Этайн, дочь Хранительницы

Переменилось всё в одночасье — после того, как Дунгарт ап Кулмин, нынешний король Думнонии, побывал в далеком Кер-Мирддине. И вроде бы отправлялся-то Дунгарт на совет к верховному королю всех бриттов, Гулидиену ап Ноуи, — а вышло так, что прообщался он там почти всё время с одной лишь леди Хранительницей. Впрочем, уж зазорного в том точно ничего не было, а вот выгоду Думнонии разговор короля с сидой принес немалую.

Вскоре в королевство прибыли колдуны-инженеры из самого́ Глентуи, и закипела большая работа. Думнония на глазах стала преображаться: начали бурно отстраиваться разрушенные во время саксонской войны города и деревни, к портам протянулись широкие мощеные дороги, тут и там закладывались новые оловянные и медные шахты.

Изменилась жизнь и на побережье Керниу. Сразу в нескольких бухтах, где прежде плавали лишь кожаные куррахи ирландских поселенцев да изредка появлялись камбрийские сторожевые яхты, под руководством гленских колдунов затеялись большие стройки: где-то вырастал новый порт, где-то — верфь, на которой уже не гленцы, а их думнонские ученики собирались строить невиданные прежде громадные многомачтовые корабли с косыми парусами, умеющие ходить чуть ли не против ветра.

Ну а Толкарну выпала совсем особая судьба: здесь отныне обосновались самые мудрые и сильные из гленских колдунов. Неподалеку от древних крепостных стен выросли два приземистых одноэтажных здания из серого камня. «Учебно-исследовательская база Университета» — так значились они в официальных гленских бумагах. А между собой приплывавшие сюда из Кер-Сиди колдуны — мэтры инженерного факультета — называли их полупонятным словом Кер-Морхен. По слухам, выпустила в мир это имя сама леди Хранительница. Вроде бы поговорила она с каким-то чиновником, побывавшим в Толкарне, услышала от него про развалины крепости, про обосновавшихся неподалеку колдунов-инженеров и их учеников-студентов — да и сказанула вдруг: «Вот ведь Кер-Морхен устроили!» Сказанула, порадовалась чему-то, посмеялась — известное дело, шуток Неметоны, бывало, никто, кроме нее самой, и не понимал — а люди-то слово запомнили. Местные жители, услышав название Кер-Морхен от пришлых гленцев, тоже быстро его подхватили: совсем чужим оно не казалось. Ну, крепость какого-то Морхена, а кто таков тот иноземец со странным именем — колдунам видней, на то они и колдуны.

* * *

Сигфаст Сигурдссон по прозвищу Сигге Барквид был, пожалуй, самым молодым из гленских мэтров, когда-либо работавших в Кер-Морхене. Здешние старожилы поначалу вообще принимали его за студента — а Сигге и не обижался, лишь вежливо поправлял очередного ошибшегося собеседника. Ну а те столь же вежливо кивали в ответ — и снова ошибались, теперь уже принимая его за иноземного умельца, приглашенного в Университет из далекой северной страны. Впрочем, ошибиться им было немудрено: Сигге и правда говорил по-камбрийски с певучим скандинавским акцентом, от которого, несмотря на все усилия, так и не сумел избавиться. Вот только приехал он на Придайн еще десять лет назад, совсем подростком, и учился всем премудростям строительства кораблей уже в Кер-Сиди: сначала у сэра Эгиля, старого друга отца, а потом в Университете. Инженерного звания, впрочем, Сигге не позорил определенно: недаром текла в его жилах кровь многих поколений мастеров-корабелов.

Однако в Кер-Морхене Сигге уже почти неделю болтался без дела. Откомандировали его с родной кафедры судостроения на думнонскую базу вроде как помочь местным гидротехникам сделать срочные расчеты — да только справился он с той задачей быстро и сразу же оказался не у дел. Сигге и рад был бы и дальше помогать коллегам, если не головой, то хотя бы руками, но много ли прока инженерам, создающим дамбы и волнорезы, от корабела? Так, побыть иногда на подхвате — вот и вся помощь! А в остальное время только и оставалось ему, что сидеть на берегу и ждать оказии — попутного судна, идущего в Кер-Сиди.

