Добро не остается безнаказанным

32. Санса. Круговерть

Прим. авт. Приношу извинения за сбившийся режим выкладки.

-

Все так закружилось, что Санса не могла точно описать, сколько дней прошло с момента ее свадьбы и вообще какой наступил день. Вроде бы меньше недели, но — кто считает?

Она пребывала одновременно в ошеломляющем восторге и беспросветном ужасе. Казалось бы, можно предположить, что в восторге от брака и ужасе от кучи проблем, созданных ее желанием открыть и в этом времени свое дело, но вот нет. Все с точностью наоборот.

Трудности в освоении чего-то нового лишь разжигали ее любопытство, дарили силы. Ради того, чтобы взглянуть на мир с новой стороны, она и вставала по утрам.

Брак, с другой стороны, виделся сущим бедствием. Только лишь первый день она порхала, приручая дракончика и выручая леди Стокворт, а вот дальше…

Соседки по спальне в Хогвартсе всегда беспокоились, когда и за кого они выйдут замуж. Некоторых также волновала тема первой ночи с мужем, обеспеченно ли они потом будут жить и какими родятся их дети.

Вот только никто не задумывался, и Санса в том числе, о том, что после брака в непосредственной близости появляется нечто. Оно ходит, разговаривает с тобой, трогает почем зря, ворочается и встает по ночам, а еще ДЫШИТ. Черт возьми, она и не знала раньше, что звук дыхания может быть таким раздражающим! Почему, ну почему не восстановила отрубленный нос сразу же, как увидела?! Думала, что не ее проблемы будут? Ага, конечно. За то и поплатилась.

Даже в общежитии Когтеврана всегда было личное пространство. На уважении этого понятия, можно сказать, факультет и стоял. Никто на диване ни к кому не приваливался, да и в спальнях пологи можно было заговорить так, что кровать становилась маленьким свето- и звуконепроницаемым убежищем.

Тирион, такой вроде бы маленький и компактный, умудрялся быть повсюду в их покоях. Содержимое его гардероба расползалось по креслам и стульям с такой скоростью, что слуги не успевали прибирать. Поскольку это были их общие комнаты, входил он, разумеется, без стука. Во время сна обрубок его носа издавал звуки, что по мелодичности вполне могли сойти за трубы, разрушившие Иерихон, а еще муж всегда занимал две трети кровати, как бы ни лег.

Однако все это не было худшим.

Санса не могла принимать ванну так подолгу, как хотелось. В этом безумном времени вода была единственным, что приводило ее в хорошее расположение духа. Теперь она оказалась недоступна. Смысл плескания в теплой воде был в том, чтобы расслаблять ее, вот только успокоиться не выходило, пока за тонкой ширмой кто-то ходил, шуршал и пыхтел.

Раздельные спальни — это благо. Тем более с их договоренностью о сексе. Пусть Сансе тоже иногда хотелось обнять Тириона или погладить, но без продолжения. Просто почувствовать, как оно, когда рядом есть мужчина, которого вроде как можно потрогать. Жаль, приходилось держать себя в руках. А ну как после ворчливо рассуждать о долге жены перед мужем? Нет уж, увольте.

Это тоже злило.

Вот казалось бы, что проще, чем спокойно обо всех неудобствах поговорить и разрешить, верно? Только вот пока ее мысленное обращение к мужу никак не хотело начинаться с чего-то кроме «а-а-а, как ты меня достал!». Начать так было бы совершенно неконструктивно.

Во избежание ссоры с последующим случайным воспламенением Тириона приходилось успокаиваться работой и ждать подходящего случая, стараясь избегать при этом любого раздражения. Говоря проще, чем меньше она сталкивается с новым соседом по комнате, тем спокойней.

* * *

Ладон, как любой новый проект, невероятно захватывал.

Санса чувствовала, что сроки немного поджимают. Что должно произойти, как скоро — ясности в том никакой, но предчувствия мучили регулярно.

