Невеста Тайного министра

Глава 34. Миндальные конфеты

Оранжерея королевского дворца вопреки ожиданиям Стаси находилась не в самом здании, а стояла отдельно в дворцовом парке. И чтобы туда попасть, нужно было преодолеть анфиладу комнат, выйти к восточной части дворца и проделать путь через лужайку, а потом нырнуть на аллею в густые заросли жасмина.
Стася испытала чувство пресыщенности событиями. Все эти статуи, шпалеры, драгоценные вазы и картины, мелькавшие повсюду, слились в одно цветное полотно. Пока Стася опираясь о локоть жениха, шла с ним к оранжерее, приходилось поминутно кланяться и приседать навстречу вельможам, сновавшим туда-сюда. Оказывается, аудиенции у короля были в самом разгаре. Хенрик занимался делами после обеда, благодаря тому, что первым с докладом к нему прибыл Тайный Министр.
— Весь день насмарку теперь, после новостей Смеяна, — громогласно сообщил король, и стал принимать докладчиков и просителей, надеясь покончить с делами к ужину.
Придворные буквально не давали проходу Смеяну, расспрашивая его об итогах поездки в Челноки, о планах и разговоре с королём. Они делали вид, что не замечают Стасю, и всякий раз Лихобор церемонно сообщал: «Позвольте представить вам, господин такой-то, мою избранницу – госпожу Станиславу Лучик». После этих слов очередной вельможа начинал слащаво улыбаться и рассыпаться в комплиментах. В итоге на лужайке парочка очутилась только через полчаса после того, как покинула покои Кажулки.
— Я устала, точно приготовила гуляш для целой бригады каменщиков, — шепнула Стася своему жениху.
— Я могу взять тебя на руки и отнести в оранжерею, — невозмутимо сообщил Смеян, чем поставил девушку в тупик.
— Ты что? На нас же все смотрят!
— Одной сплетней больше, другой меньше, — пожал плечами Смеян, — все и так уже знают, что ты меня с ума свела. Ведь никто и никогда не видел меня в компании девушки, да ещё под локоток... Да еще девушка такая красавица, и на её шее фамильные топазы. Моя репутация неприступного мужчины разрушена в один день и восстановлению не подлежит.
Стася хихикнула, и как только они очутились на жасминовой аллее, она остановилась, притянула к себе жениха, встала на цыпочки и поцеловала его. Поцелуй была таким жарким и страстным, что щёки у обоих вспыхнули, а кровь застучала в висках.
— А как же Ирженка? Вы разве не гуляли с ней под ручку на глазах у всех?
— Не гуляли. Когда будешь говорить с ней, помни: я никогда не любил Ирженку. Что бы она тебе не ляпнула и не пыталась внушить. Как бы себя не вела. Наша помолвка была ошибкой, но исправила всё Ирженка. Она оказалась умнее меня, и я ей благодарен. Теперь я могу жениться на тебе.
Несмотря на последнюю фразу Смеян помрачнел, и пара двинулась к оранжерее, которая виднелась невдалеке. Позади неё стоял густой буковый лес, который тоже относился к владениям Хенрика, но в нём была разрешена прогулка обычным горожанам. Уникально, что в шумной столице сохранился такой нетронутый уголок природы. У ограды стояла охрана в тёмных мундирах с оружием, штыками вверх. Стася увидела только одного охранника, но подозревала, что есть и другие. Регулярно доносился стук копыт — значит, конный разъезд регулярно осматривал окрестности за оградой дворцового комплекса.
Оранжерея предстала перед четой во всём великолепии. Даже снаружи она была увита плетями дикого винограда, кисти которого начинали розоветь, и клематисами, которые не думали отцветать. Лиловые и розовые благоуханные цветы были повсюду, но при этом не мешали проникать свету в огромные окна. Крыша оранжереи тоже была стеклянная. На порожке сидели каменные львы, строго посматривая на гостей. Пожалуй, только статуи и были сегодня строги, а от улыбок Стасю уже выворачивало наизнанку. Сколько же их было сегодня, и какие из сотен были искренними? Стася никак не могла выбросить из головы целый сонм лиц чужих людей, совершенно ей незнакомых. А ведь ей представляли каждого вельможу! Завтра она снова их увидит и не вспомнит, кого и как зовут…
Смеян легко толкнул дверь и пригласил девушку войти. На неё нахлынули воспоминания. Ведь несколько месяцев назад именно в оранжерее имения Вильда Смеян впервые неумело предложил ей руку и сердце. Неумело или надменно? Стася так и не поняла, почему он так поступил с ней, почти обидев объяснением в любви. И теперь было самое время выяснить это у жениха. Девушка остановилась возле огромной араукарии с острыми, похожими на жестяные, листьями. Название этого диковинного растения виднелось на табличке.
