Игры в бисер
- Автор: Александр Генис
- Жанр: Современная проза / Публицистика
Читать книгу "Игры в бисер"
3. Элои
Молодой Уэллс первым, как это ни покажется нам странным, придумал машину времени. Тогда он любил социализм и велосипед. (За страсть к последнему я готов ему простить слабость к первому.) Горячий поклонник двухколесного транспорта, Уэллс, кроме обычного, на пневматических шинах, завел еще и “домашний велосипед Хакера”, на котором можно было крутить педали и никуда не ездить.
Точно так же выглядела и машина времени из романа, но она позволяла ездоку перемещаться по времени – четвертому измерению, разговоры о котором тогда вошли в моду, – некоторые считали, что именно там располагается рай.
В будущем Уэллса действительно есть рай, но он неотличим от ада. Мы, как и рассказчик, понимаем это не сразу, хотя подозрения копятся с самого начала. Земля 8271 года выглядит так, как обещал Маяковский: “здесь будет город-сад”. Город, правда, оказался заброшенным, зато сад не омрачали следы индустрии. Этот “заглохший Элизей” (Баратынский) населял счастливый народец элоев. “У них не было ни цехов, ни мастерских <…>. Все свое время они проводили в играх, купании, полушутливом флирте, еде и сне”. В лишенном противоречий обществе почти исчезли да- же половые различия: “Сила мужчин и нежность женщин, семья и дифференциация отраслей труда являются только жестокой необходимостью века, управляемого физической силой”. Но в беззаботном будущем отношения стали гармоничными, как в галантном балете: “мужчина бежал за женщиной, бросая в нее цветами”.
Не удивительно, что, описывая застывших в бездельном безвременье элоев, путешественник по времени “счел окружающий меня мир земным раем”. “Коммунизм”, – подытожил автор, но тут же заразил нас сомнениями.
Элои Уэллса – легкомысленные и безбородые существа. Они будто бы пришли из куртуазного века, превращавшего взрослых в детей, а жизнь – в игру. Сбежавшие с полотен Буше и Фрагонара в фантазию викторианского века, элои представляют доведенный до крайности декаданс, о каком мог мечтать Оскар Уайльд или его самые горячие поклонники. Но Уэллса, отравленного прагматизмом индустриальной революции и живущего на ее родине, такая картина не могла соблазнить. Всматриваясь в утопию, он не мог не заметить, как она превращается в антиутопию, что происходит всегда, когда мы чересчур пристально исследуем нашу мечту.