Мне больно от твоей любви

Я не слышу начала спора Вики и Кирилла, но когда они оказываться рядом со мной и Марком, то подруга дотрагивается до моего плеча, привлекая внимание:

- Юль, но вот скажи ему, что мы с тобой похожи! Да нас в школе даже за сестренок принимали! – Смеется Матвеева.

- Да что за бред? Чем это вы с Юлькой похожи? – Усмехается Марк.

- Вот и я об этом! – Добавляет Кир.

- Юля, ну давай докажем им, а? – Настаивает Вика, и мне хочется ее послать, но все же беру себя в руки и улыбаюсь. В конце концов, подруга, не виновата, что влюбилась в того же парня, что и я.

Песня заканчивается, но мы не расходимся. Даже сводному брату становится любопытно. А из-за стихшей музыки наш разговор слышат и остальные.

- Давай. Только, как ты хочешь это сделать?

- Все просто. – Она отводит меня в сторону. – Юль, распусти волосы.

- Блин, Матвеева, ты знаешь сколько времени я убила на прическу? - Ворчу я, вытаскивая шпильки из своих волос. И вновь чувствую на себе взгляд Глеба, который, уже отложив свой инструмент в сторону с любопытством смотрит на нас. Облокотившись локтем на одно колено и прикусывая кожу на костяшки своей руки. Ему явно не нравится то, что затеяла Вика, и на лице Глеба появляется то ли раздражение, то ли злость.

Вика тоже распускает волосы и снимает свои очки. Затем становится рядом со мной и убирает свои волосы с лица.

- Ну и как? Теперь похожи?

- Нет! - Резко говорит Кирилл, и бросает взгляд на старшего брата.

- А мне кажется, что очень даже. - Добавляет Марк.

- И мне. - Встревает Макс. - Если смыть макияж с Юльки, то девчонки очень даже похожи. Вы же из одного города? Может кто-то из ваших родителей пошалил на стороне. – С ехидненькой улыбочкой на лице и поигрывая бровями, добавляет сводный братец.

- Макс! – Смотрю на сводного братца уничтожающим взглядом. Его слова о родителях больно задевают. Я моментально вспоминаю папу, и к горлу подкатывает ком горечи. И если бы сейчас в нашем доме не было столько народу, сказала бы я ему все, что о нем думаю. Шкала моего настроения резко ползет вниз. Только вот Вика, кажется, вообще не замечает его слов.

- Ну вот и я о том! Да я с Юлькой похожа больше, чем со своей родной сестрой Никой! У нас когда-то и фигуры были одинаковыми, пока малая меня не переросла по всем параметрам.

- Малая? - Интересуется Мартынов.

- Ну да, малая… Это Юлькино прозвище еще со школы. Ее Ромка всегда так называл, а потом и остальные стали.

- А кто есть Ромка?

- Ромка, это ее старший брат. – Продолжает Вика, а мне так и хочется сказать ей: «Замолчи». Ведь Грачевский тоже это слышит. Вдруг он вспомнит имя моего лже-парня. И мне хочется прибить Матвееву за ее длинный язык. Я не знаю, слышал ли это Глеб, потому что, когда оборачиваюсь, его уже нет на диване. Но все равно злюсь на подругу. Это была явно последняя капля моего терпения.

- Матвеева! Может мне, тоже твое школьное прозвище назвать? Твоим бы языком…- Зло смотрю на Вику, но, не договорив, разворачиваюсь и иду прочь от школьной подруги. Наташка следует за мной.

Уже за спиной слышу голос Вики: «А что я такого сказала?».

- Юль, я правильно поняла? Вы знакомы с этой Викой уже давно? И она и есть девушка Грача?

- Ага. - Я достаю из холодильника бутылку текилы, и мы с подругой выпиваем по рюмке, а после все рассказываю Наташе. Мы еще немного разговариваем с ней на кухне, а потом возвращаемся к друзьям. Все наши сегодняшние гости играли в какую-то игру, кажется – это была игра «Правда или действие». Наташка к ним присоединилась. Мне же играть не хотелось, да и от выпитого алкоголя немного мутило, поэтому решила выйти подышать свежим воздухом на балкон. По дороге хотела зайти в свою комнату, чтобы взять в ней плед, но услышала за дверью голос Глеба. Он разговаривал по телефону со своим отцом, и я не стала мешать.

