Невеста Тайного министра

Глава 22. Спектакль в имении Лихоборы

Ближе к полудню Смеян, поглядывавший на обиженную Стасю, сообщил, что они въезжают в имение Лихоборы. Стася нехотя выглянула в окно, но не заметила ни лимонной рощи, ни мраморного замка зефирного цвета, которые снились ей так часто. Экипаж ехал мимо крепких деревенских домиков, крытых камышом, и из каждого выходили крестьянин или крестьянка. Когда Смеян стал махать им рукой из окошка, то всех встречающих охватило радостное возбуждение. Они бежали за экипажем, пытаясь сунуть хозяину угощенье – пирожки, фрукты в корзинках и даже букеты полевых ромашек.

— Я писал матери, что приеду. Не думал, что об этом узнали и оброчники, — улыбнулся Смеян, который был явно тронут вниманием. Пришлось остановиться и одарить монетами всех, кто встретил экипаж. Стася вышла и встала подле жениха, а тот со всем уважением и почтением представил её:

— Госпожа Станислава из рода Лучиков, моя избранница и будущая жена.

Женщины и девушки кланялись ей и утирали набежавшие слёзы косынками или уголками фартуков. Мужчины смущённо улыбались в бороды. Покрасневшая Стася подарила подошедшим улыбку. Смеян незаметно сунул ей в ладонь небольшой, но тяжёлый кошель, наполненный полудрагоценными камнями, и удивлённая невеста подала каждой женщине красивый розовый опал. Такого обычая одаривать она не знала, но потом заметила, что у каждой женщины на груди висит толстая нитка, унизанная самодельными подвесками.

После неожиданной церемонии, Стася и Смеян снова сели в экипаж и проехали по усыпанной мелким песком и камнем дороге к господскому дому. Стася помалкивала, показывая всем своим видом, что недовольна Смеяном, но тот не обращал на неё ни малейшего внимания, был подчёркнуто спокоен и даже холоден. Вельса удивлённо выглядывала в небольшое окошко, отодвинув тюк с платьями и тканями. Один раз она даже позволила себе тихо сказать, что совсем не так представляла себе родовое гнездо Тайного Министра Его Величества.

Когда экипаж наконец остановился, и Стася вышла, опершись на руку жениха, то её взору открылась весьма скромная обитель семейства Лихоборов. Белый, отделанный мрамором дом не походил на дворец, так как был лишён длинных галерей, анфилад, пристроек и флигелей. Фасад был прост, а украшением служили только открытая веранда на втором этаже и боковые балконы, увитые виноградными лозами. Несмотря на то, что Стася знала от Светлы о душевной болезни будущей свекрови, с виду никаких следов запустения в усадьбе не было. Стася бросила украдкой взгляд на жениха, но он не смотрел в сторону дома, всё его внимание было приковано к беседке, прятавшейся в тени лип. Девушка проследила за его взглядом и заметила, какое напряжение охватило Смеяна. Вдруг он громко скрипнул зубами, и Стася вздрогнула. В беседке мелькнуло бледно-лиловое платье, и женский силуэт скрылся из виду. Смеян повернул к невесте бледное лицо, искажённое мукой, и Стася не сдержалась, обвила его шею руками и спросила:

— Если тебе так плохо, может быть, уедем отсюда? Куда скажешь… Я не могу видеть тебя таким.

Смеян взял в свою ладонь руку Стаси и покрыл ее поцелуями, но по его затуманенному взгляду было понятно, что мыслями он не с невестой.

Подхватив девушку под локоть, он медленно двинулся к дому, откуда им навстречу вышел старый слуга, одетый в золотисто-зелёную ливрею, делавшую его похожей на степную ящерицу. Без тени улыбки на лице и с выражением глубочайшего почтения, слуга застыл в поклоне, а когда выпрямился, то произнёс:

— Госпожа Видана, господин Марек и госпожа Ливия ожидают вас в круглой гостиной.

