Этюды о карельской культуре

ПЕККА ПЕРТТУ ИЗ САЛМЕНКОРВЫ

Уже во время первых поездок в Советскую Карелию мне приходилось слышать о Пекке Пертту, но встретиться с самим писателем не удавалось. Всякий раз мне сообщали: Пекка в Салменкорве. И вот в 1968 году мы с Вяйне Кауконеном приехали на неделю в Вокнаволок, где нас разместили в одном из классов средней школы на втором этаже. Мы послали в Салменкорву весточку, которую взялась доставить дочь замечательной вокнаволокской сказочницы, девяностолетней Оути Липкиной, или «кёукинской бабушки», Татьяна. Она как раз собралась в Чену на рыбную ловлю и обещала заглянуть к Пекке. И вот 12 июля поздно вечером Пекка Пертту пришел к нам с набитым рюкзаком за спиной. Уже взошло солнце, когда мы прервали нашу беседу, чтобы поспать хоть несколько часов. Проснувшись, я ненадолго сходил к Паро Ремшу, обладавшей прекрасной памятью, и кое-что записал от нее. Потом в сопровождении Пекки Пертту и председателя сельского Совета Ийвана Липкина мы отправились на берег Куйтто, где нас уже ждала моторная лодка для поездки в деревню Пирттилахти.

Столь форсированно начавшееся знакомство продолжили новые встречи — в Хельсинки, когда Пекка Пертту приезжал к нам в декабре 1972 года, и неоднократно в Петрозаводске.

Пекка Пертту происходит из рода ладвозерских Перттуненов. Отсюда у него и эта родовая фамилия. Отец, Олексей Перттунен, сын Хилиппы, или «салменкорвинский Олексей», родился 10 октября 1870 года в Манчонвааре, входившей в ладвозерское гнездо деревень. Олексею не было еще и двадцати лет, когда он нанялся в батраки к зажиточному крестьянину деревни Кеунясъярви Юрки Иутанену и женился на его работнице Моарие, дочери Ийвана Лесонена. Моарие родилась в 1871 году в деревне Венехъярви; оставшись сиротой, она с пятнадцати лет начала батрачить в Иутале (так назывался дом Юрки). Хозяйский дом стоял на берегу маленького озерка Иуталанлампи, ниже порога Кеуняскоски. Олексей с Моарие, с разрешения хозяина, приступили к строительству своей избы в Салменкорве, на другой стороне озера Кеунясъярви. Но строительство затянулось почти на десять лет, потому что строить они могли только в свободное время, а его-то как раз и не хватало.

На месте будущей усадьбы рос такой густой сосняк, что не видно было озера, хотя до берега было всего метров двадцать. При выборе места для дома приходилось рассчитывать, чтобы строевой лес был рядом, чтобы не так трудно было подтаскивать бревна. Сама валка деревьев происходила следующим образом: сначала у сосен перерубались почти все корни, а когда поднимался сильный ветер, подрубали оставшиеся, и ветер аккуратно валил деревья вместе с корневищами, так что уже не надо было выкорчевывать пни. Так расчищалось поле, которое оставалось небольшим, хотя родители Пекки не переставали его расчищать и расширять. Но больше всех поработал мотыгой дед Хилиппя, сын Васселея, который в 1916 или 1917 году окончательно покинул Манчонваару и стал жить то у Олексея в Салменкорве, то у старшего своего сына Симана в Вокнаволоке, либо в тех домах, где весь свой век батрачил. Кроме сыновей, Симаны и Олексея, у Хилиппя была еще дочь Оксение, которая вышла замуж в ладвозерскую Коссинваару. В 1920 году Оксение ушла вместе со своим мужем Коссин-Ортьё в Финляндию и поселилась в Хюрюнсалми.

Родители у Пекки Пертту дожили до старости: Моарие умерла в 1948, Олексей — в 1950 году. Из их детей Пекка самый младший, он родился 14 октября 1917 года. Летом 1968 года в Вокнаволоке я встретился с сестрами Пекки: Матрё Ремшу (1895 года рождения), Татьяной Липкиной (1897) и Насто Ильиной (1909). Я даже немного записывал их речь. Наиболее разговорчивой из них оказалась Татьяна, которая вышла замуж в Вокнаволок, а теперь жила в Петрозаводске.

