Добро не остается безнаказанным

3. Санса. Затишье

Санса лениво плескалась в наполненной Агуаменти и подогретой Инсендио ванне. Может, это побочный эффект от переноса во времени, а может — так вышло от стресса, но шел уже третий час ночи, а она никак не могла уснуть.

Сегодня она «отпраздновала» неделю с самой неудачной охоты на фей в истории, и жизнь изначальной Сансы Старк в этот период заиграла перед ней новыми неприглядными красками.

Для начала все дружно сделали вид, будто это Тирек Ланнистер, тот полумертвый подросток из тачки, героически спасал ее, а не наоборот. Даже Псу в рассказе об этом эпическом сражении юного оруженосца с превосходящими силами отвели роль массовки. Эдакий оруженосец при оруженосце. Тот факт, что в момент возвращения в замок великий герой валялся в обмороке, перекинутый через лошадь, никого не волновал. Рассказам наподобие этого реалистичность только вредила.

Ожидаемым, но крайне неприятным моментом в ее новой жизни для волшебницы стал постоянный надзор. Постоянный! А еще то, что ее же собственные служанки ни в чем ей не подчинялись. У них, очевидно, была уже другая госпожа, коронованная, да запекут ее черти в Пекле.

Санса передернула плечами: новые ругательства были странными и резали слух. Что ж, поминать постоянно Мерлина с товарищами она уже не может.

Итак, Санса Старк, то есть она, была юной, презираемой, кроткой, вежливой, набожной… Общей чертой характера у обеих версий этой девушки была лишь стойкость. Алитерра МакФасти не отступалась от желаемого, как бы ни было трудно. Санса Старк находила в себе силы во всей этой обстановке на жизнь и даже некоторое сопротивление.

Аль в уже, наверное, прошлой жизни с самого детства хотела стать целителем. И не просто каким-то там специалистом широкого профиля, нет. Ее вдохновил пример ее тетушки Амалиэры, так что работать она хотела целителем на местах катастроф. Небезупречная, но хотя бы завершенная учеба в Хогвартсе, три года стажировок в Центре ликвидации катастроф в Торонто на летних каникулах — и все это для того, чтобы столкнуться с той же истиной, что и тетя: целителям ни черта не платят.

Она могла в обезмагиченной зоне из песка и подорожника сварить кровоостанавливающее зелье, но получала лишь триста галеонов в месяц. Такой расклад ее не устраивал, так что пришлось перейти в частный сектор.

Открыв частную практику, она получала прежний месячный оклад за одну консультацию, но работать было откровенно тоскливо. Потому во время Второй войны с Неназываемым свою клинику ей покидать было жаль, но не более того. Хотя нельзя не признать: Алитерра, теперь уже Санса, просто ненавидела лечить за бесплатно. Ее не покидала уверенность в том, что каждое совершенное дело, каждое приложенное усилие должно поощряться.

Маффин подробно расписал ей жизнь той, под чьим именем ей теперь придется жить и умирать. Важнейшими, разумеется, были события, происходившие после приезда в Королевскую Гавань с семьей. Санса пока не интересовалась источниками информации, но было чертовски любопытно, откуда домовик узнавал о деталях даже десятилетней давности.

Пришлось хорошенько подумать над линией поведения, особенно с Ланнистерами.

Гипотеза об ублюдочной сущности короля была полностью доказана, равно как ее предположение о куче плещущегося в королеве дерьма. Надо бы с ними быть предельно вежливой и не доверять ни на кнат. С этим все понятно.

Сир Джейме, брат-близнец королевы, пытался убить Эддарда и Робба Старков, но ей лично еще не успел нагадить. Сейчас он где-то там, в плену; возможно, Сансе и не придется с ним встречаться и как-то проявлять свое отношение. Как и к Тайвину, который сейчас активно пытался убить как можно больше северян и освободить сыночка.

