. Голая, как коленка гоблина, череда Солнечных Холмов, порядком надоела отряду, который в глубине их гоблинских и орочьих душ не знал, для чего они тут торчат без еды и воды. Весь провиант, припасённый в шатрах гвардейцев, был съеден. Подкрепления из имения Вильда им поставлять явно не собирались, а вот отряда мстителей долго ждать не пришлось.

— Эльфийская праматерь, — завопил часовой, сидевший на плоской крыше Великого Куба, — сюда цельная армия прёт! Конница.

— Сколько человек? — крикнул Харкс, но часовой считать не умел.

Харкс вскарабкался по поваленному и прислонённому к стене Великого Куба дереву, чтобы самому убедиться, но увидел на горизонте лишь горстку всадников. Он отвесил оплеуху часовому и накричал на него, но гоблин тряс остроухой башкой и твердил, что всадников не меньше двух сотен.

— Это морок, драконье ты дерьмо, — Харкс постучал кулаком по голове часового и полез по поваленному дереву вниз.

Вокруг Великого Куба бестолково суетились гоблины и орки. Харск поднял короткий меч и гаркнул:

— Обращаюсь к гоблинам. Братья. На нас движется отряд, их не больше десятка. А вам покажется, что людей тьма. Не верьте глазам своим, подчиняйтесь моим командам. Среди них колдун, он на вас морок наводит.

— Колдун? Какой колдун? У нас в королевстве нет колдунов! — послышался нестройный гул голосов. Харск пытался их перекричать.

— Гоблины! Построение подковой! — надрывался он, — когда конница вклинится, обступаем её с флангов и рубим мечами и палицами. Орки! Построение с арбалетами коридором. Пропускаем конницу и бьём в тыл и с флангов! Щиты поднять!

Жаждавшие людской крови гоблины и орки шустро выполняли приказы, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу, но все планы пошли насмарку. Гоблины стали метаться по округе, беспорядочно маша палицами и мечами, норовя порубить друг друга и собратьев орков.

— Стоять! Стоять! — надрывался Харск, не понимая, что происходит.

Гоблины кричали, что их атакуют с воздуха вороны, застят крыльями глаза и стремятся выклевать глаза. Никакие уговоры орков на них не действовали, и даже когда конница появилась на расстоянии выстрела из арбалета, гоблины не успокоились. Большинство из них свалились на землю, закрывая щитами головы, будучи совершенно уверенными в том, что птицы продолжают их атаковать.

Харск заставлял гоблинов подняться и принять бой, но только двое из отряда подчинились. Ни о какой слаженности не могло быть и речи. Арбалетчики начали прицельную стрельбу раньше, чем скомандовал Харск, в итоге конница рассыпалась, не желая попадать в образованный орками коридор, с безумными криками гвардейцы носились по холму, внося сумятицу в ряды орков. Несколько арбалетных болтов всё-таки достигли цели и свалили двоих всадников, но убитым оказался только один. Даже упавший раненый гвардеец не растерялся и рубанул по ногам подбежавшего к нему орка. Тот рухнул как подкошенный. Орки побросали арбалеты, оказавшиеся бесполезными, и достали ручные мечи. Победа могла быть за ними, если бы гоблины вдруг не повскакали с земли и не начали махать своими саблями, попадая по спинам, плечам и лодыжкам своих соратников.

— Бросить оружие! — вопил Харск, видя, что гоблины принимают орков за врагов, — Гоблины, это морок!

Смеян Лихобор махнул белой перчаткой, Зосима прицелился из лука и послал стрелу прямо в горло предводителя вражеского отряда.

Через четверть часа стало очевидно, что орки и большая часть гоблинов перебита, а жалкая кучка оставшихся в живых гоблинов сгрудилась и просила господ отогнать от них стаю птиц. Только после того, как гоблинов связали, Смеян рассеял морок.

— Признаться, я и сам струхнул, — тяжело дыша, сообщил Зосима, — я таких огромных ворон отродясь не видал. И как они подчинялись вам? И куда делись?

— Мрак ночи! — захохотал Смеян, — о чём ты, Наседка, уж не спишь ли ты?

— Мне теперь нескоро спать, да и уснёшь после такого. Не понятно, что страшнее. Орочьи рожи или эти вороны.

Смеян спешился и подошёл к Великому Кубу. Неподалёку от него лежала смрадная куча людских тел. Это были погибшие гвардейцы, отправленные на охрану этого странного артефакта.

— Мы похороним их в поместье Вильда. Со всеми полагающимися почестями, — медленно произнёс Лихобор, — Зосима, отправляйся в деревню за подводой и лошадьми.