Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

XXVI. Петр в Дрездене

О намерении Петра по дороге в Вену проехать через владения курфюрста Саксонского сообщил курфюрсту варшавский резидент А. В. Никитин. Август II поручил своему наместнику в Дрездене князю Фюрстенбергу распорядиться о приеме русского посольства и предписывал оказать посольству такие почести и такой прием (alle Ehre und Entretien), какие подобают столь великому государю, как царь, хотя он и находится при посольстве инкогнито. Тайный совет в Дрездене обратился к курфюрсту в Варшаву за более подробными инструкциями и, между прочим, очевидно, уже несколько зная вкусы Петра, спрашивал курфюрста, можно ли будет показать царю важнейшую саксонскую крепость Кёнигштейн, если он пожелает ее осмотреть, на что курфюрст отвечал утвердительно. Дрезденское правительство обращалось также в Берлин за справками о церемониале, который соблюдался при бранденбургском дворе во время пребывания русского посольства в Кенигсберге. Для приема царя назначены были обер-егермейстер Эрманнсдорф, начальник телохранителей (Trabantenhauptmann) фрейгер фон Рейхенберг и камергер фон Каленберг, снабженные подробной инструкцией. От всякой пышности приема пришлось, однако, отказаться. Саксонский посланник в Гааге Христофор Бозе от 14/24 мая сообщал в Дрезден, что царь при проезде через Саксонию желает соблюдать инкогнито и что он питает отвращение к излишним формальностям. С просьбой в том же роде обратилось с дороги к саксонскому правительству и само посольство: «мая в 30 день великие и полномочные послы приехали в Саксонскую землю в город Лепсик. Встречи великим и полномочным послом из того города не было для того, что посылали великие и полномочные послы напред своего приезду в тот город дворянина Адама Вейда, чтоб им встречи не чинить»[362].

В Лейпциге послы остановились в гостинице Раппольда и отклонили предложение поместиться в здании казначейства, ответив, что «довольны своею квартирою и не желают особенного стечения народа». Петру отведено было сначала помещение в гостинице «Das Wälsche Haus», но ввиду слишком высоких цен в этой гостинице тайные советники назначили квартирой для царя дом Аделунга. Вскоре же по приезде в город к послам явился с приветствиями назначенный состоять при них «королевского величества первой коморной (обер-камергер?) и воинской комиссарий Мейсенской провинции граф Рейхенберг». На приветствие послы отвечали благодарностью и были приглашены Рейхенбергом к устроенному им от имени курфюрста ужину: «Потом звал пристав (Рейхенберг) великих и полномочных послов к королевскому столу, и великие послы у стола были и в столе пили за здоровье великого государя царя… и про здоровье королевского величества полского и иных союзных потентатов; и при столе была музыка и стреляли из городовых из 12 пушек многожды»[363].

Весь день 31 мая был проведен в Лейпциге в увеселениях, среди которых не последнее место занимали артиллерийские упражнения, судя по отметке «Юрнала» за этот день: «были здесь и веселились довольно, из пушек стреляли. Поехали отсель в ночи». В Лейпциг в посольство явился присланный из Курляндии барон Бломберг с грамотами от нового малолетнего герцога Курляндского Фридриха-Вильгельма и от вдовствующей герцогини Елизаветы-Софии, извещавшими о смерти старого герцога Фридриха-Казимира[364].