Кузены королевы успели проявить себя во всей красе. Лансель Ланнистер выдумывал для двора всякую чушь, преувеличивая то, за что, по словам мелкого венценосного идиота, «ее надо наказать». Тирек вот сделал из Сансы «леди в беде». Что ж, обойдутся ледяной вежливостью: высокомерно поливать презрением окружающих у нее при необходимости неплохо получалось.

Любопытно то, что самой неоднозначной фигурой во всей этой семейке был тот уродец. Уж незнамо по каким там причинам, скорее всего для обмена на брата, но Тирион даже помогал Сансе. Прекратил избиение, пытался отправить гвардейцев на ее спасение во время того бунта, да и разговаривал всегда вежливо.

Неизвестно, как к нему относилась изначальная леди Старк, но сейчас он у Сансы вызывал отчетливое уважение. Хоть и урод. Хоть и магл.

Волшебников, кстати, здесь в общем-то и не водилось. Была группа алхимиков, но все их знания были в лучшем случае на уровне умных маглов. Хотя именно магия помогала им создавать то взрывоопасное зелье, которое они называли «диким огнем», алхимики уже не помнили, как ею управлять.

Вода немного остыла, и Санса, сосредоточившись, развела небольшой язычок огня прямо на ладони, а потом поводила ею под водой. Кто бы мог подумать, что то заклинание, которое она в своем времени была не в состоянии правильно воспроизвести, будет здесь таким простым. Дикая магия, а?

Ванна помогала думать, а мыслей у нее в голове было слишком много. Главная — а не свалить ли в закат из этого вонючего города? В Королевскую Гавань для захвата власти направлялся какой-то там лорд, дядя царствующего ублюдка. Нападение на город могло стать прекрасным отвлекающим маневром, чтобы раствориться в этом мире.

* * *

В первую же ночь Санса обнаружила в стенах замка тайные проходы. Маф подтвердил, что по ним можно добраться до подвалов, где лежат драконьи черепа, и она отправилась туда.

Еще никогда она не испытывала такого горьковато-восхищенного состояния, как в тот момент, когда увидела огромный черный череп Балериона. Было радостно и приятно видеть свидетельства существования драконов, но как же больно осознавать, что все они погибли.

Санса прошлась по всем подземельям, осматривая сброшенные туда реликвии. Наконец она остановилась и подобрала с пола малюсенькую черепушку, не больше ладони. Малыш страдал от неправильного строения костей челюсти, что не давало ему как следует есть. А еще были следы срастания огненосной полости: значит, ему было больно всякий раз, когда он пытался выдохнуть пламя. Сохранись вместе с черепом и скелет, она была уверена, что нашла бы у него признаки или врожденного гипофизарного нанизма, или задержки роста из-за недостаточного питания. Наверняка и крылышки были недоразвиты.

Ей показывали в детстве, что такое случалось у тех драконов, которые рождались в обезмагиченных областях, например близ Хиросимы после Второй мировой. Если их не уносили оттуда сразу после формирования кладки и они там росли, все особи получали ужасные увечья.

Санса нежно погладила маленькую черепушку: крошка вряд ли прожила больше года и все это время страдала.

— Я возьму его в свою комнату. Маффин, присмотри, чтобы его никто не нашел, хорошо?

* * *

Занимался рассвет, а Санса все изображала русалку.

Бежать или не бежать — вот в чем вопрос. Она задыхалась в этом городе, и не только от вони. Однако выбранный прежней Сансой в подельники человек совершенно не внушал ей доверия.

Сир Донтас Красный, бывший рыцарь, бегающий ныне по Красному замку в шутовской шляпе с бубенчиками, казался Сансе насквозь продажным крысюком. Жирным, большую часть времени пьяным, а еще совершенно точно кем-то уже купленным. Она еще слишком мало разбиралась в здешних политических течениях, чтобы сказать, кому и что выгодно или желанно, но этот факт был неоспорим.

