Игры в бисер
- Автор: Александр Генис
- Жанр: Современная проза / Публицистика
Читать книгу "Игры в бисер"
1. Катаклизм
“Германия объявила войну России. После обеда школа плавания”, – занес Франц Кафка в свой дневник 2 августа 1914 года. И только 6 августа он с трудом и вскользь замечает войну: “Я обнаруживаю в себе только мелочность, нерешительность, зависть и ненависть к воюющим, которым я страстно желаю всех бед”. “Эти шествия – одно из самых отвратительных сопутствующих явлений войны”. Но уже на следующий день – опять нейтральная запись: “Уверенные шаги в плане плавания”.
Не в первый раз я живу с ощущением исторического сдвига, который происходит без моего участия, но задевает весь мир вместе со мной. Первый раз мне на это указал отец, с которым мы путешествовали по Карпатам в августе 1968-го.
– Смотри и запоминай, – велел он мне, указывая на колонну танков, ползущих по узкой австро- венгерской дороге в Прагу Дубчека.
Я запомнил это лучше, чем Америка, где говорили, что “не вмешиваются в дрязги коммунистов”. У них был Вьетнам. А потом – 11 сентября. Это уже было совсем близко. Гарь от пылавших “близнецов” неслась в наш дом, когда дуло с океана. Это я тоже не забуду.
Но сильней всего – до 24 февраля – меня потрясли три дня путча в 1991-м. В первом не было ничего такого уж неожиданного. Все ждали, когда прикроют свободу. На второй день ее оплакивали. А вот третий перевернул меня и перечеркнул историю, опровергнув все прописи о рабском народе. Теперь об этом не любят вспоминать – как о первой любви, окончившейся изменой.
Но у меня на память о той победе лежит на столе камень из пьедестала поваленного кумира, и я дорожу им как реликвией. Если щепка от креста служит залогом вечной жизни, то невзрачный цементный осколок, выковырянный для меня московскими друзьями из памятника Дзержинскому, хранит надежду на повторение праздника.
Столкновение истории с обыденностью – психологический казус, который вскрывает нашу жизнь, делая ее доступной в часы зенита или надира. Самое трудное – понять, что они наступили, и не поддаться инерции быта. А с другой стороны, что еще мы можем сделать, когда события выходят за пределы того, что можно изменить? Посыпать голову пеплом? Порвать рубаху? Не чистить зубы?
Я не шучу, я не знаю, но понимаю, что мы не первые. Чтобы узнать, как катаклизмы проходят сквозь биографию, надо погрузиться в специально предназначенную для этого литературу – ту самую, где Кафка в одном предложении скрестил Мировую войну с бассейном.