— Смеян, подожди. Это важно.
Лихобор остановился и откинул прядь волос со лба. Этот жест выдал в нём волнение, и Стася не стала думать о том, что же явилось причиной: встреча с бывшей невестой или неожиданная остановка на пути к этой встрече.
— Что, любимая?
— Скажи мне, ты уже любил меня тогда… Когда в оранжерее подлого Амброзия Вильда ты сказал, что будешь у Баси просить моей руки.
— Конечно, — серьёзно ответил Смеян, — я был по уши влюблен в тебя еще тогда, когда подглядывал за твоим купанием на озере у таверны.
— Почему же ты был таким чопорным, таким самоуверенным? Почему не признался мне в любви, а поставил перед фактом: ты будешь моей женой.
Смеян почесал переносицу, было видно, что он смущён.
— Ну, я же исправился, так?
— Всё же…
— Стася, мужчины бывают такими ослами… И это так трудно порой исправить. Я видел, что ты тоже влюблена в меня. Думал, что всё просто. Зачем какие-то политесы? Мне хватало всех этих сложностей при дворе. Я подумал — вот простая девушка, такая, которая мне нужна. И у нас всё будет быстро и просто.
— Точно, мужчины бывают ужасными ослами, — хмыкнула Стася, вполне удовлетворённая его ответом, потянулась к щеке любимого и чмокнула его.
Подбежавший к чете паж поклонился и сообщил, что гранд-дама ожидает их на чаепитии у лужайки из бегоний. Смеян улыбнулся, ответив, что госпожа Ирженка верна своему вкусу, и повёл Стасу под локоть по правой аллее. Вскоре перед ними предстало большое открытое пространство, отделённое от других помещений оранжереи пузатыми бутылочными деревьями. Вся поверхность пола внизу была устлана ковром алых, розовых и пурпурных цветов с плотными округлыми листьями. Узкие дорожки, расчертившие лужайку на правильные квадраты, были усыпаны мраморной крошкой. В центре лужайки стоял столик с изящными стульями, на одном из них сидела дама с прямой спиной и убранными под тюрбан волосами. Она была бы очень красива, если бы не выражение её лица. Такой злобы Стася не встречала даже на физиономии Амброзия Вильда.
Стася вздохнула и посмотрела наверх, даже в не самый солнечный день оранжерея наполнялась тёплым приятным светом благодаря искусно установленным стёклам стен и потолка, и узким полоскам зеркал, отражавшим солнечные лучи.
Смеян подвёл невесту к гранд-даме. Та усмехнулась на его поклон и сказала:
— Дорогой мой, давай уж без церемоний, по-семейному.
Стася вежливо поздоровалась, и Ирженка указала им на стулья. Смеян сел рядом, а Стася — напротив гранд-дамы.
— По-семейному, так по-семейному, — согласился Лихобор и заглянул под крышку чайника, — пахнет мелиссой. Я такой чай не пью, ты забыла, дорогая.
Хлопнув в ладоши, он подозвал пажа и распорядился подать чаю с чабрецом и принести из экипажа сласти, которые он, как оказалось, привёз из Челноков.
— Хочу угостить самых красивых дам королевства уникальным лакомством. Его приготавливают шноркели. Один из ингридиентов — миндальный орех. Ума не приложу, где они его берут. Не иначе, тайно плавают за море к эльфам в Заоблачье.
— Ты всё такой же ловелас, Смеян, — улыбнулась Ирженка, — твоей новой невесте этого не исправить.
Её глаза оставались холодными, и хотя гранд-дама положила ладонь на руку чужого жениха, смотрела она только на Стасю. Стася молчала, ничем не выдавая смятения, которое охватило её.
— Почему к эльфам, Смеян? — спросила девушка, игнорируя слова гранд-дамы.
— Увы, миндаль не растёт в Срединном Королевстве. По крайней мере, никто из людей не видел ни одного миндального дерева. И до разгадки пока мы не добрались. Не пытать же пушистиков.
— Много что забрали эльфы, уходя с собой, — томно произнесла Ирженка, не отнимая своей ладони от руки Смеяна, — миндаль, шоколад, котов, магию… Вечную любовь, вечную жизнь.
— Котов? — удивилась Стася, никогда не слышавшая такого слова.
— Поговаривают, что у короля появился котёнок, и даже два. Но Хенрик так трясётся над ними, что никого не подпускает к животным даже на шаг. В покои с недавнего времени вход запрещён.
По лицу Смеяна было нельзя понять, знает ли он эту новость.
Паж принёс коробку со сластями и другой чайник. Он ловко разлил чай по чашкам и открыл коробку. На тонкой бумаге лежали рядком круглые и овальные конфеты, посыпанные крупными кристаллами сахара.
