Добро не остается безнаказанным

6. Санса. Ожидание

За каждым ее словом или жестом в этом замке следят — Санса это знала. Каждая отобразившаяся на лице эмоция тоже наверняка где-то учитывалась и подшивалась в метафорическую папочку с компроматом. А когда она размышляла над тем, как вести себя со всеми знакомыми в Королевской Гавани, то подумала и о том, как относиться к семье. Старкам то есть.

Старший брат ради спасения из темницы отца развязал войну. Дело вроде бы благородное, и статистика побед у него отличная, но что-то в этом было не то. Хорошенько поразмыслив, она поняла, что ее смущает: оставшийся беззащитным Север.

Раз пираты с островов его захватили, значит, пробел в логике Робба был довольно очевиден. Почему же он не вернулся обратно, узнав это? Из-за сестры? Ее можно было выторговать сразу же после пленения Джейме Ланнистера. Возможно, не хотел показать слабость после провозглашения Королем Севера. Как бы ни было, за любые его решения страдала Санса.

Настоящая леди Старк наверняка спала и видела, как ее возвращают семье. Вот только ей более чем понятно: вне зависимости от того, кто ее опекает, изменятся лишь незначительные аспекты ее жизни. Например, Сансу точно выдадут замуж, не спрашивая ее желания, просто для заключения выгодного союза. Так что мать и брат были для нее самой лишь чуть более благоприятными вариантами, чем Джоффри и его семья.

Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало.

Ее грамкины, Хос и Лок, рассказывали, что на любой вопрос о семье Санса отвечала, мол, мой отец был предателем, так же как и брат, и мать. Лицо при этом она сохраняла бесстрастное. Что ж, раз она сама ничего к этим людям не испытывает, маска безразличия к судьбе предателей получится просто безупречной.

Однако маска треснула, когда грамкины сообщили, что ее маленьких братиков, Брана и Рикона, убил воспитанник отца. Теон Грейджой. Он убил их, потом сжег их трупы, а что осталось — вывесил на воротах. Так ей сказали, и Санса почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

Дети. Это же просто дети. Они должны быть неприкосновенны.

Оказав помощь одному ребенку, она задумалась о судьбе детей в этом городе и отмела любую мысль о Душильном газе, а Теон? Как он мог убить их, ведь они росли вместе?

В этот раз равнодушие и впрямь пришлось разыгрывать. Когда же Санса вернулась в комнату, то сдернула с кровати покрывало, закуталась в него и уселась у окна, беззвучно плача.

* * *

Уже подоспел авангард противника, осталось дождаться только, пока доплывут корабли. Со дня на день, казалось бы.

Но ожидание выматывало.

Со слов грамкинов, для общения с продажным шутом Сансе нужно было продолжать приходить в богорощу. Чтобы не насторожить неведомого «друга», которому прислуживал Донтас, она раз за разом являлась туда и общалась с дышавшим перегаром маглом, но особой пользы в том не наблюдала. Да и обещания эти — «потом, все потом». Тьфу. «Терпите, миледи, все будет». Ну да, конечно.

Скорей бы грамкины и снарки разузнали, кто послал ей этого дурака, но пока что Донтас никому ни о чем не докладывал и заданий не получал. Возможно, все было оговорено с ним еще раньше, и без особой нужды с нанимателем он встречаться не станет.

То был явно не ее день, раз на обратном пути ей повстречался Сандор Клиган.

Еще один обитатель этого чудного места, к которому она все еще не понимала, как относиться. Он был жутковат внешне и грубо разговаривал, но защищал Сансу Старк и до ее подмены. Всегда. Даже от самой себя.

Только вот руководствовался при этом не пойми чем.

— Пташка по-прежнему не выносит моего вида? — Пес ощерился в каком-то подобии улыбки. — Когда тебя окружила толпа, ты не была так разборчива, помнишь?

— Как же разнятся наши воспоминания. Я вот помню, как улизнула от толпы, пока вы крошили всех, до кого могли дотянуться, и спокойно отдыхала близ моря, когда мы снова встретились.

Клиган прищурился.

— Пташка могла пораниться, или ей подрезали бы крылышки.

— Да, вполне возможно. — Санса замерла рядом с краем стены, любуясь и ужасаясь маревом от пожаров. Все особо горючее из лабораторий она перенесла в подвалы, но Гильдию алхимиков и так безопасным местом не назовешь. — Что ж, во всех случаях вы вели себя храбро.

— Псу не нужна храбрость, чтобы крыс гонять. Мне доставляет удовольствие их убивать.

Санса вгляделась в лицо этого магла. Ее отвращал не сам шрам от ожога. Просто тошно становилось от испытываемых одновременно желания и невозможности это исправить. А еще к этому примешивался сложный коктейль из жалости и яростного негодования из-за непрофессионализма попавшегося этому воину целителя.

— Ну, в таком случае — хороший песик.

Она привстала на цыпочки и потрепала его по голове.

Хе-хе, от этого глаза собеседника расширились настолько, что появилась реальная угроза выпадения глазных яблок.

— Веселых и многочисленных вам убийств, Сандор Клиган.

Предпочитая считать, что она попрощалась, Санса развернулась и вернулась к себе в покои. Что ж, небольшой ежевечерний ритуал по сбору свежих данных от ее преданных маленьких шпионов — и можно ложиться спать.

Любопытно, но с тех пор, как ее сон охраняли грамкины и снарки (спокойно поедающие людей, между прочим), Санса по ночам отлично спала.

* * *

С зельем для предотвращения ожогов не ладилось до тех пор, пока плюнувшая на все приличия Санса не отправилась в подземелья к драконам и не принялась скрести их черепа, пытаясь найти хоть что-то на внутренних частях зубов и костей челюсти.