Я стояла на балконе, наблюдая за людьми, которые решили встретить праздник на набережной. Там играла громкая музыка, была установлена небольшая сцена, на которой с микрофонами в руках развлекали присутствующих Дед мороз и Снегурочка. А вокруг большой елки водили хоровод сразу несколько сотен человек. Всем им было весело. И все они выглядели счастливо. А я стояла и завидовала этим им. Потому что стоило остаться одной, вновь накатила тоска. Несмотря на веселье и большого количества народу в доме, чувствовала себя одиноко. Из моих глаз покатились скупые слезы, и я вытерла их тыльной стороной ладони. Позади открылась дверь. Укутанный в плед, на балкон вышел Глеб, держа в руке пачку сигарет. В присутствие Глеба слезы вновь появились в глазах, и мне пришлось отвернуться, чтобы он их не увидел.

- Извини, не знал, что здесь занято.

- Кури, ты мне не мешаешь. – Как можно спокойнее, попыталась сказать я.

- А ты чего здесь одна, да еще и раздетая?

- Просто стало душно.

- Вот…- Он подошёл ко мне и, стянув с себя плед накинул мне на плечи, а сам встал рядом и, облокотившись на перила подкурил сигарету.

- Спасибо. Только как же ты?

- Обо мне можешь не беспокоиться, я парень закаленный. - Он ухмыльнулся, и я даже знала почему - потому что однажды Глеб уже произносил эту фразу. В день, когда мы с ним впервые поцеловались.

Не знаю, что на меня вдруг нашло, возможно, выпитый алкоголь сделал меня смелой. Но я пододвинулась к нему ближе и накинула на него одну сторону пледа. Глеб не стал его скидывать и даже не отстранился. Однако почувствовала, как напряглись его мышцы. Мы стояли, соприкасаясь плечами. Он курил, а я просто была рада этому мгновению. Тому, что тот, кого любила находиться рядом, и я могла ощущать тепло его кожи. Даже когда затушил сигарету, он все равно продолжал стоять на месте. Поправляя плед, Глеб случайно задел мои пальцы и резко обернулся.

- Ты вся ледяная, Юлька, тебе лучше зайти в дом, а то заболеешь. – Я отрицательно покачала головой.

- Не хочу…

Он снял с перил мою руку и зажал в своих широких теплых ладонях. Затем поднес к губам и стал согревать своим горячим дыханием. Глеб грел мои пальцы, а согревалось сердце.

Мне пришлось обернуться, когда пришла очередь второй руки. Он с тревогой посмотрел мне в глаза.

- Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?

- Нет.

- Тогда почему ты плакала? – Я пожала плечами.

-Не знаю, просто стало грустно… Смотрела на всех тех людей – Я кивнула в сторону набережной. – И понимала, что они счастливы…

- А ты нет?

- Честно не знаю. Во всяком случае не чувствую себя такой… Нет. Конечно, мне не на что жаловаться. У меня любящие мама и бабушка, отчим ко мне хорошо относится, замечательные братья и друзья о которых только можно мечтать. Но не хватает мне совсем другого…

- И чего же?

- Наверное, взаимной любви….

- А как же Кир?

- Кирилл хороший, с ним весело, уютно, и я знаю, что он меня любит…

- А ты? Ты его любишь?

Я покачала головой.

- Тогда зачем ты стала с ним встречаться?

- Думала, что раз Кирилл меня любит, то и я смогу полюбить, но оказывается, это так не работает… - Прости, Кир твой брат и, наверное, ты последний человек на земле, с кем я должна это обсуждать…- Я засмеялась сквозь слезы. Видимо, алкоголь на меня так влияет. -Я махнула рукой так, что с меня слетел плед, и пошатнулась, потеряв равновесие. Глеб удержал меня, но так, что теперь практически оказалась в его объятьях. – Я засмеялась, и он тоже стал улыбаться.

- И много ты выпила?

- Я? Дай подумать… Три рюмки текилы и бокал шампанского.

- Много… И часто ты так накидываешься?

