Этюды о карельской культуре

СЕКТОР ЯЗЫКОЗНАНИЯ

Сектором языкознания Института ЯЛИ с 1986 года руководит Владимир Дмитриевич Рягоев. До него, начиная с 1961 года, сектором заведовал Георгий Мартынович Керт. Сотрудники сектора изучают карельский язык во всей его полноте, людиковские говоры, вепсский язык, ингерманландские (финские) говоры, финский литературный язык, говоры саамов Кольского полуострова, а также местные диалекты русского языка.

Из числа сотрудников сектора языкознания я ближе всего был знаком с Григорием Николаевичем Макаровым, глубоким знатоком и исследователем языка и культуры карельского народа. Он родился 23 января 1918 года в деревне Пийпиля, входящей в группу деревень под общим названием Самбатукса, на самом южном краю Советской Карелии. Его отец Мийккул, или Николай Кононович Макаров, был сыном Конона Макаровича Прокопьева и Агриппины Ильиничны, тоже родившихся в Пийпиле. Мийккул прожил долгий век и, как рассказывала его дочь Анни, до конца оставался крепким стариком, хотя был инвалидом: во время первой мировой войны он потерял левую руку, а на правой у него уцелел лишь один указательный палец. Несмотря на увечье, Мийккул с помощью протеза умудрялся косить и даже пахать. До ранения он считался хорошим бондарем. Мать Григория Макарова Анна Андреевна Ермолаева пошла замуж в Самбатуксу из ближней деревни Куйтежи. Умерла она в 1965 году в возрасте 82 лет.

У Мийккулы и Анны было 7 детей: Степан, Алексей, Анни, Михаил, Палата, Григорий и Александр. Все сыновья, за исключением Григория, а также оба зятя погибли на фронте, причем Алексей и муж Анни Иван Куршиев были убиты еще во время «зимней войны» 1939-1940 годов. Александр погиб в чине капитана за шесть дней до капитуляции Германии. Трагическая участь близких родственников оставила неизгладимую боль в душе Григория Николаевича.

Свое ученье Григорий Макаров начал в Самбатукской школе. Его первой учительницей была Зоя Ивановна Качалова, приходившаяся родной сестрой В. И. Машезерскому. Окончив в Самбатуксе четвертый класс, Макаров пошел учиться в школу крестьянской молодежи в Олонце. Закончив семилетку, Григорий приехал в Петрозаводск и поступил во вторую среднюю школу, в которой преподавание шло на финском языке. В 1936 году он окончил десятый класс, однако еще целый год ходил на рабфак: днем учился, а по вечерам работал корректором в редакции газеты «Пунайнен Карьяла». Потом началась учеба в Петрозаводском педагогическом институте, который в 1940 году был преобразован в университет. В 1939 году студент третьего курса Григорий Макаров женился на студентке первого курса Дарье Ивановне Проккичевой, тверской карелке.

Когда началась война, Макаров был призван в армию. Университет он окончил только в 1946 году. Свою дипломную работу Григорий Николаевич писал по лексике. плачей известной причитальщицы Анны Михайловны Пашковой на основе изданного в 1940 году в Петрозаводске сборника «Причитания». Насколько известно, из самбатукских жителей Григорий Николаевич Макаров был первым, кто получил университетское образование.

По окончании учебы Макаров меньше года проработал в Министерстве иностранных дел Карело-Финской ССР, а в начале 1947 года вместе с женой уехал на родину Дарьи Ивановны в Калининскую область. Там Григорий Николаевич поступил работать инспектором Козловского районо, однако через год пошел учителем в Козловскую среднюю школу, преподавать в восьмом — десятом классах русский язык и литературу. Поселились Макаровы в доме родителей Дарьи Ивановны в селе Пасынки. В Козловской средней школе учились ребята из окрестных сел и деревень, население которых было сплошь карельским.

