Выпускник

Британская Империя, город Лондон

Добирались мы на специально выделенном большом дирижабле. Познакомились ближе с остальными выпускниками, среди которых была еще одна девушка. Команда победила московская, состоящая только из дворян — там были только графья да бароны. А вот в одиночном разряде первенство одержал простолюдин из Санкт-Петербурга, сын боевого мага. К нему относились негативно из-за происхождения, поэтому мы и сошлись с ним. Звали молодого человека Алексей Крылов, родом он был из города Корела, расположенного в ста километрах севернее города на Неве. Отец, маг уровня мастера, с детства обучал его боевым искусствам, не надеясь, что магические способности перейдут к сыну. Но, к его удивлению, это произошло, причем были они даже повыше, чем у отца. Поэтому и сказался его опыт, приобретенный во время занятий с отцом.

Долетели без происшествий, а в Лондоне нас уже встречали. Бессменным куратором в этих случаях был преподаватель боевого факультета Иван Сергеевич Трофимов, дворянин в первом поколении. Из воздушного порта до гостиницы мы шли пешком, потому как находилась она всего в двух кварталах. Я с интересом рассматривал местную архитектуру, отличающуюся достаточно сильно и от русской, и от эльфийской. По пути куратор нам объяснил, что британская корона, под патронажем которой проводятся соревнования, оплачивает проживание в любой гостинице города. Студенты из России всегда останавливаются в «Сибири».

Гостиница соответствовала своему названию. Светлое здание выделялось на фоне как зелени, так и других строений. А войдя, увидели, что интерьер изображал Сибирь, когда тайга покрыта снегом. И это не рисунки, а мозаика из камней. В общем, сегодня весь день дан нам на размещение и обустройство.

— А гостиница-то дорогая, — войдя в наш номер, сказала эльфийка.

Я это и так понял. Номер состоял из двух комнат — холла и спальни, большой ванной комнаты, и даже нечто вроде прихожей присутствовало. Кровать же в спальне была такая, что, казалось, была рассчитана на четырех человек — можно спокойно спать поперек. На обустройство мы потратили часик, половину из которого девушка провела в ванной. А потом отправились гулять по городу — как оказалось, Айвинэль неплохо знает английский язык. Даже Таэль попросили нас не сопровождать — очень хотелось побыть вдвоем.

По совету куратора, направились в центр, где, с его слов, есть на что посмотреть. Некоторые части города напоминали Санкт-Петербург, где дома́ строились рядом друг с другом, вот только стиль был совсем другим, но по-своему красивым. У одного фонтана мы задержались. Вот он был великолепным. Находился он на Трафальгарской площади и представлял собой целый комплекс. Внезапно я ощутил направленное на себя внимание.

— Что случилось? — чуть напряглась эльварка, почувствовав мои эмоции.

— Кто-то следит за нами, и мысли у него совсем не добрые, — ответил я. — Где-то сзади справа.

Айвинэль понятливо повернулась и обняла меня, став нашептывать на ухо разную ерунду. Но еще до этого, когда она только начала разворачиваться, чувство пропало.

— Никого подозрительного, — наконец-то выдала она понятную фразу.

— Кто-то из твоих поклонников?

Я развернулся с обнимающейся девушкой, внимательно рассматривая все вокруг и тщательно запоминая все встреченные лица. Знакомые отсутствовали. Конечно, мы вызывали интерес у встреченных людей, но именно легкий — такие эмоции я совсем не чувствую. И больше всего, насколько я могу судить по бросаемым взглядам, их интересовал факт, что мы оба владеем двоеручным боем, и мое странное оружие. Я уже успел заметить, что большинство дворян предпочитали шпаги и даги. Не могу сказать, насколько эффективна эта комбинация, поскольку никогда не сталкивался, но дага изначально подразумевается как не атакующее оружие, а защитное. Еще может быть скрытая внезапная атака при сближении. Хотя стиль фехтования должен быть схож с нашим, особенно с девичьим, где удары мягко уводятся в сторону. Так ничего и не выяснив, направились дальше, но буквально спустя десять минут зашли в небольшой ресторанчик.

Кушать нам не хотелось, но запах свежей выпечки заставил нас заглянуть. Снова возникло мимолетное чувство, что кто-то наблюдает за мной с нехорошими намерениями. Правда, в этот раз уловить направление не получилось. Нам принесли заказ, и мы с удовольствием принялись кушать печенье, запивая чаем.

— А ведь вкус соответствует запаху, — довольно произнесла Айвинэль.

— Угум, — подтвердил я.

— Простите, можно к вам присоединиться? — спросил подошедший молодой человек по-русски с заметным акцентом.

На фоне слежки за нами меня это сразу насторожило, но в данный момент я не чувствовал никакого негатива. На вид ему было лет двадцать семь, может быть, тридцать. Стандартная английская внешность: светлые волосы, серые глаза и нечто, говорящее сразу, что он из Британии. Я показал, что он может садиться.

— Позвольте представиться, — он чуть привстал. — Ричард Маклейн. Я представляю газету «Гардиан». Вы ведь принцесса, дочь Владыки эльфов? — он посмотрел на Айвинэль, которая промолчала. Не дождавшись ответа, он продолжил: — Я стараюсь быть в курсе всех интересных новостей в мире, и в свое время очень заинтересовался вашим случаем. Чтобы дочь правителя страны взяла себе в мужья простолюдина, для этого должна быть очень веская причина. Неужели любовь?

Я просто почувствовал хохот девушки после этой фразы. В целом этого Ричарда можно понять: аристократы высшего света, в особенности девушки, очень редко вступают в брак по любви. Отсюда и смех эльфийки. В это время подошел официант, и наш новый знакомый сделал заказ — какие-то булочки и кофе.