- Нет… То есть … я пробовала алкоголь, но, конечно, не в таких количествах… - Он вновь накинул на меня плед, а я посмотрела серо-синие глаза, и в то же мгновение мое дыхание сбилось. А сердцебиение участилось.

Глеб тоже смотрел на меня, не отрывая взгляд, с шумом втягивая в свои легкие воздух. Мы замерли на несколько секунд.

- Юля, я ….

Я не дала ему договорить. Сделав то, что и сама от себя не ожидала, подалась вперед и поцеловала Глеба.

В первое мгновение боялась, что Глеб меня оттолкнёт. Но он этого не сделал, а наоборот, крепко прижал к себе и углубил поцелуй, словно он только этого и ждал.

Мы целовались, как сумасшедшие, до боли впиваясь друг в друга. Глеб держал меня за предплечья, больно впиваясь пальцами. Наверняка останутся синяки, но я даже была рада этому. Мне хотелось, чтобы Глеб оставил на мне свои следы. Чтобы, когда проснусь утром, знала, что это мне не приснилось.

Ни один поцелуев с Кириллом не дарил столько наслаждения, как это было с Глебом. Рядом с ним в моем животе вновь запорхали бабочки, а возбуждение горячей волной передвигалась по моему телу, оседая внизу живота. Я хотела Глеба. Хотела так как девушка может хотеть парня. И знала, что это желание взаимно потому что его возбуждение упиралось вниз моего живота. Я провела по нему рукой через ткань брюк, и из его груди вырвался стон.

- Юлька, ты меня окончательно решила свести с ума? Я и так рядом с тобой, не могу себя контролировать. – Он снова впился в грубы и, задрав свою футболку, отпустил мои руки себе на голый торс словно давая мне разрешение. И я нахально этим пользовалась, лаская своими ладонями живот и спину Глеба. А он одну руку опустил мне на талию, а второй зарылся в моих волосах, слегка потягивая их.

Он отстранился первым и уперся своим лбом в мой.

- Юлька… – Дыхание Глеба было глубоким и прерывистым. При каждом вдохе и выдохе его грудь вздымалась и опускалась под моими пальцами. – Что мы творим, а? Ведь понимаю, что так нельзя, но не могу остановиться.

- И … Я. – Это единственное, что могу произнести между глубокими вдохами.

- Я с ума по тебе схожу. У меня нет сил больше бороться с собой... – Он прокладывает дорожку из легких поцелуев от виска до скулы, а после оставляет быстрый поцелуй на моих губах. - Так нельзя, моя ведьмочка. Нельзя…- Его голос дрожит. - Кир мой брат, и мы не должны с ним так поступать. Да и с Викой тоже. Черт! Да я же сам загнал себя в эту ситуацию! - Он делает шаг назад и закрывает ладонями свое лицо. Затем снова делает шаг ко мне и обхватывает руками мое. – Нам нельзя видится, слышишь? В следующий раз я уже не смогу себя сдержать.

- Я понимаю тебя, Глеб. Ты прав. – И я вправду понимала. Меня и саму мучило угрызение совести перед Викой и Кириллом. – Только могу я попросить тебя …

- Конечно, о чем?

- Поцелуй меня, еще раз.

Глеб выполняет мою просьбу. Но этот поцелуй уже не похож на предыдущий: - он не глубокий, медленный, но болезненный. И дело вовсе не в том, что мы до боли впиваемся друг в друга, а в том, что в него мы вкладываем всю свою боль. Потому что знаем, что прощаемся. В этот раз я отстраняюсь первой и выбегаю с балкона.

Уже в ванной остужаю прохладной водой свои пылающие щеки. Смотрюсь в зеркало и не могу перестать счастливо улыбаться своему отражению. Ведь теперь я знаю, что Глеб тоже что-то чувствует ко мне. Пусть даже если даже это всего лишь сексуальное влечение. Отдышавшись, иду в свою комнату, чтобы переодеться, потому что умудрилась забрызгать водой свое праздничное платье. Переодевшись в джинсы и футболку, я возвращаюсь к гостям, но Глеба и Вики среди них уже нет. Я не расстраиваюсь. Так будет даже лучше. Мне кажется, если мы окажемся рядом с Глебом сейчас, то все окружающие сразу обо всем догадаются.