Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

XXXVII. Празднество Wirtschaft

Праздник состоялся вечером 11 июля. Еще заранее Петру был сообщен список национальных костюмов разных племен и народов, причем он приглашался выбрать для себя наряд по своему вкусу. В соответствующем костюме должна была явиться и его дама, избранная по принятому обычаю жребием. Петр ответил, что он будет в одежде фрисландского крестьянина или фрисландского корабельного капитана[512]. Жребий быть его дамой (Gespanin) достался фрейлине Иоганне фон Турн, дочери возведенного Леопольдом I в имперские князья графа Евгения Турна, родоначальника княжеского дома Турн-и-Таксис. «Светлейшее общество, — описывал это празднество „Theatrum Europaeum“, — собралось упомянутого дня в шесть часов вечера в нижнем зале Фавориты, который к этому празднику был очень красиво убран драгоценнейшими столами, зеркалами и другими прекрасными мебелями и освещен бесчисленным множеством восковых свечей в изящных золотых подсвечниках, и сначала развлекалось танцами и другими забавами под превосходнейшую музыку, а затем перешло в другой таким же образом украшенный зал, разместилось за столом длиной в 86 венских футов и было угощено великолепным и дорогим ужином, при котором прислуживали 32 пажа императорского двора, одинаково на сей конец одетые»[513]. Устрялов приводит в своем сочинении другое описание праздника, сохранившееся в «Ceremonial-Protocolle».

Для празднества приготовлены были комнаты на половине императрицы в Фаворите. В особенности великолепием и вкусом убранства отличалась танцевальная зала. Двенадцать больших серебряных люстр и множество стенных канделябров разливали ослепительный свет, отражаемый четырнадцатью огромными зеркалами, на дорогие картины в украшенных гирляндами рамах, на редкие деревья и благоухающие цветы, живописно расставленные по зале, которая представляла вид волшебного сада. Пред вечером стали съезжаться гости. Император и императрица принимали их с приветливым радушием хозяина и хозяйки. Пара за парой являлись принцы, принцессы, вельможи, статс-дамы, фрейлины в самых разнообразных костюмах, сиявших драгоценными каменьями, но со строгим соблюдением характера разноплеменных одежд.

