Петр I. Материалы для биографии. Том 2, 1697–1699

XL. Приготовления к приему царя в Венеции

Уведомленная депешами Рудзини о намерениях московского царя, светлейшая республика спешила сделать приготовления к его приему, стараясь в этом приеме соединить пышность и блеск, подобающие значению высокого гостя и достоинству республики вместе с уважением к его инкогнито, на котором он так твердо настаивал. Сенатом был сделан длинный ряд постановлений по этому поводу. Решено было приготовить для пребывания царя в Венеции дворец с соответствующей обстановкой, и для этого был назначен Фоскари-дворец (Foscari), а затем, согласно выраженному царем желанию, решено было приготовить для него в самом арсенале другой дом, называвшийся il Paradiso, где бы, как говорится в постановлении, он мог пользоваться некоторым отдыхом. В Местре, откуда сообщение c Венецией производилось в то время только водой, должны были быть высланы за царем две большие разукрашенные барки с гребцами, одетыми в ливреи. У крыльца набережной его дома должны быть всегда наготове к его услугам четыре лучшие, богато снаряженные гондолы. Сенат распорядился также об открытии необходимых на приготовления кредитов, об избрании из своего состава особой комиссии из четырех членов под названием i provveditori di San Marco, на которых были возложены заботы о приеме. К особе царя, по его приезде, решено было прикомандировать некоего греческого архиепископа в Венеции Филадельфа, очевидно знавшего какой-либо из славянских языков, через которого царь мог бы заявлять правительству республики о своих желаниях по примеру того, как это было сделано в Англии и Вене[551]. Предписывалось далее тем же постановлением высшему артиллерийскому управлению озаботиться устройством для развлечения царя фейерверка. В арсенале предполагалось отлить в присутствии царя несколько пушек, для чего сенат приказал заготовить надлежащее количество металла. По точному сообщению апостолического нунция в Венеции монсеньора Кузано, архиепископа Амасийского, обстоятельно уведомлявшего римскую курию о приготовлениях к приему царя, предполагалось отлить шесть пушек, из них три с изображением льва (венецианского герба) и разных морских побед и надписью «Moscorum Caesari Venetorum munus» — подарить царю, а другие три с надписью «Finem imponendam tyrannis» хранить в арсенале. Соответствующим властям предписывалось также привести в порядок стеклянный завод в Мура-но на тот случай, если бы царь пожелал его осмотреть, и озаботиться также устройством разных развлечений, как то: регат (состязание гондол), кулачных боев, музыкальных опер или концертов (serenate) и пр., и, наконец, о назначении караула к дому, который будет занят царем[552].

Особенно большие приготовления предпринимались в арсенале, который в Венеции был не только складом оружия и оружейным заводом, но, главным образом, верфью, где строились морские суда. Управление арсеналом представило сенату доклад, в котором подробно со ссылкой на прецедент, прием французского короля Генриха III Валуа, был выработан церемониал встречи царя, порядок осмотра строящихся судов и, в частности, галеаса, приготовленного уже к отправке на Восток, распоряжение о приводе в Венецию галеры, находящейся в Далмации, видимо, лучшей среди судов этого типа[553].

«На этой неделе, — пишет в Рим апостолический нунций в Венеции Кузано, — к властям прибыли два курьера, отправленные венецианским послом в Вене. Первый прибыл в понедельник (11/21 июля) с известием, что царь московский объявил сказанному г. послу свое желание поехать в Венецию инкогнито со свитой из немногих людей, провести несколько дней в этом городе, сделав притом многократные выражения уважения и респекта по адресу светлейшей республики. Другой прибыл в четверг (14/24) с подтверждением предыдущего известия и с сообщением, что 13/23 текущего месяца царь поедет в дилижансе, и полагают, что может приехать во вторник (19/29). При таких известиях состоялось чрезвычайное заседание сената и обсуждалось, что следует сделать. Были отправлены поспешные распоряжения, чтобы на границе было готово несколько лошадей и колясок, сколько потребуется для надобностей царя и его свиты, с поручением государственным властям Пальмы, Удине и Тревизо приложить все старание, чтобы на каждом посту приготовлено и устроено было помещение, где бы ему останавливаться во время его проезда, а также с предписанием дворянам, у которых есть хорошие дома при дороге, держать их наготове на всякий случай. Встреча отменена, так как, кажется, он ее не желает, и может принять другое имя ради большей свободы.