Стася с изумлением посмотрела на Смеяна, а тот подарил ей странный взгляд и приложил указательный палец к своим губам. Чета проследовала за слугой, который медленно поднялся по мраморным ступеням и вошёл в холл, открывая тяжёлые белые двери. Но нетерпеливая Стася, которую мучили сомнения, резко остановилась и топнула ногой.

— Смеян! — требовательно сказала она, — Ты можешь мне объяснить, что происходит? Зачем ты обманул меня, когда сказал, что твоя сестра умерла? Чтобы пробудить к себе жалость или чтобы я не страдала из-за гибели Баси? Это очень жестоко, господин Тайный Министр!

Вместо слов Смеян бесцеремонно протянул девушку к себе и запечатал её уста длинным поцелуем. Когда Стася открыла глаза и набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить тираду, он тихо и отчётливо произнёс:

— Ливия умерла. Я не вру тебе, Стася. Я сам не понимаю, что за ерунда тут происходит. Может, моя мать удочерила какую-то сиротку втайне от меня?

Тем временем слуга отворил двери в залу и снова поклонился. Смеян и Стася вошли в комнату, в которой, несмотря на яркий день, царил полумрак. Шторы были плотно задёрнуты, в канделябрах горели свечи. Стася сначала увидела множество ваз с букетами лилий, а потом такие же бледные, как лепестки этих пахучих садовых красавиц, лица у фигур за столом. Смеян поклонился и подошёл к статной женщине в тёмном платье с рукавами-буфами и в цветастом тюрбане, скрывавшем прическу. Он поцеловал руку и осведомился о здоровье, затем поклонился полному мужчине в глухо застёгнутом камзоле. Его облик не понравился Стасе: жирные щёки и тройной подбородок лежали на кружевной манишке, а пухлые красные губы блестели, точно умащённые помадой.

— Добрый день, господин Завой, — произнёс Смеян, — представьте меня госпоже Ливии.

Стася перевела взгляд на девушку, которая сидела в дальнем углу комнаты. На ней было лиловое платье и белая шаль. «Не эту ли особу ли мы видели только что в беседке?»— подумала Стася.

— Полагаю, что вы и так знакомы, — церемонно произнёс господин Завой, — просто надо заглянуть в глубину своей памяти и прислушаться к стуку своего сердца.

Девушка медленно поднялась и подошла к Смеяну, Стася застыла в немом изумлении, силясь понять: это жестокий розыгрыш или перед ними покойница. Смеян же не показывал изумления, а лишь скептически улыбался уголком губ. Девушка протянула к нему руку и вложила пальцы в его ладонь. Лицо Ливии было бледным, но казалось живым, хотя и бесстрастным. Радость встречи с братом не отразилась на чертах воскресшей сестры.

— Вот каков ты стал, пончик с земляникой, совсем мужчина, — произнесла девушка хрипловатым голосом.

— Ты не Ливия, — ответил ей Смеян и оглянулся на мать, не выпуская руки самозванки, — ваш розыгрыш, маменька, не удался.

— Сначала ты не мог смириться с потерей сестры, теперь же тебе сложно принять её возвращение, — ответила госпожа Видана Лихобор, — но рано или поздно ты поймёшь, что господин Марек — великий волшебник, которому покоряется и жизнь, и смерть.

Ливия подошла к Стасе и, склонив голову набок, стала беззастенчиво её рассматривать. Стася хлопала глазами, вцепившись побелевшими пальцами в кончик косы, перевязанный голубой лентой. Вдоволь насмотревшись на избранницу своего брата, Ливия произнесла в пустоту с пафосом, присущим плохим актёрам:

— Эта девушка придётся по сердцу вам, матушка, и вам, господин Завой. Она достаточно тёмная. Мне позволено сказать то, что скрывает о ней мой брат?

— Да, — торопливо и в один голос выкрикнули госпожа Лихобор и господин Марек.