Кавалеры и дамы наряжены были следующим образом: древним германцем — граф фон Алтгейм с фрейлиной Элеонорой фон Мансфельд; испанцем — Вильгельм, ландграф Гессенский, с графиней фон Ламберг; венгерцем — граф фон Коловрат с фрейлиной фон Пассберг; французом — младший принц Цвейбрюкенский с фрейлиной фон Трухсес; поляком — граф фон Велц, камергер короля Римского, с графиней фон Мартиниц; москвитином — обер-гофмаршал граф фон Мансфельд с принцессой Монпельяр; венецианцем — граф фон Гейесберг с фрейлиной Изабеллой фон Турн; кроатом — граф фон Лодрон с графиней фон Шаленберг; нидерландцем — тринадцатилетний эрцгерцог Карл (будущий император Карл VI) с графиней фон Валштейн, супругой обер-камергера; швейцарцем — граф Гей-стер с фрейлиной фон Фюнкирхен; греком — граф фон Вельц, камергер эрцгерцога, с графиней Чернини; древним римлянином — министр финансов граф Гундакер фон Штаренберг с фрейлиной Сантилирин; туркою — барон фон Гердсдорф с фрейлиной Марией фон Лихтенштейн; персиянином — старший принц Цвейбрюкенский с графиней фон Даун; армянином — граф фон Роталь с фрейлиной фон Вратислав; африканцем — граф фон Цинцендорф с графиней фон Гаррах; египтянином — римский король Иосиф с графиней Траун, супругой обер-ландмаршала; китайцем — граф Брейнер с фрейлиной фон Гамильтон; татарином — граф фон Даун с дочерью императора эрцгерцогиней Марией-Елизаветой; мавром — князь фон Лонгеваль с графиней фон Сальм; индейцем — Иоганн-Георг Вейсенфельс герцог Саксонский с фрейлиной фон Лихтенштейн; нюрнбергским женихом — князь Монпельяр с фрейлиной Розой фон Гаррах; пастухом — граф Кобентцель с фрейлиной фон Вальдштейн; солдатом — граф Леопольд фон Дитрих-штейн с фрейлиной Эсфирью фон Штаренберг; цыганом — граф фон Тун с графиней фон Молларт; пилигримом — граф фон Рогендорф с графиней фон Мансфельд; садовником — князь фон Зулцбах с графиней фон Галль; егерем — граф фон Лёвенштейн с княгиней Антониной фон Лихтенштейн; крестьянами: испанским — граф фон Вратислав с графиней фон Энгельфорт; французским — граф фон Паар с графиней фон Гойос; английским — граф фон Ауэрсперг с фрейлиной Фуггер; итальянским — принц Иосиф Лотарингский[514] с графиней фон Шлик; страсбургским — граф Филипп фон Дитрихштейн с эрцгерцогиней Марией-Магдалиной, девятилетней дочерью императора; швабским — граф фон Виндишгрец с фельдмаршальшей фон Штаренберг; голландским — принц Максимилиан Ганноверский (сын известной нам курфюрстины Софии Ганноверской) с дочерью императора эрцгерцогиней Марией-Анной; моравским — граф Карл фон Валдштейн с фрейлиной фон Валдштейн; рабом — принц Христиан Ганноверский (другой сын курфюрстины Софии) с фрейлиной фон Гётц; площадным лекарем (Marktschreier — шарлатан) — граф фон Раппах с фрейлиной фон Молларт; евреем — граф Волкра с дочерью императора эрцгерцогиней Жозефой; хозяином и хозяйкой — император и императрица; кёльнером — граф Иосиф фон Роталь с фрейлиной Марией фон Мансфельд; служителями с дамами: князь Гартман фон Лихтенштейн с графиней фон Ауэрсперг; граф Леопольд фон Ламберг с графиней фон Флашинг; граф Кастельбарко с княгиней фон Лихтенштейн; граф фон Кёнигсек с графиней фон Валдштейн; граф Аспермонт с графиней фон Иоргер, супругой градоначальника Вены; граф фон Гойос с княгиней фон Лобковиц; князь фон Дитрихштейн, обер-гофмейстер, со своей супругой; без дам: герцог Евгений Савойский; граф фон Валштейн, обер-камергер; ландграф Филипп Гессенский; князь фон Сальм; князь Антоний фон Лихтенштейн; граф фон Букуа; граф фон Траутзон; граф Карл фон Паар; граф Чернини; граф фон Молларт; граф фон Концин; граф Иоргер; граф фон Тюргейм; граф фон Сангруа и семь московских кавалеров (имена их не обозначены); трубочистом — граф фон Мартиниц; привратником — граф фон Лесли.

Как скоро собрались все гости, Леопольд и супруга его послали сказать Петру, что хозяин и хозяйка домашнего праздника ждут фрисландского крестьянина. Он не замедлил явиться, сопровождаемый послами и несколькими дворянами в костюме служителей. Царь вошел во дворец садом. Император и императрица встретили его у дверей танцевальной залы, где уже гремела музыка, но танцы еще не начинались. Поздоровавшись с хозяином и хозяйкой, он быстро, по своей привычке (seiner Gewohnheit nach), прошел по всей зале до противоположного конца к толпе гостей, отыскал среди них свою подругу и открыл бал. За ним пустились в танцы представители разноплеменных народов.

Когда все гости вдоволь навеселились, хозяин и хозяйка пригласили их к ужину в верхнюю галерею, где накрыт был стол на 80 человек[515]. Император и императрица заняли места при нижнем конце; на верхнем были древний германец с германкой и венгерец с венгеркой. Царь сидел шестым от императрицы, имея с правой стороны свою подругу фрейлину фон Турн, с левой — фельдмаршальшу Штаренберг в костюме швабской крестьянки. Всем гостям прислуживали молодые дворяне знатных фамилий в ливреях. За стулом царя стояли два благородных чеха. В половине ужина Леопольд встал со своего места, подошел к фрисландцу и поднес ему бокал вина. Царь выпил его залпом за здоровье радушного хозяина. Император налил бокал снова и в свою очередь осушил его за здоровье дорогого гостя. С тем же ходил к римскому королю, сидевшему двадцать четвертым от императрицы; от него снова подошел к царю, и оба они пили взаимное здоровье. После ужина все гости возвратились в танцевальную залу и веселились там до белого дня[516].

