Игры в бисер
- Автор: Александр Генис
- Жанр: Современная проза / Публицистика
Читать книгу "Игры в бисер"
4. Ирония
Тот же Томас Манн говорил, что свою огромную “Волшебную гору” писал с учетом опыта классического британского романа, из которого он в первую очередь заимствовал общую для них всех ироническую интонацию. Это сказывалось, объяснял писатель свою книгу американским студентам, даже во внешней стороне дела: неторопливый стиль повествования, сдобренный английским юмором.
Вот ради этого самого “стиля” я читаю и самого Манна, и его предшественников, особенно из Англии. В каждом из таких многотомных романов царит юмор или его тень. Почти незаметная, она рассеивается привычкой. Хотя и странно, что автор вместе с рассказчиком (а это, конечно, не всегда одно и то же) слегка подтрунивает над своими героями, читателями и самим жанром – долгим, подробным, ветвистым и беспредельно многословным. Классический роман посмеивается сам над собой, советуя не принимать себя чересчур всерьез. Эта насмешка (скорее – усмешка) старой книги придает ей обаяние необязательности повествования, позволяющее ему вилять из стороны в сторону, не скупясь на слова и страницы.
В старом романе всегда просторно. И мы не торопимся, и он не спешит, зная, чем все кончится. Беседуя с читателем, такой роман с радостью отвлекается от сюжета. Отказываясь выпрямить рассказ, он размывает его границы, пока не сносит их вовсе, оставляя нам “гениальную болтовню” “Онегина”, который потому и называется романом, что вышел из этой традиции.
В старом романе все лишнее идет в дело. Устройство этого приема раскрыл гениальный Лоренс Стерн. “Отступления, бесспорно, подобны солнечному свету; они составляют жизнь и душу чтения. <…> …Отдайте их автору, и он выступает, как жених, – всем приветливо улыбается, хлопочет о разнообразии яств и не дает уменьшиться аппетиту”.
Шопенгауэр считал “Тристрама Шенди” лучшим романом, Шкловский – образцовым, я – любимым. Когда я прочел его впервые, мне почудилось, что эта бездонная книга окончательно отвоевала свободу для автора.
– Творческая смелость заключается в том, чтобы писать о чем угодно, – решил я еще студентом, – не боясь потерять нить или читателя и не позволяя редактору, хотя бы и внутреннему, хватать тебя за руки.
Такая манера отпускает автора на вольные хлеба ассоциативного мышления, превращая текст в “кляксы Роршаха”. Наставив их на тысячах своих страниц, я все еще чувствую вину и сглаживаю ее тем, что стараюсь писать покороче.