В школу Пекка начал ходить в своей деревне Кеунясъярви, или в Чене, продолжил ученье в Вокнаволокской школе, а затем — в Ухте. После того как Пекка сдал все экзамены в Ухтинской финской школе, его назначили учителем в начальную школу деревни Толлоёки. В 1938 году он окончил организованные в Петрозаводске курсы и перешел в Ухтинскую школу, где и преподавал до начала «зимней войны». Успевший к тому времени проявить свои литературные способности. Пекка Пертту был направлен ответственным секретарем в газету «Голос солдата», но осенью 1940 года он уже снова преподает в Ухтинской средней школе, где после неудачного эксперимента с карельским языком опять ввели преподавание на финском языке. Этот учебный год оказался для Пертту годом многосторонней деятельности. Помимо учебных занятий, он . играл на флейте в школьном оркестре, пел в хоре, участвовал в спектаклях драмкружка. И еще находил время для любимого дела — рисования. Кроме того, еще и ходил в походы, пешие или лыжные, чаще всего вместе с другим молодым учителем Яакко Ругоевым.

В июне 1941 года, когда началась новая война, в Ухте был образован истребительный батальон из непризванных в армию местных жителей, главным образом юношей и девушек. Этот батальон занимался эвакуацией населения из Ухты, вывозом наиболее ценного имущества и охранной службой. Пекка Пертту был назначен начальником штаба, хотя никакого военного образования не имел.

Когда выпал снег, под руководством Пекки Пертту начались лыжные тренировки. Служивший в этом же батальоне Яакко Ругоев вспоминал такую его команду: «А теперь, юноши и девушки, все за мной по лыжне — марш, марш!»

В самом начале 1942 года большая часть истребительного баталона была зачислена в отряд «Красный партизан», состоявший в основном из карел. Отряд совершал диверсионные рейды по тылам финнов. Пекка Пертту очень реалистично рассказал об этих рейдах в повести «Двое вспоминают войну» (напечатана в книге «Вехи» в 1977 году). Здоровый, натренированный, он легко переносил тяготы походов. Осенью 1943 года его ранило в Письмогубе. «Нас поливали с самолета. Пуля попала в бедро и застряла в кости. О моей ране сказали, что это легкое ранение, потому что даже кость не раздроблена». Сначала Пекка лежал в полевом лазарете, затем лечился в госпитале в Кеми. При транспортировке раненых в Кемь случилась авария, которая могла иметь самые печальные последствия. «Вообще-то я должен когда-нибудь об этом написать, — сказал Пекка. — Нас, неходячих раненых, был полный автобус. Около Шомбы машина вдруг опрокинулась. Я потерял сознание, а когда очнулся, увидел, что лежу на носилках на дороге, а колеса автобуса торчат кверху. Боже мой! Еще в полевом лазарете я был настолько беспомощен, что на другой бок не мог повернуться, меня поворачивали. На спине образовались пролежни. Да и потеря крови была слишком большая. А после аварии и в кемском госпитале три месяца пролежал не двигаясь. И хотя в меня влили немало крови, восполнить потерю долго не удавалось. Но я все же окреп настолько, что можно было оперировать. После этого я начал понемногу оживать. Стуча костылями, я стал носиться как лось по коридорам госпиталя. Потом начальство узнало, что я увлекался рисованием и даже школьников учил рисовать, и поручило мне зарисовывать раны, переломы костей и прочее тому подобное. Меня хотели оставить при госпитале, чтобы я занимался этим и впредь, но мне хотелось вернуться в отряд. Из отряда меня направили в Москву на шестимесячные курсы минеров. Так я стал минером в своем отряде. К сожалению, не всем минерам везло, ведь минер, говорят, ошибается только один раз. Но мне повезло. Воспоминаниями о том, как работается минеру на минном поле, я поделился в рассказе «Сумерки», который опубликован в моем последнем сборнике. Впрочем, я не очень-то увлекаюсь описаниями войны; один из ранних рассказов — «Долгие ночи», можно сказать, исключение. С гораздо большим удовольствием я пишу хотя бы о конопляном семечке!»

В мае 1944 года минер Петр Алексеевич Пертту был отозван с фронта и направлен литературным сотрудником в редакцию газеты «Тотуус». В то время редакция находилась в Беломорске, но скоро переехала в Петрозаводск. Пекка работал в газете до 1950 года. Потом его приняли в Литературный институт имени Горького в Москве. Здесь его главным учителем был известный писатель Константин Паустовский, добрые советы которого он и поныне вспоминает с благодарностью.