В «Theatrum Europaeum» находим подробности, о которых не говорят «Ceremonial-Protocolle». «Когда все высокие гости, — читаем в „Theatrum Europaeum“, — были вдоволь угощены и им предоставлены были всякие редкостные блюда и напитки, их императорское величество поднялись из-за стола и отправились с драгоценным хрустальным бокалом вина к царю и сказали: так как они хорошо знают, что он (т. е. Петр) знаком с великим царем в Москве, то они желают поднести ему за здоровье царя; за что тот очень учтиво поблагодарил, взял от уст высокоупомянутого их императорского величества бокал и объявил, что, насколько он знает, великий царь на Москве во всяком благополучии, что он — друг их императорского величества и враг его врагов и настолько простирает свой интерес и любовь, что когда бы этот стакан был полон яду, то все же готов его выпить; затем поднес стакан к устам и выпил его, не оставляя в нем ни одной капли, и вручил его их императорскому величеству пустым. На что высокоупомянутое их императорское величество ответствовал: так как он, царь, ничего им в бокале не оставил, то они желают почтить его бокалом; и он принял с величайшим удовольствием и уверил, что, пока он жив, его сердце и этот бокал к услугам их императорского величества. После чего он обратился к его величеству, римскому королю, и сказал: его величество еще молоды, поэтому могли бы лучше перенести добрый глоток, чем господин батюшка, и побудил их ответить ему один за другим на восемь тостов. После этой экспедиции он обнял их величество, поцеловал, поднял кверху, выказал большое удовольствие и обратился опять к начатым веселостям, которые продолжались до 4 часов утра, причем их императорское величество, равно и его царское величество, так увеселенными оказались, что оставались до самого последнего момента, а именно царь необычайно растанцовался и, прижимая свою даму и по своей ему свойственной манере, вертел и оказался веселым и радостным»[517].

Троим русским послам, а также некоторым из их свиты досталось быть на празднестве в костюмах слуг, что ими было исполнено самым точным образом. Может быть, в связь с этим появлением на маскараде надо поставить занесенные в «Расходную книгу» статьи на шитье потешного кафтана третьему послу, на покупку шести нитей бус на козырь к этому кафтану, на строение потешного платья Александру и Гаврилу Меншиковым[518].

Кроме официального описания празднества, сохранились еще некоторые частные отзывы о нем. «Все присутствовавшие на празднике, — писал в Женеву Петр Лефорт, — были совершенно равны между собой; не было ни малейшего иерархического подчинения. Общество представляло собой красивое зрелище: богатство костюмов с массой бриллиантов слепило глаза»[519]. «В понедельник, — сообщает в Рим испанский посланник, — состоялось празднество Wirtschaft и отлично удалось. Царь был очень доволен и весел и танцовал без конца и меры (senza fine e misura)»[520]. «Как нельзя более великолепен и богат, — доносил своему правительству венецианский посол от 12/22 июля, — был данный вчера при дворе праздник, занявший не только все часы ночи, но и первые часы сегодняшнего утра. Великолепные костюмы блистали изобретательностью и драгоценными украшениями. Царь пожелал быть фризским крестьянином, что соответствовало вкусам моряка. Его послы присутствовали в различных одеждах; прочим послам было отведено окно в помещении эрцгерцога, откуда они видели пышность этого необычайного собрания (congiontura)»[521]. Обычай празднества требовал, как мы уже знаем из слов того же испанского посланника, чтобы кавалер после бала подносил своей даме дорогие подарки, и в расходных книгах посольства находим записи о таких подарках для дамы Петра: «Куплен перстень с алмазы в подарок девице княжне Туринской Яганне, которая у цесаря на пиршестве танцевала, дано 205 золотых». Кроме того, ей же было подарено четыре пары соболей: пара в 40 рублей, пара в 30 рублей, две пары по 25 рублей и 5 косяков камок. Отвезти к ней перстень, меха и материи был послан один из любимых карликов Петра Ермолай Мишуков[522]. Молва значительно преувеличила ценность этих, надо сказать, очень скромных подарков, и в одну из тогдашних газет-курантов сообщалось из Вены: «Здесь сказывают, что московский принц графине Туринской, которая с ним на болшом пиру в товарышестве учинена была, снурок жемчугу да запану ценою в 30 000 ефимков подарил»[523].