— Наша газета написала статью о вас, но это сделал не я, — он развел руками, показывая свое сожаление. — Зато интервью с вами будет таким эксклюзивом, что никто больше не захочет конкурировать со мной. Не откажете мне хотя бы в небольшом интервью?

Я почувствовал намерение девушки отказаться, но передал ей свое желание, чтобы она его задержала. В другой раз я бы поддержал ее, но не тогда, когда я уже дважды чувствовал по отношению к себе негативное намерение, а определить, от кого, так и не сумел. Поэтому сейчас я хотел ментально его проверить — так, на всякий случай. А поскольку до сих пор не умел это делать в обычном состоянии, то мне необходимо время и отсутствие помех. Да, я так и не смог освоить, как правильно осуществлять тонкие воздействия. Даже не знаю, как подступиться. Родители Айвинэль, верховная жрица дали советы, которые для меня оказались бесполезны. Видать, строение мозга или еще что-нибудь у меня отличается настолько, что местные методы не подходят, а правильных я не знаю.

Внезапно на грани то ли воспоминания, то ли восприятия появилось чувство, что я могу где-то узнать правильный ответ. Попытался ухватить это чувство, но оно ушло, словно вода сквозь пальцы. Разочаровался, зато появилась твердая уверенность, что в этом мире я могу узнать насчет своего дальнейшего обучения ментальной магии.

— Знаете, уважаемый Маклейн, — после небольшой паузы, во время которой у меня в голове пролетели эти мысли, произнесла эльфийка, — мы не даем интервью, особенно мой супруг не любит, но так уж и быть — отвечу на парочку вопросов, на которые смогу или захочу.

— Как и где вы познакомились с будущим мужем?

— О, — обрадовалась Айви, — это удивительная история…

Мы уже давно придумали правдоподобную историю знакомства, которую сейчас и озвучит моя половинка. Я же нырнул в глубины своего сознания. Самое первое впечатление: этот знакомый никаких ментальных техник не творил, но когда я приблизился к его сознанию, столкнулся с интересной защитой, которую ранее никогда не встречал. Честно говоря, я вообще мало с какой сталкивался, кроме состоящей из восьмиугольников и простой защитной стены. Здесь же в качестве барьера выступал узор кружева. Не простое переплетение защитных нитей, наподобие корзины, а именно очень сложный узор. Вытянув мягкое щупальце, я коснулся защиты, следя за состоянием человека, и убедился в том, что защита амулетная. Точнее, артефактная в силу своей сложности. Зато теперь я с уверенностью могу сказать, что этот молодой человек не имеет никакого отношения к газете. Или имеет весьма косвенное, так как владеть таким артефактом, защищающим от ментальных атак, простой журналист не может. Но если это агент службы безопасности, зачем такое представление? И зачем такая защита? Они что, знают о моих способностях? Тогда тоже непонятно: ведь я по сложности защиты легко догадаюсь о том, что данный человек выдает себя за того, кем на самом деле не является. И тут меня пронзила догадка: они просто не знают, что я могу проделывать такие вещи, но уверены, что я обладаю ментальными способностями.

Эта моя уверенность еще больше подогрела интерес, и я попробовал «кружево» на прочность. Несильно надавил — реакции никакой, ни от защиты, ни от «журналиста». Надавил сильнее — и тут она немножко прогнулась. Ух ты! То, что я делаю сам, какой-то гений сумел воплотить в артефакт. И как мне ее преодолеть? Когда я впервые вошел в сознание другого человека, я спиралью закручивался вокруг его воздействия, чего в данном случае нет. В этом случае так не сделать. Какое-то время рассматривал преграду, пробовал ее аккуратно продавить, но ничего не получалось. И тут меня посетила одна идея, которая словно взорвала мой мозг.

Кто сказал, что нельзя проделать первый вариант? Я нашел место переплетения, где пересекались четыре нити, и закрутился вокруг этой точки, создавая своеобразный конус. Затем начал двигаться вперед, ввинчиваясь в защиту и тем самым раздвигая нити. Поддавалась она с трудом, но в какой-то момент я проколол ее. И тут на меня навалилась тяжесть, словно на плечи взвалили пару мешков с песком. Еще немного, и я внутри.

Ну, а теперь все просто: слившись с сознанием человека, я начал просматривать его. К своему удивлению, обнаружил, что он действительно имеет отношение к газете «Гардиан», являясь журналистом не только формально. Пусть его статьи выходили нечасто, но они были. Однако основным видом его деятельности была работа на семью Спенсеров. Фамилия мне показалась знакомой, но в данный момент я не мог найти в своей памяти, когда и где я с ней сталкивался. Работал он, по большей части, на территории Британии, лишь изредка покидая ее, как это было в последнем деле, когда пришлось лететь во Франкийское королевство. Но и там он прикрывался принадлежностью к газете, представляясь журналистом. А в отношении меня у него была задача: найти пути, как переманить нашу семью, чтобы мы приняли подданство Британской Империи. Убедившись, что никаких радикальных мер предпринимать он не намерен, я вернулся к себе. Еще я убедился в том, что чувствовал негативные эмоции в отношении меня не от этого человека. Быстро найдя свое первое знакомство с данной семьей, я вернулся в реальный мир.

— Прошу простить, господин Маклейн, но нам надо идти, — Айвинэль свернула разговор, почувствовав, что я закончил свои дела.

— Конечно, конечно, — радостно произнес он, — желаю вам удачно выступить в турнире, но только после нашей группы.