День 1 июня был занят переездом из Лейпцига в столицу саксонского курфюршества Дрезден. Поутру переезжали реку Мульде (Mulde). «Проехали город Вурцом (Wurzen), переменили лошадей; проехали город Ашес (Oschatz); отъехав версты с две, стали на дворе и кушали от реки Мильде 3 мили[365]. Приехали в город Мес (Meissen), переменили лошадей». Здесь, в Мейсене, к послам явился надворный советник барон Герберштейн, присланный от короля для оказания посольству услуг[366]. Выехав из Мейсена[367], посольство в 11 часов вечера 1 июня прибыло в Дрезден и остановилось в курфюршеском замке. Торжественной встречи и здесь не было. Петр, чтобы лучше сохранить инкогнито, сидел при въезде в город в четвертой карете, был одет в испанский камзол, в узкое исподнее платье и в голландские башмаки. Выходя из кареты, он старался спрятать свое лицо от глазевшей толпы черной шапочкой. В замке послов встретил и приветствовал наместник курфюрста князь Фюрстенберг, окруженный свитой: «Встретил великих послов в полатах наместник королевской князь фон Финшенберх и иные многие служители, и с великими послы витався, спрашивал их о здоровье. А великие и полномочные послы взаимно о здоровье его спрашивали ж, потом были у стола и подчиваны»[368]. Когда Петра провожали в отведенные ему в замке покои умершей незадолго перед тем (1696 г.) курфюрстины Элеоноры-Эрдмуты, супруги курфюрста Иоанна-Георга IV, он выразил неудовольствие на то, что некоторые лица смотрели на него на пути к этим комнатам, потребовал, чтобы никто на него не смотрел, и грозил, если это повторится, немедленным отъездом. Назначенный состоять при царе граф Рехенберг с трудом успокоил его и уговорил поужинать, а когда царь поужинал, тот же граф Рехенберг уговорил его принять наместника — князя Фюрстенберга.

Дрезден в наши дни радует взор посещающего его путешественника красотой вида на Эльбу с Брюллевской террасы, многочисленными зданиями, построенными в стиле рококо, так что весь он оставляет по себе удивительно цельное впечатление этого светлого стиля, тихими кварталами нового города, живописной массой фарфоровых изделий в магазинах и на открытых рынках и привлекает к себе своими богатейшими художественными, ремесленными, естественно-научными и всякими иными коллекциями, собраниями физико-математических инструментов, оружия, драгоценных камней, саксонского и японского фарфора, знаменитой картинной галереей с ее перлом — Сикстинской мадонной, целым рядом музеев, как Цвингер, Иоганнеум, Альбертинум и др.; так что, покидая его, уносишь впечатление какого-то обширного, разнообразного и интереснейшего музея. Начало как обстройке города в новом стиле, так и этим знаменитым коллекциям было положено именно курфюрстом Фридрихом-Августом II, другом и союзником Петра, и продолжено затем его преемником Августом III. Петр, видимо, осведомлен был о дрезденских коллекциях; по крайней мере, почти тотчас же по приезде, поужинав, он, принимая князя Фюрстенберга, выразил ему желание немедленно же, хотя уже шел первый час ночи, осмотреть королевскую кунсткамеру. Желание было столь настойчиво выражено, что было сейчас же исполнено. Петр, сопровождаемый гофмаршалом графом Эком и хранителем кунсткамеры, отведен был туда и оставался там до рассвета, но в это первое посещение успел осмотреть только две залы[369]. Особенно тщательно он осматривал, как было замечено сопровождавшими его лицами, математические инструменты и ремесленные орудия. Были приняты меры, чтобы на пути в кунсткамеру и обратно в отведенные ему комнаты никто не мог встретиться с царем.

Явившись к царю на следующий день, 2 июня, поутру, князь Фюрстенберг был приглашен к обеду вместе с графом Рехенбергом. Кроме этих двух саксонских сановников, за обедом было трое послов и трое дворян посольства, но неизвестно, кто именно. Обед сопровождался музыкой. «На другой день, а именно 2/12 (июня), — пишет князь Фюрстенберг в донесении королю, — я очень рано пришел снова к нему, так как он очень просто обходился со мной; он рано пообедал, причем сам сел в конец стола, а все остальные разместились без соблюдения чинов, как попало. Во время обеда я велел поставить на балкон под его комнатой трубачей и флейтистов, а также приказал подойти маршем к балкону телохранителям, конным лейб-гвардейцам, одетым в швейцарское платье при протазанах, так как мне известно, что барабаны и свистки — его любимая музыка и вообще вкус его направлен всего более на относящееся к войне. За этим обедом я вопреки собственному желанию, после двухмесячной болезни, принужден был довольно долго пить, к чему давал мне пример сам царь, я же не мог отказать ему потому, что сообразно приказанию моего всемилостивейшего короля я всячески старался доставить ему удовольствие, если бы то было даже во вред моему здоровью»[370].

