Невеста Тайного министра

Глава 14. Не убежала

Ойка неслась со всех ног прочь от страшного места. «Проклятое имение Вильда! — носилась в голове беспокойная мысль, — и проклятая Стася Лучик!» Ойка не могла вынести того, что увидела украдкой.
Зачем только она послушалась приказа господина Смеяна и привела колдуна Вышевзора! Тот был известен всем деревенским жителям исключительно буйным нравом, а не искусством сводить бородавки и заговаривать зубную боль. Но как же ослушаться?
Вышевзор к раненому даже не заглянул. Сразу ушёл в комнату к невесте министра, и о чём там они со Смеяном говорили – не понятно, да только уже через час господин Смеян велел выставить гвардейцам и слугам бочку вина, после которой все повалились на пол и заснули мертвецким сном. А она, Ойка, не пила. Почуяла недоброе, спряталась, хоть Верейка с Жуком искали её повсюду. Поискали-поискали, да и некогда им стало. Господин министр велел им вырыть огромную яму в саду.
А что было дальше – и вспомнить страшно. Ойка думала, что в эту яму сбросят мёртвые тела нападавших утром на усыпальницу. Но оказалось, что эта могила приготовлена для Стаси. Сам Смеян принёс туда свою невесту и положил на дно прямо в одной ночной рубашке. Ойка прокралась следом и увидела, что закапывать ещё живую девушку никто не собирается, а готовится странный и пугающий ритуал. И сделать противное натуре человеческой должен был именно колдун Вышевзор. Он повелевал всем происходящим, он и повелел Верейке притащить из подвала пленника.
Несчастный вопил: «Я всего лишь кучер! Я всё вам рассказал! Во всём виноват господин Клён! За что вы меня?» Сил не было слышать эти вопли, и Ойка зажала уши руками.
— Начинаем, — глухо произнёс Смеян, и передал Вышевзору свой клинок.
Верейка и Жук держали пленника, который беспрестанно вопил и рвался, мёртвой хваткой. И это посреди белого дня! Повторяя заклинания на языке, который Ойка никогда не слышала, то возвышая голос, то понижая его до свистящего шёпота Вышевзор творил ритуал. Потом он полоснул клинком по запястьям пленника и повыше его ступней. Кровь хлынула в могилу фонтаном. Прямо на тело Стаси.
Ойка не выдержала, и побежала прочь, петляя между кустами и нисколько не заботясь о том, что её могут увидеть. Её и увидели.
— Потом догоню, — сцепив зубы, шепнул Жук Верейке, — далеко не убежит.
Ноги донесли напуганную до смерти служанку до ограды имения, она протиснулась через живую изгородь, ободрав плечи и оцарапав шею, и побежала дальше, к Солнечным Холмам. Там была деревня, в которой жил Вышевзор. Ойка остановилась, переведя дух! Куда же теперь? Ведь проклятый чернокнижник вернётся туда после своего мрачного ритуала! В деревне жила и престарелая мать Ойки. А что она могла сделать для своей дочери? Чем помочь? Схоронить в подвале ненадолго, так ведь найдут, найдут! Ойка развернулась и рванула в другую сторону, к Великому Кубу. Там стоит стража, и ей она всё расскажет о злодеяниях господина Левой Руки.
Ноги несли Ойку, словно на каждой лодыжке у неё была сотня воробьиных крылышек. Она не помнила, какое расстояние от имения до святыни орков и людей, но страх придавал ей силы, пока она не услышала топот копыт за своей спиной. Ойка оглянулась и увидела всадника, неумолимо приближавшегося к ней. Она взвизгнула и припустила сильнее, сбегая по склону овражка. Всадник торопливо спешился и рванул в овраг за девушкой. Кобыла призывно ржала, где-то позади. Ойка слышала тяжёлое дыхание разбойника, но бежала, не останавливаясь, всё ещё надеясь на чудо.
— Стой, козочка, куда же ты! — хохотал Жук, — Неужели думаешь уйти?
Высокая июльская трава, никем не кошеная на склонах оврага, путалась в ногах, мешала бежать. Споткнувшись о корягу, Ойка с воплем рухнула в заросли чабреца. Следом кубарем свалился Жук, схвативший ее за подол. Он рванул платье и притянул к себе плачущую девушку.
— Ах, ты царапаться? Это не дело!
Двумя оплеухами Жук отоварил Ойку, повалил на спину и подмял под себя. Ойка кричала, кусалась, но Жук грубо и нетерпеливо мял ее тело лапищами, разодрал платье и исподнее. Впивался губами и зубами в её сдобное тело. Изловчившись, Ойка пнула его в пах, но только тем самым раззадорила разбойника. Он ударил девушку по лицу и грубо перевернул на живот.
Обратную дорогу до дворца Вильда Ойка проделала, лежа поперёк крупа лошади. Жук насвистывал мелодию, жевал травинку и похлопывал Ойку по голой спине и заднице. Он вёз показать свой трофей Смеяну и не сомневался, что тот повелит убить служанку, как невольную свидетельницу ворожбы. А раз глупой девке всё равно помирать, так пусть хотя бы разбойной похоти послужила. А, может, и Верейка ему спасибо скажет за козочку.