Выбраны к услугам царя четыре прокуратора св. Марка: синьор прокуратор Юлио Джустиниани, синьор Антонио Барбариго, синьор Федерико Корнаро и синьор Франческо Корнаро, так называемые della Casa grande; они будут соревноваться друг с другом в поставке гондол и ливрей. Царь будет содержаться на государственный счет во дворце синьоров Фоскари, назначенном для его пребывания здесь, и для него приготовлен также другой дом по соседству с арсеналом, так как он высказал такое желание г. послу в Вене. Приготовляется много развлечений, обычных в этом городе, как кулачный бой, состязание лодок, музыкальная опера, концерт, маскарад и бал знати и дам в большом зале совета, и его светлость (дож) устраивает его на собственные средства. Будет угощение в арсенале, где ему будут показаны работы этих цехов, к которым царь чувствует особую склонность. Монсеньор Типальди, греческий епископ, по распоряжению сената должен отправиться с казенными барками в Местре, первый пункт на материке по дороге в Германию, чтобы встретить его, так как он владеет языком и может приветствовать его от имени республики и узнать из разговора его желания с тем, чтобы пойти им навстречу. Кроме того, эти же синьоры послали в Далмацию за галерой, усиленной двойным экипажем с тем, чтобы снарядить здесь другую для службы ему, если понадобится, на море. Словом, делаются все приготовления, чтобы принять его с блеском и великолепием, соответственным как характеру лица, хотя и пребывающего инкогнито, так великодушию и величию светлейшей республики»[554]. С приездом Петра, таким образом, к длинной, почти беспрерывной веренице празднеств в Венеции, этом своеобразном в Европе городе, с его церквами, дворцами, единственными по архитектуре, украшенными живописью Тинторетто, Тициана, Веронезе и Пальмы Веккио, с его каналами и гондолами, прибавились бы новые и, по-видимому, блестящие празднества в честь московского государя, в вечерние часы зажглись бы эффектные огни, на Canale Grande понеслись бы звуки музыки с гондол, убранных разноцветными фонарями, по всей сети каналов заскользили бы чаще грациозные, легкие, длинные гондолы, на площади Св. Марка стала бы собираться более обыкновенного многочисленная и особенно оживленная толпа. Дряхлеющая, но все же еще величественная торговая республика, владевшая торговлей всего Средиземного моря, хотела показаться в своей былой красе перед государем далекой северной страны, с которой она была в давних сношениях, а теперь и в союзе. Одна черта, черта чисто итальянского характера, заметно выступает перед нами — забота о красоте, об эффектной и парадной внешности, о том, чтобы все было decorosamente, чтобы все в красивом виде предстало перед глазами московского государя, чтобы «il tutto comparisca all’occhio di esso principe con decoro»[555].

Сохранилась в венецианском архиве переписка дожа с чинами местного управления, с властями тех местностей, через которые лежала дорога от австрийской границы в Венецию, с подеста и капитанами Тревизо, Удине, с лейтенантом Удине и комендантом пограничной крепости Пальмы. Дож сообщает этим властям об ожидающемся проезде царя, приказывает заготовить лошадей на каждой почтовой станции, отвести помещичьи дома на случай остановки царя в пути, украсить их подходящей обстановкой и снабдить их в достаточном количестве провизией и напитками. Составлен был примерный маршрут путешествия с указанием остановок для обеда и ужина. Заведующему почтой (Corriere Maggiore) было приказано послать навстречу царю по дороге в Горицу двух курьеров, из которых один должен был узнать о времени его проезда, о числе его спутников и тотчас же вернуться с донесением в Венецию, а другой должен был встретить царя на границе и, сопровождая его, наблюдать по дороге за порядком. Лейтенанту Удине и коменданту крепости Пальмы дано было предписание показать царю крепость, если бы он пожелал ее осмотреть, и на этот случай увеличить численность ее гарнизона.