А еще этот мужик усердно настраивал ее против Ланнистеров. Не то чтобы она была «за» них, но вот зачем так усиленно подпитывать уже существующую ненависть?

Из художественных магловских книг более прочих она уважала детективы, а в них чаще всего прослеживалась такая логика: если человек сделал что-то, то это или из-за любви, или ради выгоды.

Кому было выгодно, чтобы Санса жгуче ненавидела Ланнистеров? Для чего? А самое любопытное: зачем дополнительно сгущать краски, если правящая семья и так с поддержанием ее ненависти отлично справляется?

Еще эти постоянные обещания увезти ее, но при этом сам решительный побег раз за разом откладывался. Чтобы доверяла?

У нее скоро от частого и долгого купания жабры отрастут. Санса еще раз подогрела остывшую воду.

В углу внезапно послышался шорох. Сердце болезненно стукнуло о ребра: а ну как кто-то стал свидетелем ее колдовства? Если так, то одним больше, одним меньше…

— Ревелио! Гоменум ревелио! — прошептала она, махнув ладонью в сторону того шороха.

Три маленькие красные вспышки осветили тот самый угол. Маленькие — не короткие, а именно маленькие — потому что верх сияния был в лучшем случае в трех дюймах от пола. Что за?..

В углу стояли три маленьких существа. Двое были очень похожи на садовых гномов: большие круглые головы, маленькое тельце, ноги с большими ступнями. Вот только кожа у них была голубая, а глаза ярко-красные, в тон островерхой шапочке, которую каждый из них носил. Третий был еще ниже ростом, формой напоминая сидящую на задних лапах мышь: маленькая голова с длинным крупным носом переходила в короткую шею, плавно перетекавшую в толстенькое тельце. У него кожа была фиолетовой, а глаза зеленые. Все трое были одеты в самую настоящую одежду, сделанную из чьей-то шкурки.

Сияние чар потускло, но Сансе было очень интересно, кто или что они такое. Так что она решила попробовать немного другой подход и, как когда-то во время работы, призвала магию в свои глаза. Диагностическое заклинание обычно требовало палочки, но тогда никакое другое заклинание ей было не наложить. Вот она и научилась держать магию в глазах, одновременно с этим колдуя.

Эксперимент вышел удачным, и Санса продолжала отчетливо видеть этих существ.

— Большая женщина смотрит прямо сюда, — не сводя с нее глаз, шепнул своим товарищам фиолетовый.

— Она видит нас? — пискнул крайний слева гномик в шапочке.

— Она даже слышит вас, — парировала Санса.

Вот чего она точно не ожидала, так того, что эта мелкота с радостным писком бросится к ней, залезет по свисающей из ванны простыне и усядется рядком на краю.

— Зеленая магия! Видящая! Настоящая! — возбужденно запищали они хором.

Хм, ну да, ей говорили, что от заклинания ее сине-зеленые глаза полностью становились зелеными. Но разве это важно?

— Кто вы?

— Мы — грамкины, — гордо заявили малютки в красных колпачках. Так, постойте, красные колпаки?

— Сна-арк, — почему-то смутившись, протянул фиолетовый мышонок.

— Никто из вас — ну, случайно — не появляется на свет в местах сражений или там, где проливается кровь?

— Да, мы. — Двое колпаков вытаращили глаза. — А как Видящая узнала?

— Кое-что слышала, — пробормотала Санса. — И называйте меня уж лучше госпожой.

Ей было привычнее слышать такое обращение. Как будто с маленьким голубоватым эльфом общается.

И тут Сансе пришла в голову неожиданная мысль.

— А не вы ли рассказывали моему домовику обо всем, что случалось в Королевской Гавани?

— Мы, да-да, мы. — Все трое закивали. — Наши семьи большие, да. Что не знаем мы, скажут братья или кузены. Мы всюду ходим, много видим.