Шансы были ничтожны, и все же даже с теми мельчайшими частичками, какие вышло добыть, зелье можно было считать удавшимся.

От идеала оно было далеко так же, как она от своей эпохи, и все же облитое им бревно не сгорало от дикого огня пару часов. Зеленая жижа, тихонько унесенная Маффином из соседней лаборатории, просто растеклась поверх ее творения и медленно его выжигала, пока не преуспела.

Пусть не идеал, но определенно успех.

* * *

Санса не знала, с чего чардрева считались волшебными изначально, но помимо чудесных свойств листьев у них была удивительно хорошая способность накапливать и проводить волшебство. Так сказал Маффин, и она ему верила.

После того, как ей рассказали о жуткой гибели младших братьев, Санса никак не могла успокоиться. Внезапно появилось яркое эгоистичное желание связаться со Старками. Словно за что-то внутри зацепился крючок и тянул ее сделать это. Ничего такой силы она не испытывала с момента помощи Тее.

Пойдет ли использование чар ей во вред? Неизвестно, но предчувствие необходимости было слишком отчетливым, чтобы закрывать на это глаза. Волшебник, не доверяющий своей интуиции, обычно становился частью лаборатории самым печальным образом.

Первым делом Санса попросила грамкинов и снарков разузнать про гибель младших Старков точнее, ведь они лишь передали ей сказанное Грейджоем. В то же время мысль о том, что страдает не одна она, ее не отпускала.

Да, Санса этим детям не родная сестра.

Да, ей вживую еще ни разу не приходилось разговаривать со Старками, так что она и не знает точно, что она чувствует к своей псевдосемье. Тем не менее разве не было разумным подготовить себе еще один путь отступления?

Санса не сильно хотела возвращаться в «отцовский» дом, ее куда сильнее манил Эссос с его Вольными городами и прочими осколками когда-то славной Валирийской империи. И все же не ощущать сочувствие к матери, потерявшей трех из пяти детей, она не могла.

Идти в богорощу и пытаться на месте сделать из чардрева местный аналог каминной сети с Летучим порохом она побоялась. Где-то там бродит вусмерть пьяный Донтос, да и попасться какому-нибудь патрулю дворцовой стражи было бы крайне неловко.

Пришлось по старинке задействовать камин, пару листиков чардрева, несколько алхимических компонентов, а потом потратить пару дней на эксперименты в покоях под наблюдением Маффина. Санса равнодушно предположила, что он не позволит подорваться ей самой, а окружающих не особо и жалко. Конечно, в случае неудачи в процессе связи ее могло запросто размазать по стенам и потолку тонким слоем кровавой каши, но, как говорится, без риска нет победы.

Любое волшебство с чего-то начиналось.

Наконец это свершилось: она смогла послать свою проекцию туда, где, как предполагалось, находится ее мать. В Риверран.

Однако, как в любой самопальный эксперимент, и в этот закралась небольшая погрешность.

* * *

Санса оглядела комнату, в которой очутилась. Довольно широкая кровать, пара шкафов, а вот и узкое окно, через мутное стекло которого с трудом пробивается свет. За дверью были слышны чьи-то голоса.

— Мои братья… Брану еще не было и десяти, а Рикон! Теон Грейджой, будь он проклят!

Ох, кажется, ей выпало сперва познакомиться с братом.

— Мой король, — голос был девичьим, с характерными нотками, которые Санса слышала от соседок по спальне в Хогвартсе, когда те флиртовали со своими парнями. — Я так вам сочувствую. Понимаю, как мало могут дать слова утешения…

Что ж, если она не хочет расширить свой кругозор в вопросах взаимоотношения полов, нужно срочно вмешаться.

— Робб, — позвала Санса через дверь. — Брат мой.

За дверью послушался шорох, а потом она распахнулась с такой силой, что ударилась о стену.

На пороге стоял лохматый парень в расстегнутой рубашке, но, к счастью, все еще в штанах. За ним виднелось что-то наподобие гостиной: камин, кресла, столик. А еще миловидная девушка с расшнурованным на груди платьем.

Никого из них Санса не узнавала, но вряд ли стоило это показывать.

— О, Робб, — как можно слезливей воскликнула она. — Я молилась богам, чтобы повидать маму и тебя, и они ответили на мою просьбу!

— Санса? — Парень был в полнейшем шоке, так что она даже засомневалась в своем решении и способе повидаться.

Вроде бы здесь все-таки были возможны разного рода чудеса, и большая их часть списывалась именно на богов, как тут говорят, Старых и Новых.

Вдруг откуда-то донесся треск дерева, потом еще и еще. Наконец что-то рухнуло, и в комнату, оттолкнув Робба, влетело огромное шерстистое чудовище. Как высока ни была Санса, она искренне полагала, что собаки не должны быть столь же огромны.

«Это ведь волк», вспомнила она. «Зверь с герба моего теперь семейства — лютоволк».

Что ж, настал момент истины. Если волчонок попробует ее покусать, то к семье ей путь заказан. А еще самое время проверить, правильно ли работает односторонняя материализация.

Санса протянула к чудищу руку и нежно провела от носа к голове. Зверь не двигался, лишь немного щерил зубищи, каждый длиной с ее мизинец.

«И все же он не страшнее драконов».

С этой мыслью Санса подсунула ладонь животному к носу, а после принялась чесать подбородок. Волк забавно заскулил и успокоился, улегшись на пол у ее ног.

Ф-фу-у-у-х! От облегчения аж голова закружилась и на глаза набежали слезы. И их тоже можно использовать.

— Какой же ты красивый, Серый Ветер, — всхлипнула она. — Моя Леди, наверное, была бы такой же большой сейчас.

Наконец отмер брат. Он повернулся к приводящей себя в порядок девушке.