Местные власти сообщали дожу об исполнении приказаний и о приготовлениях, сделанных ими к проезду царя. Вот для примера донесение такого рода от подеста и капитана провинции Удине. Получив приказ дожа в ночь с 12/22 на 13/23 июля, он в ту же ночь разослал людей в разные стороны доставать необходимую провизию, хотя и сомневался в возможности ввиду краткости времени достать все необходимое. А потом, пишет он далее, когда прибытие царя было отложено, «я мог с большим удобством добыть то, чего недоставало, и в особенности разных родов провизию, которую можно было получить только из столицы. Но отсрочка прибытия царя, к моей досаде, была причиной того, что многие съестные припасы, уже заготовленные, и рыба, и мясо, не могли сохраняться при теперешней жаре, поэтому пришлось заготовлять новую провизию и умножать расходы. Я надеюсь, что помещения окажутся устроены соответственно общественному рвению и достоинству лица: благородные синьоры Манини с готовностью предоставили их дворец в Персереано (Perserean) — поместье неподалеку от Кодройпо, где находится первая почтовая станция после Пальмы; я назначил кавалера Франческо Валвасона (Francesco Valvason), человека, украшенного отменными качествами и исполнявшего подобные поручения в других случаях, принимать царя в этом местечке Персереано приватным образом согласно предписанию. В Порденоне (Pordenon) — вторая станция — он будет принят господином Франческо Рикиери (Francesco Richiere), украшенным такими же качествами, в доме, выбранном мною из лучших во владениях благородного синьора Антония Лоре-дана (Antonio Loredan). Взяв необходимую обстановку из своей резиденции, я распределил ее по сказанным местам, чтобы прием был как можно приличнее, в каковых видах и для большего порядка я поспешно предпринял поездку, чтобы лично посетить помещения». На всякий случай он принял меры к устройству помещения для остановки царя также и в Сациле (Sacile), хотя по приводимым в донесении расчетам пути в этом последнем местечке царь останавливаться не должен был. Власти спорили между собой, распределяя места этих предполагаемых царских остановок[556].

Сохранившиеся счета издержкам, произведенным на эти приготовления, посвящают нас в самые детальные их подробности и наглядно показывают, с каким радушием и в каком изобилии все было устроено для приема царя; как будто вводят нас в эти приготовляемые для высокого гостя помещичьи дома и ставят перед накрытыми столами, на которых стоят вазы с фруктами и цветами и которые уставлены разного рода закусками, блюдами и напитками. Вот, например, счет, представленный подеста и капитаном Тревизо; из него узнаем, что обстановка для отведенного царю дома привезена была из Венеции; была закуплена посуда: вазы для фруктов, столовые приборы, графины, бокалы и разного рода другие хозяйственные вещи, заготовлены были дрова, уголь и лед для хранения припасов. Для угощения, делая перечисление в том же порядке, как перечисляет их счет, были закуплены fiaschi di gropelo и другие ликеры, вина: мускат, малага, али-канте, разного рода кондитерские изделия, фрукты разных сортов, приготовленные на первую перемену из 14 блюд стола (frutti conditi di varie sorti per far la prima comparsa di quatordeci piatti in tavola), белые фисташки, разные специи, марципановые пряники, цукаты из лимона, кедровые орехи, миндаль, сахар, мускатный сахар (zucaro muschiado), spiumi di zuchero e cape sante fabricate di conditi (?), 300 савоярдских хлебов (savogiardi no300) и испанский хлеб, шоколад, кофе и печенье; трюфели, грибы, каперсы, oseletti di Cipro (?), масло, лимоны и апельсины; latisini di vitello (?), теленок, два козленка, 10 пар индеек, 10 пар пулярок, перепела и рябчики, trutte (?), миноги, устрицы da piato (?) и устрицы da putroda, осетр (судя по заплаченным за него деньгам — 162 лиры, тогда как на другие статьи шли только десятки лир, это, должно быть, был, так сказать, гвоздь угощения); он был специально привезен из Венеции в особом ящике. Далее соленые языки, колбасы: persuto, mortadelle et assocolo, сыр, дыни, фиги, зелень и цветы для украшения стола[557].