После обеда князь Фюрстенберг провел царя в Главный арсенал, осмотр которого продолжался 3 часа и производился с вниманием и познаниями в артиллерии, поразившими Фюрстенберга. «По окончании обеда, — пишет последний, — я провел его тайным ходом, который я велел охранять наистрожайшим образом для того, чтобы никто его не видел и никто ему не встретился, в Главный арсенал, в осмотре которого он провел 3 часа; он рассматривал все как нельзя внимательнее, и где только попадался ему наималейший недостаток в орудии, то он не только примечал его, но и указывал причину, по которой он произошел, и все это так основательно, что нельзя достаточно тому надивиться». Осмотр доставил царю большое удовольствие: «Он остался очень доволен большим числом отменных орудий и вообще количеством находящихся там ружей, число и превосходство которых, конечно, должен похвалить всякий». Из арсенала царь в сопровождении того же Фюрстенберга, более всего старавшегося о том, чтобы царю никто не встретился на дороге, отправился с визитом к матери короля, вдовствующей курфюрстине Анне-Софии. «Я провел его, — продолжает свой доклад князь Фюрстенберг, — к ее величеству королеве-матери, по дороге куда его приветствовал только один кавалер, на которого он, впрочем, не обратил никакого внимания и продолжал идти в комнату королевы-матери, где находился кур-принц и вдовствующая курфюрстина Пфальцская (сестра Анны-Софии); обе сестры приняли его в поименованной комнате, некоторое время стоя разговаривали с ним, а потом сели под балдахин, именно посередине его. Этот визит был окончен в какие-нибудь 7–8 минут, и несмотря на то, что он дал принять себя, как царя, так что его посланники в продолжение визита должны были стоять и составлять его свиту, тем не менее обе курфюрстины ни на шаг не проводили его далее того места, где он был ими принят. Придворные дамы этих курфюрстин стояли во время визита за дверьми соседней комнаты, в самой же комнате никого не было». Другое известие о посещении царем курфюрстины-матери, находящееся в «Theatrum Europaeum», сообщает некоторые нелишенные вероятия подробности визита, о которых мог не упомянуть князь Фюрстенберг. Петр одет был в тот же костюм, в котором вчера приехал. Он долго заставил себя ждать курфюрстин, разодетых и надевших драгоценные уборы для его приема. Он сидел, занимая место между курфюрстинами, был очень весел, ласкал, целовал маленького кур-принца, будущего польского короля Августа III, не позволяя ему целовать своих рук, когда тот намеревался это сделать. Из комнаты курфюрстины-вдовы он прошел в залу, где были собраны знатнейшие дамы. Визит длился с полчаса[371].

Но дворцовая кунсткамера, видимо, не давала Петру покоя, и он, распростившись с курфюрстинами, вновь отправился ее осматривать и оставался там до ночи. «Я опять должен был отвести его в кунсткамеру, — пишет князь Фюрстенберг, — приняв предварительно все меры предосторожности, выслав вперед людей, чтобы его никто не видел; там он оставался вплоть до ночи». Посещения дрезденских коллекций записаны и в русских документах. «Были здесь и в цегоусе, — читаем за этот день в „Юрнале“, — где снаряд пушечный, и в палатах, в которых всякие вещи и инструменты». Подробнее запись в «Статейном списке»: «Июня во 2 день в Дрездене показываны великим и полномочным послом в королевских покоях разные изрядные вещи, и оружейной дом, и цекауз, и конские збруи, и доспехи прежних курфистров и князей, и пушки, и мортиры множественным и уборным строением»[372].