— Она убила свою сестру и её любовника. Она была осквернена нежитью и искупалась в жертвенной крови. Ей предстоит последний этап, чтобы стать моей названной сестрой.

Госпожа Видана хищно улыбнулась, а в зрачках Марека Завоя полыхнул отблеск всех свечей. Смеян отчеканил громче, чем следует:

— Спектакль хорош, и на мою невесту, госпожу Лучик, он произвёл весьма пугающее впечатление. Но я приехал сюда не за тем, чтобы слушать бредни подставной актрисы. У меня есть дело к господину Мареку Завою, пришла пора истребовать долг. И когда нас накормят обедом, клянусь, мы быстро расправимся с волнующим меня вопросом, и отбудем в столицу.

— Что ты, мой мальчик, — подала голос госпожа Видана, — мы не встречались целых полтора года! Неужели ты вот так возьмёшь и уедешь, даже не погостив? Госпожа Лучик должна войти в нашу семью. Разве ей не нужно познакомиться с нами, сойтись ближе?

Стася стояла как вкопанная, потеряв дар речи. В отличие от своего жениха она ни секунды не сомневалась, что Ливия – восставшая из мёртвых сестра Смеяна. От неё исходил просто замогильный холод, и потом обычная самозванка не могла знать того, чего не знали другие. Ведь Стася действительно убила Басю и господина Вильда. И Стася была действительно осквернена нежитью. Но что было делать с последним откровением? В какой крови искупалась она и почему ничего не помнила?

В глазах Стаси помутилось, и вещи слились в одно тёмное пёстрое пятно, закружились каруселью и обрушились на неё, придавив и лишив воздуха.

***

Стася очнулась в чужой кровати, рядом с ней сидела заплаканная Вельса.

— Госпожа, вы ждёте ребёночка? — спросила она невпопад Стасю.

— Нет…— улыбнулась девушка и оперлась на локоть, — мне просто стало дурно. На мгновение. А где господин Лихобор?

Вельса всхлипнула. Она рассказала хозяйке, что Смеян распорядился разместить его невесту в деревне при имении Лихоборов и запретил ей, Вельсе, выпускать Стасю из дому. А сам забрал Вышевзора и вернулся в материнский дом. Стася недоумевала, что происходит, почему её жених проявил такую грубость и неучтивость. Теперь Ливия уже не казалась ей восставшей из гроба. А спектакль, который устроила сумасшедшая Видана, выдававшая актрису за покойную дочь Ливию, был не настолько пугающим, чтобы напугать Смеяна. Или… или Стасе не показалось, что Ливия и есть жительница другого мира, куда нет хода живым и выхода мёртвым?

Она встала с кровати, проверяя свои ощущения. Действительно, её слегка знобило, и ноги подкашивались, но ощущение присутствия тёмной магии ушло. Теперь Стася была вполне убеждена в том, что самозванка Ливия была просто нанятой актрисой, владеющей искусством морока. Но для кого был этот спектакль – для госпожи Виданы или для них со Смеяном, Стася не понимала. Вместе с тем, если Ливия была заурядной самозванкой, то для чего Смеян спрятал Стасю в деревенском доме? На все эти вопросы Стася не находила ответа, и потому она приняла решение действовать самостоятельно. Но для начала ей надо было подкрепиться, ведь весь обед она пролежала в обмороке, а потом переодеться, чтобы проникнуть в имение Лихоборов.
Обед был простой задачей: лапша с куриными потрошками и пирог с капустой оказались горячими и свежими. А вот платье крестьянки-оброчницы Стасе было велико, и потому она надела сарафанчик дочери хозяина дома, приютившей её. Сославшись на причуду и пользуясь тем, что никто не посмеет ей перечить, Стася переоделась. Она предложила девчонке тонкую цепочку с агатом в обмен на то, что та проведёт её в дом госпожи Лихобор тайно. Прикрикнув на Вельсу, которая залилась слезами, Стася пренебрегла запретом Смеяна и вышла из деревни.