Научный путь Григория Николаевича начался в 1952 году. Он рассказывал, как однажды прочитал в газете, что его школьный товарищ Алексей Степанович Жсрбин закончил учебу в аспирантуре. Это навело на мысль самому попытаться поступить в аспирантуру. И Макаров в тот же день написал заявление. Его допустили к экзаменам и приняли в целевую аспирантуру при Институте языкознания Академии наук СССР в Москве. Научным руководителем у него стала профессор Клара Майтинская. Семья оставалась по-прежнему в деревне Пасынки.

В декабре 1955 года Г. Н. Макаров стал ученым секретарем Института языка, литературы и истории в Петрозаводске. В следующем году он успешно защитил кандидатскую диссертацию по теме «Именные (субстантивные) определительные словосочетания в финском языке».

В 1958 году Макаров перешел с поста ученого секретаря на должность младшего научного сотрудника, а шесть лет спустя стал старшим научным сотрудником. На протяжении многих лет Г. Н. Макаров поддерживал связь с Петрозаводским университетом. На кафедре финского языка и литературы он вел курсы карельского языка и руководил студенческими работами.

Возраст Григория Николаевича приближался к среднему, когда он, пройдя основательную языковедческую подготовку, занялся научно-исследовательской деятельностью. Макаров избрал своей специальностью карельский язык, на широком поле которого взялся возделывать две нивы: первая — «ливвиковский язык», или, вернее, южные говоры ливвиковского диалекта карельского языка, из которых родным для него и с детства усвоенным был самбатукский говор; вторая — язык тверских карел пли, правильнее, тверские говоры карельского языка.

Тверским говорам Г. Н. Макаров посвятил одну из крупнейших своих работ — сборник текстов «Образцы карельской речи (издан в 1963 году, объем 194 страницы). Сборник содержит 89 текстов с подстрочными переводами на русский язык и введение. Примерно две трети текстов записывались по устным рассказам, остальные расшифрованы с магнитофонной ленты. В сборник вошел также ряд текстов, записанных другими собирателями. В целом отбор текстов очень удачен с точки зрения и языковеда, и фольклориста. По своей тематике они всесторонне освещают жизнь и быт тверских карел, их будни и праздники. Сборник дополняет небольшая подборка пословиц и поговорок, записанных в деревне Пасынки, на родине Дарьи Ивановны. В 1971 году, незадолго до смерти, Григорий Николаевич Макаров опубликовал в журнале «Прибалтийско-финское языкознание» найденную им еще в 1959 году в архиве в Ленинграде рукопись «Евангелия от Марка» в переводе на язык тверских карел. Эта датируемая 1817 годом рукопись представляет собой очень ценный источник по истории тверских говоров и вообще карельского языка. Весьма ценны и выполненные Макаровым комментарии к переводу. Если сравнить язык переводчика с современным козловским говором, который теперь, благодаря сделанным нами записям, достаточно известен, можно отметить интересный факт: различия оказываются совершенно незначительными и ограничиваются лишь лексикой; следовательно, козловский говор карельского языка за полтораста лет почти не изменился.

С 1961 года Г. Н. Макаров смог взяться за более серьезное изучение «ливвиковского языка». Он поставил перед собой задачу подготовить к печати словарный материал, что успел собрать по коткозерскому говору местный учитель Н. А. Анисимов, и дополнить его материалами по другим говорам ливвиковского диалекта. Работа оказалась увлекательной, но трудной. Выяснилось, что многие помощники Анисимова, а это были в основном тоже школьные учителя, слишком дилетантски заполняли его вопросники. Они зачастую ограничивались лишь тем, что переписывали коткозерские образцы на местный лад, в соответствии с фонетической и морфологической системой своего говора. Чтобы внести поправки и освежить материал, Макарову пришлось искать новых помощников и самому заняться сбором.

Одной из лучших помощниц Григория Николаевича на протяжении многих лет была пенсионерка Клавдия Александровна Гуляшова, бывшая учительница Мегрегской школы. Когда 31 августа 1972 года, в день мегрегского праздника Флора и Лавра, мы гостили у Клавдии Гуляшовой, она добрыми словами вспоминала своего покойного друга и наставника Григория Николаевича Макарова.