Отчасти поэтому построить сам город она решила магией. Ну а еще потому, что до сих пор у нее не было денег.

Сокровищница древнего короля Вестероса по-прежнему дразнила ее любопытство и не сдавала позиций. Что же все-таки там за ключ?

— Госпожа, почему же вы не позволяете перенести себя по ту сторону стены?

Маффин задавал весьма разумный вопрос, и Санса бы восхитилась, если бы не отмела такую вероятность за пару недель до этого.

— Этот замок, как и сокровищницы в нем, построили люди с драконами, так?

— Да, госпожа.

— Я вот в некотором смысле тоже «человек с драконом». Если бы я создала спрятанную комнату и загрузила ее драгоценностями и золотом, как по-твоему, доверила бы я ее одному лишь странному ключу? Или, быть может, припасла там пару-тройку любопытных ловушек?

На обычно расслабленном лице домовика отразилась задумчивость.

— Вы правы, госпожа. Одно только замечание: и я, и снарки с грамкинами — все мы побывали в той комнате. Ни одной ловушки.

— Замечание на твое замечание, Маф: мы принадлежим разным видам. Я не стану ставить свою жизнь под угрозу там, где можно этого избежать.

— А если открыть дверь ключом?

— Возможно, ловушки деактивируются. Во всех случаях, что случится после открытия двери, я смогу узнать…

— …лишь если найдете способ ее открыть. Я понял, госпожа.

Но этот вопрос пока можно было еще ненадолго отложить.

Каждое утро она отправляла мужа вершить всякие важные дела во имя короля и Отечества, а сама, под прикрытием оставленного фантома, который у Маффина с каждым разом выходил все лучше и лучше, отправлялась на стройку.

После первой же бессонной ночи, связанной с ужасающим храпом Тириона, злая-презлая Санса пыталась успокаивающе дышать, глядя на море.

Вдо-о-ох, вы-ы-ы-ыдох… Вдо-о-ох…

— Я совсем не хочу придушить подушкой своего мужа, — вы-ы-ы-ыдох…

Жаль, не помогало. В груди припекало, ярость рвалась наружу. Что бы хоть отдаленно полезного сделать?

Море. Иногда корабли в нем тонут, верно?

А можно ли их поднять со дна?

— Акцио, затонувший корабль!

Ничего не произошло. Санса поморщилась. Это было одно из заклинаний, что ей и в прошлой жизни не давались. А она было понадеялась, что теперь может все.

Раз так, почему бы не сыграть в Мерлина, как в детстве?

Ни квиддичем единым развлекаются маленькие волшебники. Метлы для детей довольно медленные, к тому же настоящих мячей им не дают, а без них не так интересно.

Улыбнувшись, она прикрыла глаза и развела руки в стороны. В детстве, до того, как вообще раскрыть свою магию, маленькая Алитерра МакФасти часто представляла себя всемогущей чародейкой. Без заклинаний и взмахов палочкой перед такими волшебницами по одному лишь их желанию появляется все нужное.

Например, они могут сильно-сильно захотеть, и дюжина кораблей поднимется с морского дна, чтобы красиво покачиваться на волнах у их ног.

Приятный самообман. Санса словно ощутила теплое поддерживающее прикосновение из той части ее жизни, которую она считала лучшей. Тогда она еще была маленькой принцессой своих родителей. Тугой узел раздражения ослабевал, злость уходила. Жаль только, что ничего из пучины морской так и не всплывало.

* * *

Умиротворение приносил и дракон. Никакой информации о том, как называли Таргариены тех, кто родился последними, она не обнаружила, а потому назвала на свое усмотрение: Азурит. Как следует рассмотрев его при дневном свете, Санса была просто поражена изяществом перехода цвета чешуек от насыщенно-сапфирового к нежно-лазурному.

Умные бронзовые глазки на короткой широкой мордочке внимательно следили за каждым ее движением: откуда достает кусочки курицы, как поджаривает огнем в ладонях, целиком ли протягивает ему.