Вот и этот день у Сигге не задался: с утра он и в самом деле посидел на берегу, с легкой завистью наблюдая за чужой работой, потом уныло прогулялся по окрестным лугам, потом зашел в гидротехническую лабораторию — но и там не нашел себе применения. Раздосадованный своей бесполезностью, Сигге задумчиво брел по тропинке от рабочего корпуса к жилому, когда сзади его вдруг окликнули.

— Эй, парень!

Голос показался ему незнакомым — впрочем, Сигге чувствовал себя в Кер-Морхене еще новичком, так что особо не удивился.

Однако, обернувшись, Сигге изумленно замер: перед ним стоял немолодой ирландец с обветренным лицом моряка, совсем не похожий ни на университетского мэтра, ни даже на лаборанта-помощника.

А ирландец, бросив на него быстрый взгляд, хмыкнул и небрежно спросил:

— А кто у вас тут самый главный?

Всё еще недоумевая, Сигге пожал плечами.

— Ну... Мэтресса Майруэн верх Родри — она у нас главная по гидростроительству.

Ирландец недовольно поморщился, махнул рукой.

— Что мне с ваших мэтресс! А легат где — или как его там?

— Легат? — совсем опешив, переспросил Сигге. — Так мы же не военные! То есть охрана-то у нас есть, конечно...

— Вот к охране и веди! — не дослушав, распорядился ирландец. — Тут дело срочное.

И он посмотрел на Сигге сразу и хмуро, и нетерпеливо.

А Сигге вдруг обрадовался. Радость эта показалась ему совсем неуместной, даже нелепой: видно же было, что ирландец встревожен не на шутку, и все-таки Сигге ничего не мог с собой поделать. Еще недавно казавшееся бесполезным пребывание на далекой от привычного Кер-Сиди базе внезапно обрело для него смысл. Торопливо кивнув, Сигге призывно махнул ирландцу рукой и быстро зашагал обратно к рабочему корпусу.

Вскоре они оба, Сигге и ирландец, предстали перед начальником охраны — пожилым гленцем с ленточкой Плант-Иларов, гордо именовавшим себя префектом стражников базы.

— Я вот зачем пришел, — сходу заговорил ирландец. — тут у нас возле Тинтагеля какие-то два непонятных человека объявились. Выглядят как камбрийские рыцари, выговор тоже камбрийский — а вот кони у них вроде как саксонские. Говорят, что ищут каких-то девчонок из вашего Глентуи — ну так я их к вам и направил. Вы их, того, проверили бы, а?

Префект с недоумением посмотрел на ирландца, пожал плечами:

— А мы-то тут при чем?

— Так это... — ирландец вдруг смущенно запнулся. — Я вот что подумал: коли девчонки эти гленские, куда они здесь пойдут, как не к вам?

Префект задумался, потом вдруг нахмурился. Бросил на ирландца строгий взгляд. Спросил грозно:

— А ты-то сам как сюда попал? И вообще, кто ты такой?

— Так это... — вновь повторил ирландец и, похоже, смутился еще больше. — Тут же тропка есть — по ней в Кер-Морхен все и ходят... А я Лэри О'Лахан, меня тут все знают — и в Тревене, и в Толкарне.

— Я вот знать тебя не знаю, — недовольно буркнул в ответ префект. — А с тропкой с этой я еще разберусь.

И бог весть чем закончился бы этот разговор, не прибеги вдруг к префекту запыхавшийся стражник.

— Там какие-то рыцари явились, — едва отдышавшись, оттарабанил тот. — Вас спрашивают.

— Двое камбрийцев? — немедленно оживился префект. — Разыскивают гленских девушек?

— Точно! — изумленно выдохнул стражник. — И откуда только вы всё знаете?

Префект довольно ухмыльнулся, покрутил ус.

— Мне положено, — ответил он загадочно.

Тут Сигге и ирландец переглянулись — однако оба промолчали. А префект важно посмотрел на стражника и распорядился:

— Проводите их сюда — посмотрим, что это за птицы.

Рыцари явились вскоре — и не одни, а в окружении пятерых местных стражников: ни дать ни взять пленные. Небрежно отсалютовав им, префект сразу перешел к делу:

— Кто таковы? Что делаете на базе Университета?

Спесь с префекта рыцари сбили быстро. Один из них, немолодой, с проседью в волосах, в ответ чуть усмехнулся и протянул какую-то блестящую штуковину. Тут же префекта будто подменили: тот побледнел, вытянулся в лице и словно бы сделался ниже ростом.

— Скрибоны Святой и Вечной... — пробормотал он со смесью почтения и удивления.