Макаров не прекращал работать даже во время отпусков, которые проводил в Самбатуксе или Печной Сельге. Разгуливая по деревне, общаясь с односельчанами, он всегда имел при себе принадлежности для записывания. Он, конечно, и сам был прекрасным знатоком карельского языка, сохранившим изумительно тонкое чувство родного ливвиковского говора. И рукопись словаря росла, дозревала, хотя, впрочем, не так быстро, как предполагалось по его собственным и институтским планам.

Вообще, словарь «языка ливвиков» доставлял Григорию Николаевичу и радости и горести. Радость приносили ему сельские друзья и активные помощники, подобные Клавдии Гуляшовой, и те коллеги, что с пониманием относились к неудержимому увеличению объема рукописи. Особенно благодарен был Макаров ответственному редактору словаря Юрию Сергеевичу Елисееву. Из неприятностей самой большой была техническая сторона дела: составление и изготовление таблиц склонения и спряжения, а также подбор русских эквивалентов карельским примерам.

Осенью 1967 года, когда Макаров приехал навестить родную Самбатуксу, с ним случился острый сердечный приступ. С тех пор редактирование словаря еще сильнее стало отставать от плановых сроков. Тем не менее 27 марта 1971 года он поделился радостью в письме: «И вот теперь словарь в виде рукописи готов, всего около 4000 машинописных листов. Мне самому кажется, что это был титанический труд, и вообще я пришел к выводу, что составление словаря — непосильная задача для одного человека, особенно в такой короткий срок. У меня сейчас такое чувство, как будто скинул с плеч огромнейшую тяжесть».

Григорию Николаевичу не суждено было увидеть изданным свой словарь ливвиков[6].

И еще один свой словарь не довелось Макарову увидеть изданным. Этот небольшой, на 10 000 слов, русско-карельский словарь, рассчитанный для практических надобностей, он успел лишь подготовить к печати.

У Григория Макарова и Владимира Рягоева в 1969 году вышел в свет объемистый, почти в 300 страниц, сборник образцов ливвиковской речи. Макаров написал к нему введение, где в краткой, но содержательной форме охарактеризовал «олонецкие говоры», то есть ливвиковский диалект. Тексты дают новые ценные сведения о старой культуре карел-ливвиков (в том числе о свадебных обрядах), велико также их языковедческое значение — потому хотя бы, что среди текстов есть и такие, которые представляют говоры, слабо освещенные в литературе.

Нет смысла давать здесь библиографию Григория Макарова — вместе со статьями в ней наберется полсотни названий, однако хочется отметить его страстное увлечение пословицами, поговорками и загадками. Для него пословицы были не просто объектом сбора и изучения, они составляли частицу его самого. В тех компаниях, где оказывался и Григорий Макаров, разговор рано или поздно неизбежно переходил к карельским пословицам, а знал он их несчетное количество.

Макаров издал четыре сборника пословиц. Кроме того, в образцах речи калининских карел и ливвиков тоже опубликовано множество пословиц. Первый сборник отобранных им «Карельских пословиц, поговорок и загадок» вышел в 1959 году; пословицы приведены на говорах мест записи (напечатаны на русском алфавите и сопровождаются переводами на русский язык). Всего в сборнике более 1000 пословиц и около 200 загадок. Материал записывался среди карельского населения разных местностей, большей частью в тверских деревнях Пасынки и Толмачи, а также в родной деревне Григория Макарова — Самбатуксе. Второй сборник «Карельские пословицы и поговорки», вдвое крупнее предыдущего, содержащий около 2000 пословиц, был издан в 1969 году в красивом оформлении. Последнюю публикацию пословиц Г. Н. Макаров подготовил на материале, собранном при его руководстве Анной Тимофеевной Самсоновой, уроженкой Пряжи. В сборник вошли 864 образца, существенно дополнивших фонд пословиц Карелии, так как людиковский материал до сих пор очень мало публиковался. Сборник «Пословицы Пряжи» издало финляндское Финно-угорское общество в 1971 году.