— Как можно есть то, к чему прикасались волосатые лапы? — фыркнула Ирженка, — Но чтобы не обидеть тебя, дорогой, одну конфету я, так и быть, попробую.
Она пошевелила длинными пальцами над коробкой и выбрала одну, подцепила её, поднесла к лицу и понюхала, пробормотав что-то о молоке этт.
Смеян улыбался без тени какой-либо обидной насмешки. Ирженка откусила от конфеты и пригубила чай.
— Съедобно, — вынесла она свой вердикт, — но не стоило того, чтобы везти за тридевять земель. Можешь забирать свою коробку обратно.
Тут уж улыбнулась Стася и взяла первую попавшуюся конфету. Она была удивительно вкусной, нежной и мягкой, а орех если и добавили, то предварительно размолов.
— Как вам столица, душенька?— осведомилась Ирженка, впервые повернув голову к Стасе.
— Я не успела рассмотреть её, ведь мы со Смеяном только утром прибыли домой и сразу же отправились к Его Величеству на приём. Но то, что я увидела, меня удивило и впечатлило. Особенно великолепен дворец.
— Домой? — зацепилась Ирженка за первую фразу, — Вы уже живете вместе?
Смеян снова улыбнулся и пожал плечами.
— Я знаю, Ирженка, что ты других привычек, но мне и в голову не пришло поселить любимую женщину где-то вдали от себя, — просто ответил он.
—Действительно, зачем терять время даром? — хмыкнула гранд-дама и загадочно добавила, — свадьба не то будет, не то нет, а молодость проходит зря.
Стася предпочла не переспрашивать, отчего же Ирженка сомневается в том, что Смеян Лихобор наконец женится. У Ирженки уже был горький опыт.
— Мы планируем пожениться в ближайшее время, — заверил её Смеян, — как только у короля появится свободная минутка для нашей скромной церемонии.
— Кстати, о церемониях, — Ирженка посерьёзнела, — как тебе известно, дорогой, твоя жена должна будет войти в число придворных дам. Но именно что после свадьбы. В настоящем… Ей не может быть предоставлена такая честь. После того, как Станислава Лучик сочетается браком с тобой, её худородство будет устранено, она станет Лихобор… И уж потом я решу, в чью свиту её определить. Скорее всего… К госпоже Миленке.
Стася молчала, искоса посматривая на Смеяна. То, что сейчас происходило, ничем другим, как унижением, назвать было нельзя. Но её жених был спокоен, как сонный лунный карп. Он продолжал хлебать чабрецовый чай и вертеть головой, посматривая на порхающих над бегониями бабочек.
— Господин Тайный Министр, — упрямо воскликнула гранд-дама, — вы меня, похоже, не слушаете?
— Слушаю, разумеется. Вы говорили что-то о худородстве невесты и невозможности её присутствия при дворе.
— Именно. И это говорю не я, а «История знатных родов» и наш летописец господин Клундя. Он нашёл, что внучка основателей рода — Надея Лучик была Гранд-дамой королевского двора. Но сто с лишком лет прошло с тех славных пор. Следовательно, до особого приглашения, вам, — гранд-дама выразительно посмотрела на Стасю, — во дворце делать нечего.
Стася хотела было сказать, что завтра её ждёт к девяти утра королева Ортана, но прежде чем открыть рот и выпалить что-то, она взглянула на Смеяна, который увлечённо разворачивал конфету из коробки шноркелей.
— Какие ещё будут распоряжения, госпожа Ирженка? — спросил он.
— Никаких.
Ирженка расплылась в довольной улыбке. Она была неимоверно счастлива досадить бывшему жениху.
Смеян вздохнул, встал и отряхнул камзол.
— Был чрезвычайно рад убедиться в том, что ты в добром здравии, Ирженка. Учитывая непростую должность, ты проявляешь невероятную, и я бы даже сказал, излишнюю щепетильность. Но там, где я не властен, я не вмешиваюсь. Засим откланиваюсь, поскольку должен проводить свою невесту к экипажу. Прошу передать моё почтение твоему батюшке, надеюсь, он здрав и доволен.
Стася тоже встала, взглянув на жениха, она не стала кланяться или приседать в знак почтения к гранд-даме. Девушка взяла коробку конфет и закрыла её крышкой.
— Милый, раз гранд-дама не ест приготовленного шноркелями, могу ли я предложить эти конфеты своей служанке Вельсе? Она такая охотница до сластей.
— Конечно, милая, — Смеян еле сдерживал смех, и в его глазах заплясали искорки, — ты можешь делать всё, что тебе заблагорассудится.
Когда влюблённые скрылись из виду, Ирженка швырнула на пол салфетку, закрыла лицо руками. Её плечи затряслись, но она сдержала рыдание и отняла ладони, поправила тюрбан и вылила содержимое чайника с чаем из мелиссы под куст бегонии.