В имении все спали, опоенные колдовским зельем. Жук проехал мимо раскрытых дверей конюшен и услышал запах гари. В саду дымились костры на том месте, где упала нежить. Видимо, хитрый господин министр решил не хоронить то, что уже было мертво, а может, и сам боялся прикоснуться к дряни, что облепила чёрные плащи, лежавшие на земле. Верейка, стоявший с лопатой подле свежей могилы, осклабился Жуку и приветственно помахал. Вряд ли он закапывал госпожу Стасю, скорее всего, в яму бросили тела орков и убитых пленников.
— Ого! — крикнул Верейка, заметив голую девушку, переброшенную как тюк соломы через круп Каурки.
— Хочешь? Она ещё горяченькая! — крикнул Жук, но Верейка поплевал на руки и принялся закапывать могилу.
Через четверть часа Жук вошёл в кабинет Смеяна, предварительно постучавшись. В кабинете никого не было. Жук пожал плечами. Где же господин министр? И спросить не у кого – все дрыхнут, аж стены от храпа дрожат. Может, он в спальне Зосимы, любимого гвардейца? Круто развернувшись на каблуках, довольный собой Жук направился туда, но застал возле тела Зосимы Вышевзора, который менял на раненом повязку.
— Хозяин где? — бесцеремонно спросил Жук.
— Это он тебе хозяин, тварь, а не мне, — нагло ответил Вышевзор и отвернулся.
Жук надумал было ударить колдуна, но потом вспомнил о том, что совсем недавно видел его в тёмном деле и решил не связываться до поры до времени, закрыл дверь и пошёл по коридору, почёсывая в затылке. «Наверное, господин министр находится в спальне у своей невесты, — сказал Жук сам себе, — может, они сейчас там развлекаются после недавних событий, если вообще эта белобрысая стерва выжила».
Он постучал в дверь спальни будущей госпожи и после глухого «войдите», толкнул дверь. Господин министр сидел с толстенной книгой в руках, спиной к окну. Его невеста лежала в кровати, накрытая тонкой простыней. Её лицо уже не пылало горячечным жаром.
— Я это… — вполголоса ответил Жук, — изловил Ойку.
Смеян встал, отложил книгу.
— Где она?
— В подвале. Только я … Того-этого…
Смеян, не слушая Жука, отстранил его и двинулся вон из комнаты, следом засеменил Жук, прикрыв дверь за собой.
— Чуть ли не до Великих Кубов добежала. Я её в овражке настиг, шлюндру.
Господин министр чеканно шагал по анфиладе дворца, не обращая внимания на пояснения Жука. О чем он думал – не известно, но его шрам побелел, а лицо исказила гримаса. Жук, подобострастно заглядывавший в глаза хозяину, умолк и немного отстал. «Не поймёшь этих богачей, вечно недовольны всем!» — скис Жук, догадываясь, что награды за хорошо выполненную работу он не получит.
Жук угодливо распахнул дверь перед министром, и они вошли в полутёмный подвал, в котором на рассвете пытали Тодо Клёна и кучера. На полу блестели лужицы крови, лежали какие-то тряпки и перерезанная верёвка. Забившись в угол, пытаясь укутаться разодранным платьем, сидела Ойка, тоненько подвывая, как раненая лисица.
Смеян круто развернулся на Жука и вперил в него свой острый, колючий взгляд, разбойник съёжился и пожал плечами. Господину министру было всё понятно без слов, но он подошёл к девушке, сел на корточки и взял её пальцами за подбородок. На опухшем лице Ойки расплылся синяк на всю скулу, а губы были разбиты.
— Он снасильничал, — глотая слёзы, прошептала служанка, — теперь вы меня убьёте за то, что я видела? Но я ничего не видела. Я никому не скажу ничего, отпустите меня, добрый господин.
Ойка стала ловить губами руку министра, чтобы поцеловать её, но он отдёрнул её, резко встал и развернулся к Жуку. Тот стоял, глупо улыбаясь. Смеян выхватил пищаль из-за пояса, раздался неимоверно громкий звук, отразившийся многократно от стен подвала, и Жук с погасшей улыбкой рухнул. Из дырки во лбу упругими толчками зафонтанировала кровь. Ойка засучила ногами и завизжала лисицей.
— Приведи себя в порядок, переоденься. Возьми продуктов в дорогу, — медленно, с расстановкой приказал Смеян, — поедешь с господином гвардейцем в Крайний Северный Гарнизон кухаркой. Если хоть слово скажешь кому-то о том, что видела или слышала сегодня... Я тебя из-под земли достану и суну в Великий Куб. Ты же к нему бежала за помощью?
— Я… я … всё поняла, — закивала девушка, жалко улыбаясь, — спасибо, господин Смеян, благодетель.
Скривившись, словно от невыносимой боли, сочившейся из открытой раны, тайный министр покинул подвал и вышел в сад, где Верейка заканчивал свою скорбную работу.