Добро не остается безнаказанным

57. Санса. Находки

Герион Ланнистер и в самом деле знал довольно много языков — Санса проверила по крайней мере понимание нескольких валирийских диалектов, дотракийского, гискарского и летнийского — но в остальном представлял собой вдвое худшую версию Тириона. Мрачный, подозрительный, раздражительный и убийственно саркастичный — и все эти качества открылись Сансе всего лишь за день общения.

Разумеется, первым делом она проверила родство между Тайвином и его предполагаемым младшим братом. Заклинание было несложным, оно у нее даже на седьмом курсе получалось: немного крови от каждого (Маффин подобрал платок, которым милорд десница промокнул выступившую из пореза при бритье, а вредному рабу право выбора никто не давал), взмах палочкой (щелчок пальцами как единственно доступная альтернатива) и — «Паропинкви!». Что ж, хорошая новость — она правда нашла пропавшего дядю Тириона. Но была и плохая — его придется долго и старательно лечить перед радостным воссоединением.

— А с чего вы взяли, будто я позволю ставить на себе опыты? — «благодарно» отозвался Герион на предложение об исцелении.

— А с чего вы взяли, будто у вас есть выбор? Или станете отбиваться от меня тем фамильным мечом, за которым отправились в Валирию?

Вот со сколькими Ланнистерами Санса была знакома? И все, как один, прекрасны в одном и том же состоянии — онемевшем от удивления.

Позднее, когда речь вернулась, они наконец смогли договориться. Санса, продолжая прятать лицо и скрывать имя, пообещала восстановить здоровье нового раба настолько, насколько возможно, освободить его и обеспечить встречу с родными в Королевской Гавани, а позднее — доставку к Стене. Герион, со своей стороны, смахивал со своих манер и умений застарелую пыль и начинал активно ими пользоваться, обещая при том отправиться на Стену не позднее, чем через три дня после встречи с родственниками в Королевской Гавани. Также ему там полагалось стать переводчиком и учителем общего языка для новых братьев. Его присоединение к дозорным Санса никак не оговаривала, не чувствуя уверенности в том, что так будет лучше всего.

Следующие десять весьма запоминающихся часов ушли на то, чтобы быстро, но не особо заботясь о чувствах и комфорте пациента, придать калечному рабу вид «одного из Ланнистеров». Вместе с несколькими учениками Санса крутила его и фаршировала зельями, как курицу перед запеканием. Однажды она стала свидетелем того, как тетя заново пересобрала донельзя больного волшебника, но и подумать не могла, что такое же испытание свалится на ее голову.

Под конец, не желая жуткой болью свести мужчину с ума, Санса израсходовала на него запасы сильного обезболивающего зелья и принялась за самое трудное. Кости ломались и срастались заново, исчезали и вырастали вместо утраченных. Обновлялись мышцы и сухожилия, восстанавливали гибкость суставы и связки. Прокладывались кровеносные и лимфатические сосуды, ветвились нервы, правильная работа которых запускалась еще одним редким варевом, а затем все стыдливо прикрывала кожа. И к тому моменту, когда действие обезболивающего закончилось, Герион Ланнистер обрел новые ноги.

Что ж, все прошло на удивление успешно. Санса с любопытством обследовала его через диагностические чары. Хм, и вправду хорошо! Удивительно. Первое испытание на людях все-таки, да и зелья сварены по нестандартной рецептуре, ведь ей удавалось найти в лучшем случае аналоги привычных ингредиентов. Зелье для иннервации новых конечностей пришлось варить практически на ощупь, а то, ускоряет адаптацию к ним — даже создать.

— Госпожа. — Маффин появился в тот момент, когда Герион уже пробовал сделать вторые «первые шаги» в жизни. — Русалки просят о встрече.

— Что это?! — тыча пальцем в домовика, Ланнистер резко отскочил в сторону.

Санса лишь приподняла бровь, молча намекая домашнему эльфу, что тому пора бы исправиться. Среди волшебников считалось нежелательным каким угодно способом подтверждать, что необычные существа, появлявшиеся среди обычных маглов, — не плод их больного воображения. Человеческий мозг обычно легко объяснял нестыковки с привычной реальностью. Ведь разглядели же простецы на довольно отчетливой фотографии келпи в озере Лох-Несс какую-то уродливую корягу!

— Госпожа, я под чарами, — недоуменно протянул Маффин. — Просто он на самом деле меня видит.

О, а вот это уже было интересно. Ведь есть только один способ увидеть домашнего эльфа, который хочет стать видимым только волшебнику — самому быть или сквибом или… колдуном.

* * *

Мысль о том, что среди Ланнистеров могли быть волшебники, следовало хорошенько обдумать, и Санса решила сделать это в проливе около мыса Вздохов, куда ее позвали русалки. Интересно, что или кого они нашли на этот раз?