Рыцарь кивнул, сдержанно улыбнулся.

— Мы разыскиваем трех девушек, прибывших в Думнонию из Глентуи, — неспешно заговорил он. — Вчера на рассвете они покинули Кер-Тамар. Есть надежда, что девушки добрались досюда.

— К нам?.. Девушки?.. — растерянно промямлил префект.

— Две из них — студентки Университета, — вмешался в разговор второй рыцарь. — Правда, обе они с естественного факультета, но...

— С естественного факультета... — задумчиво повторил себе под нос Сигге.

В памяти его вдруг мелькнуло первое занятие, проведенное им самостоятельно: экскурсия для «естественников», на которой он показывал насекомых — вредителей корабельного леса. Потом перед глазами Сигге как наяву предстали и сами студенты: самозабвенно слушающая его рассказ рыжеволосая дочка Хранительницы с такими же странными, как у матери, заостренными ушами и огромными глазами — и рядом с нею перешептывающаяся парочка: смуглый рыжеватый паренек в ирландской лейне и светленькая девушка, так похожая на уроженку его, Сигге, далекой родины... И наконец пришла догадка: так вот почему студенток разыскивает служба охраны самой леди Хранительницы!

Ох и ошибались те, кто считал северян спокойными людьми! Уж кто-кто, а Сигге хладнокровием не отличался никогда. Не утерпел он и сейчас — вклинился в разговор:

— Я верно понял, что одна из них...

Стоило только Сигге заговорить, как префект сморщился, будто раскусил кислую клюкву, и грозно зыркнул на него. Зато один из рыцарей, тот, что выглядел помоложе, хмыкнул и исподтишка показал Сигге одобрительный жест.

— Верно, — кивнув, сухо откликнулся второй рыцарь. — В этом уже нет никакой тайны. Великолепная поехала в Бат... — он на мгновение замялся. — По неотложному делу. Там она присоединилась к странствующим лицедеям и отправилась с ними в Керниу. Говорят, сильно заболел один из лицедеев, известный как Робин Добрый Малый...

И тут рыцарь вдруг запнулся. А потом изумленно уставился на стоящего поодаль ирландца.

— Ты откуда здесь взялся, рыбак?

Тот смутился. Потом, пряча глаза, пробормотал:

— Так это... Откуда ж я знал, что вы гленские фении? А тут у нас и Тинтагель, и Кер-Морхен — мало ли что...

Рыцарь покачал головой — и вдруг хохотнул.

— А ты не промах! Выходит, нас кружным путем отправил, а сам тем временем...

Ирландец чуть поклонился.

— Моей тропкой вы бы с лошадьми все равно не прошли, — почтительно пояснил он. — Да и без лошадей тоже: там без сноровки и с обрыва сорваться недолго.

Рыцарь пристально посмотрел на него, хмыкнул — но так ничего и не сказал.

А ирландец выждал немного — и вдруг вымолвил:

— Дозволь спросить, сэр рыцарь: это верно, что Робин заболел?

В ответ тот пожал плечами.

— Болтают, будто бы заболел. А так ли оно на самом деле — вот уж не знаю.

Снова поклонившись, ирландец отступил назад и замер в задумчивом молчании.

Сигге тоже молчал — осмысливал новость. Рассказанное скрибонами с трудом укладывалось в его голове. О Робине он, конечно, слышал не раз — как о живой легенде, как о герое бесчисленных историй, иногда смешных, иногда дающих повод задуматься, но никогда не скучных. Однако до сих пор он как-то особо не задумывался над тем, что Робин и поныне живет где-то в Британии — и что с ним может случиться что-нибудь дурное. А теперь Сигге ощущал странную, не до конца понятную тревогу: ведь даже к новостям из Мерсии, в последние дни только и обсуждавшимся всем Кер-Морхеном, он отнесся совсем спокойно, чуть ли не равнодушно. Но, видно, так уж сложилось всё в его голове: и дурная весть о Робине Добром Малом, и беспокойство за заблудившуюся где-то среди здешних холмов дочку Хранительницы, и отпечатавшийся в памяти образ ее худенькой светловолосой подруги — Сигге ни за что не смог бы этого объяснить, но почему-то он был уверен, что именно эта-то девушка и потерялась вместе с Великолепной. Сейчас обе они казались ему такими беззащитными, так нуждающимися в его, Сигге, помощи!