— Азурит. — Дракон повернулся к ней, и Санса в очередной раз продемонстрировала ему выложенное в лодочку из ладоней филе.

— Аци! — К каким еще командам приучать, как не к тем, что знакомы ей с детства? Сказала, поджарила, положила на камни перед мордочкой, повторила.

Все еще отслеживая каждое ее движение, дракон принялся за еду.

А она, глупая, еще удивлялась: мол, чего так много команд для питания? Одна для того, что дракону дают, другая — чтоб поджарил сам и съел, третья — чтобы не ел, а понадкусывал, и так до дурной бесконечности. Что ж, может статься, вскоре ей предоставится шанс все уяснить на практике.

Поначалу Санса сомневалась, стоит ли на то время, что она трансгрессирует в Эссос, Азурита брать с собой. А после навешала по всему периметру защитных и маглоотталкивающих заклинаний (по крайней мере, она старалась сделать все, как было на Гебридах), дав возможность своей Синей Птице вволю полетать.

* * *

На другой день она наконец нашла время почитать сводку новостей, любезно предоставляемую грамкинами, снарками и их родственниками со всех концов Вестероса и многих земель Эссоса.

Нет места лучше для восприятия плохих новостей, чем теплый морской берег с уютной тенью и свежим воздухом.

Север, центр и Восток — три самых остро интересующих ее направления. Неплохо бы разобраться, что там с севера угрожает, донесения про оставшихся Старков почитать, а еще понять, насколько хорошо до обитателей Драконьего камня дошел ее тонкий намек.

Выпустив в траву с полдюжины кроликов для Азурита (пробудитесь и восстаньте, инстинкты охотника!), первым делом Санса взяла в руки сундучок с донесениями как раз об этом островке. Ага, Ладон уже начал на нем осваиваться, да так радостно, что часть людей с криками оттуда уплыли. Жаль только, что самые неприятные обитатели и с места не сдвинулись: леди Селиса, жена все еще не казненного лорда Станниса, вместе со своей дочерью, дураком, мейстером, парой десятков рыцарей и какой-то «пугающей женщиной в красном и с сердцем огневички на шее», как ее описали грамкины.

Что ж, кто бы ни была та загадочная женщина, ношение чьих-то органов на шее не есть признак здравого ума. Уплывшие забрали почти все корабли, оставив у причала пару полусгнивших посудин. Все это не казалось Сансе непреодолимым препятствием для переезда.

Вторыми по значимости оставались новости с Севера. Жаль, что все грамкины ушли оттуда — они хотя бы умели писать. Если новости о происходящем в Королевской Гавани Санса еще могла выслушать от своих маленьких помощников лично, то на все остальные регионы просто не хватало времени. Вот и приходилось сначала откладывать, а потом выпытывать у снарков все подробности лично.

Крошка-шпион, вышагнувший из-за камня перед ней, предпочитал называться Ежей. Ну, Ежа так Ежа. На человеческом языке его можно было бы назвать представителем волшебных обитателей Севера. Не всем же им приходить к ней, вот придумали посла отправлять.

— Привет. — Санса сложила ладони лодочкой и, наколдовав немного воды, протянула ее Еже. С русалками и грамкинами она расплачивалась искорками волшебного огня, а вот снарки отчего-то запросили наколдованную воду. Дети, мол, здоровее родятся.

— Госпожа, — напившись, низко поклонился Ежа. — Сначала. Что?

— Что идет с Севера? — Сколько времени уже она пытается добиться внятного ответа — месяц, два?

Снарк прижал ушки.

— Зло, — печально и совершенно непонятно возвестил он. — Страшное. Зима идет. Белая смерть. Через лед смотрит.

Санса записала. Она знала, что ей не врут, да и вряд ли что скрывают об этом, просто она понять не может. Все же неспроста ее от предчувствий корежит.