Санса гуляла на берегу, пиная песчаные насыпи, и размышляла. В пользу того, что в роду Тириона отметились колдуны, говорило многое. Во-первых, любые зелья полностью правильно действуют именно на волшебников, а на этом семействе она уже не одно снадобье опробовала. Во-вторых, участие двух колдунов хоть как-то бы объяснило неожиданное возрождение драконов из костей, как феникса из пепла.

Хотя странно, что без слюны снарка волшебных существ Тирион не видел, да и против маглоотталкивающих был бессилен. С другой стороны, ей ли жаловаться? В сравнении с колдунами Гебридских островов Санса сама была немногим лучше сквиба.

Вариант, при котором муж оказывался хоть бы частично волшебником благодаря родству с Ланнистерами, был намного лучше тайных подозрений Сансы, связанных с Таргариенами. Она не на шутку волновалась, не начнёт ли Тирион сомневаться в законности своего происхождения. Разве не странно, когда потомок рода, не имевшего ничего общего с драконами, внезапно начинал играть важную роль в их существовании?

Вот только никем другим, кроме как «лордом из дома Ланнистеров», «сыном лорда Тайвина» и каким-нибудь там «львом» Тирион себя не представлял, а потому… Санса лучше многих знала, каково это: жить с представлением об одной картине мира, а потом видеть ее крах и ощущать тяжесть упавших на тебя осколков. Она искренне надеялась, что Тириону не придется переживать что-то подобное. Пусть лучше он будет нелюбимым, но законным сыном лорда Бобрового Утеса, чем тайным и давно потерянным бастардом свергнутого короля.

Солнце почти полностью нырнуло за горизонт, когда неподалеку от берега появились русалки. Близко к ним Санса не подходила — она-то отобьется, но после вряд ли кто-то из морских обитателей станет ей помогать. Плату за находки (на этот раз — стеклянные бусы с зачарованным огнем внутри) им передавали бесы, они же относили все ценное из воды на берег и переводили для обеих сторон, ведь нырять для преодоления языкового барьера Санса тоже не собиралась.

— Госпожа, эти русалки из Дымного моря, — подобравшийся поближе пухленький бес споро переводил визгливое поскрипывание водных леди. — Они отыскали часть города Драконис, скрывшуюся под водой. Нетронутой стоит. Вернее, затонула.

Санса вежливо выслушала приглашение лично осмотреть на находку, но, опасаясь, что она небезопасна, решила не принимать его сразу. К руинам Валирии она относилась как к месту, загрязненному радиацией. А если там еще и магия не действует? Всё, что ей приносили, они с Маффином по нескольку раз осматривали чарами, и Санса не трогала ничего, что вызывало хоть толику сомнений.

На этот раз улов составляли четыре сундука из какого-то черного камня, запечатанных магией. Последовательно проверив находку на радиацию, проклятия, яды, ловушки, опасных животных и растений внутри, Санса потянулась, чтобы наконец открыть первый. Внутри оказались невероятно красивые драгоценности: кольца, браслеты, тиары и многое другое. Особенно ее впечатлило украшение, похожее на подарок от Тириона: по шее, плечам и груди вились украшенные бледно-голубыми камнями, похожими на капли воды, цепочки из желтого, белого и красного золота. Часть их крепилась к запястьям, так что, если развести руки, эта золотая накидка становилась похожа на крылья.

Во втором нашлась пара широких кожаных и покрытых слегка затупленными металлических шипами перчаток-кастетов, в которых Санса признала весьма продуманные чесалки для драконов. Они были даже крепче, чем у МакФасти! Третий подозрительно шелестел, слегка позвякивая, и оказался полон старинных денег, на вид золотых.

А последний, четвертый… Санса шокированно отдернула руку, стоило ей только приоткрыть сундук. В пышущих жаром углублениях лежали семь чешуйчатых яиц разного цвета. Она опустилась перед ними на колени, пачкая одежду влажным и холодным песком. Запустила заклинание, чтобы проверить, живы ли детеныши, и охнула, увидев едва различимую пульсацию. У Сансы даже голова закружилась от сотен возникших вопросов. Быть не может: эти яйца пережили Рок Валирии! А еще, Мордред всех их побери, это первый раз, когда ей выпал шанс привести драконов в этот мир естественным путем.

На каждом — полустертые буквы: «Б», «А», «Р», «Н» и какие-то еще, уже и не разобрать. Но главное… Мерлин! Какие чары могут тысячи лет на дне морском согревать драконьи яйца? Жаль, что у нее нет достаточного времени для поиска ответа.

— Госпожа, ваш муж вызвал меня и попросил передать вам, что вы срочно нужны ему в ближайшей к столице гостинице на Королевском тракте.

Маффин смотрел безразлично, но в этой отрешенности Сансе чудилось скрытое нетерпение. Интересно, интересно. Решив не отвозить сундуки ни в Ладон, ни в Королевскую Гавань, она отправила на хранение под бок огненному червю на Драконьем Камне и поспешила к мужу, попутно прихватив предусмотрительно усыпленный сюрприз.