Из Москвы Пекка вернулся в Петрозаводск в 1955 году. Теперь полем его деятельности стал Союз писателей Карелии и редакция журнала «Пуналиппу», где на него были возложены обязанности ответственного секретаря и заведующего отделом прозы. В качестве литературного консультанта он по-братски делился опытом и знаниями с начинающими писателями. На свои писания оставалось не так уж много времени, особенно на первых порах. Но после того как на руинах родительского дома Пекка поставил в Салменкорве летний домик, начали появляться и результаты его литературного труда.

Результаты творчества у Пертту не слишком обильны. Его первая книга «Залом» появилась в 1957 году, в нее вошли одноименная повесть и рассказ «Летние ночи». Следующий сборник рассказов «Быль о соснах» вышел в 1964 году. Две повести «Клад» и «Рийко Марттинен» изданы отдельной книгой в 1970 году. Уже в этих книгах сильно звучит голос писателя в защиту природы.

В 1973 году издательство «Карелия» выпустило книгу «Глазами природы», содержащую 24 рассказа и очерка о природе. Основу книги составили очерки, которые Пекка Пертту ежемесячно публиковал в газете «Неувосто-Карьяла» в 1970 году, объявленном Международным годом охраны природы. В целом книга написана с глубоким знанием предмета, и автор твердо высказывает свое мнение по многим актуальным экологическим проблемам, особенно в той части, которая озаглавлена «Забота о завтрашнем дне»,

К разряду лучших краеведческих изданий можно отнести книгу «След лодки Вяйнямёйнена», вышедшую в 1978 году. В ней видна рука художника, но в то же время это и результат исследовательской работы. Книга содержит много новых сведений, в частности о представителях последних поколении?! знаменитого рода Перттуненов и о том, насколько хорошо они знают родовые традиции. Всем, кто интересуется Карелией, кто хочет быть другом ее природы, другом карельского народа, следует прочитать эту прекрасную книгу Пекки Пертту. Очень отрадно, что она вышла в 1985 году также в русском переводе, выполненном сыном писателя Арви Пертту.

В 1981 году Пекка Пертту был награжден Государственной премией КАССР за книги «След лодки Вяйнямёйнена» и «Люди на берегу» (1979). Эта награда имеет для него особое значение еще и потому, что премия носит имя Архиппы Перттунена.

«След лодки Вяйнямёйнена» ведет читателя в мир рода Перттуненов. Сам патриарх рода, Архиппа, давно волновал воображение писателя. Пекка даже попытался написать биографию Архиппы в стихах, подобных Калевальским рунам. Такой стихотворный размер, по его мнению, наилучшим образом подходит для того, чтобы воссоздать образ ладвозерского короля рунопевцев с его поэтическим мышлением и окружением. Пекка успел сложить уже довольно значительную часть этой биографической руны, но потом оставил. По его словам, он начал сомневаться, что эту руну когда-нибудь опубликуют, да и у читателей едва ли хватит терпения ее прочитать.

Несколько очерков о родном крае Пертту поместил в свою следующую книгу — «Связь времен» (1984). Здесь рассказ и о том, что происходило в Ладвозере в годы, предшествовавшие коллективизации, и что изменилось после образования колхоза (очерк «Тропа в дебрях жизни»). Большое культурно-историческое значение имеет очерк «Народные просветители», в котором с увлекательной деловитостью, вообще характерной для Пертту, повествуется о потомках рода Олексея Яакконена из пограничной деревни Кивиярви и слившегося с ним рода Пирхоненов, которые вместе дали для сельских школ Карелии восемнадцать учителей. Ту же тему продолжает очерк «Наш учитель». Это своего рода сердечный поклон бывшего ученика памяти замечательного преподавателя Матти Пирхонена, воспитавшего целый ряд писателей, и вместе с тем это знак признательности всей Ухтинской финской средней школе. Очерк «Влечет таежная тропинка» представляет собой, в сущности, сильный и четкий монолог автора в защиту природы. Древняя многогранная культура таежных жителей — вот неизменный фон произведений Пекки Пертту: «Человек еще не достиг в то время такого ложного убеждения, что он является неким венцом творения» центром всего сущего».