Добро не остается безнаказанным

30. Тирион. Певец

Тирион с тяжелым сердцем обозревал то, что осталось от речного порта. Королевская Гавань — главный порт государства, соперничать с которым может разве что Старомест, и открыть его нужно как можно скорее.

Отец, словно обезумев, давал ему одно поручение за другим. Восстановление порта, королевская свадьба, возврат долга Железному банку Браавоса — это был далеко не весь список того, на что требовались деньги, притом срочно.

Сразу же после пробуждения Тирион садился за бейлишевы книги, возвращался к ним и вечером, читая под мерное дыхание жены, но до сих пор не продвинулся в понимании, откуда же взять столько золота.

Затеять новый налог? Вряд ли соберется достаточно на все сразу.

А еще по записям Мизинца Тириону упорно казалось, что часть денег словно бы просочилась сквозь них, исчезнув безвозвратно, однако пока он не смог найти нечто определенное.

Остается только мечтать о спрятанном где-нибудь под Красным замком кладе.

Вдоволь налюбовавшись, он повернул обратно к воротам.

Странное дело, но сегодня горожан словно подменили. Кланяются ему, улыбаются, здоровья желают. Тирион исподволь оглядел себя, но ничего смешного так и не заметил.

— Доброго здоровьица вам и жене вашей, милорд, — согнулся очередной торговец, мимо лавки которого они с Бронном проезжали.

Наемник коротко хохотнул, глядя на обалдевшее лицо карлика.

— Слухи про вас с леди Сансой ходят, будто бы ваш брак сами Семеро скрепили, — пояснил он. — Да и вообще женушка твоя теперь личность известная. Не успели позабыть люди, как она руки-ноги им спасала, так теперь Танда Стокворт налево-направо болтает, мол, разум к ее дочери от разговоров с ней возвращается. Выходит, на святой женат ты, не меньше, и ссориться с вами теперь никак нельзя. — Бронн зашелся смехом.

А вот Тирион юмор не оценил. Брак был для него сущим мучением, ибо, видят боги, он заключил худшую сделку из всех, что случались.

Прошло меньше недели с их свадьбы, но жену он видел только спящую, что утром, что позже, когда возвращался в их комнаты вечером.

О том, чем Санса занята целыми днями, он узнавал внезапно, от Бронна или Подрика, и это в лучшем случае. Ничего вроде бы утомительного с ней не происходило, так чего леди-жене стоит отложить сон хотя бы на час и встретить вечером мужа?!

О чем только Тирион не болтал с наемником, но ни на один вопрос о своем браке отвечать не стал, отшутился.

Не хотелось думать, что он скучает по Сансе как по собеседнику — интересному, образованному, а еще отлично слушающему его самого. Печально признавать, но леди Старк более прочих подходила под описание такого друга, каким его представлял Тирион. Обсуждать что-то, спорить, рассказывать — все было интересно, и смеялась Санса вполне искренне над его шутками.

Сейчас ему было ужасно обидно оттого, скольким он пожертвовал для обретения исключительно декоративной жены с сомнительным шансом наследовать Винтерфелл.

Ночи в одной постели тоже превратились в бесконечный источник мучений. Тирион попросил жену спать одетой, да и сам он теперь не мог спать голым: Санса во сне могла перекатиться ближе и обнять его, отгоняя так сон до самого утра. Еще сонно целовала его иногда…

Какой бес дернул его за язык заговорить об отсрочке? А согласиться на предложенную сделку?!

Он даже с Шаей пока не мог даже безопасно разговаривать. Нет, только не при отце с его обещаниями.

Вот так — есть у него две женщины, а что толку?

На Грязном проезде горожане продолжали кланяться, но выглядели они на порядок печальнее. Грязные, голодные, они дрались за брошенные Тирионом медяки чуть ли не насмерть. Все же несмотря на подвозимую Тиреллами провизию, цены на рынке оставались непомерно высокими.

— Нам сюда, если ты не передумал, — подозвал его Бронн у подножья Крюка.

— Нет, не передумал. — Осмотр грязи и пепла за Королевскими воротами был лишь предлогом.

Петляя, они выехали наконец ко входу в какой-то тупик.

— Там всего две хибары. Погребок помещается во второй.

Тирион слез с коня.

— Смотри, чтобы никто не входил и не выходил до моего возвращения.

Он ощупал внутренний карман плаща и быстро зашагал по переулку, желая покончить с неприятной задачей.

Быстро пройдя через винный погребок, Тирион Ланнистер оказался в задней комнате. Человек, прячущийся в ее тенях, не представлял опасности.

Тирион сел напротив него.

— Здравствуй, Саймон Серебряный Язык.

— Милорд десница, — склонил плешивую голову человечек.

— Ошибаешься. Десница — мой отец, а меня и перстом назвать теперь сложно.

— О, я уверен, вы еще возвыситесь. Прелестная Шая говорит, что вы недавно женились. Если бы вы послали за мной, я спел бы несколько чудесных песен.

Перед глазами Тириона пронеслись события со свадьбы: будоражащий воображение танец, музыка в исполнении его жены, где и слов было не нужно…

— Обошлись и без твоих песен, к счастью. Что до Шаи, я попросил тебя не произносить ее имени вслух.

— Как милорд десница прикажет.

Зря, очень зря он сразу не исполнил обещанной угрозы, хотя бы язык стоило вырвать. А теперь певец поверил в свою неуязвимость и обнаглел.

— Такому талантливому певцу, сдается мне, приспело время показать свое мастерство в Вольных Городах, — через силу улыбнулся Тирион. — Не следует обделять какой-то из них, проводя, к примеру, по году в каждом. А я почту за честь оплатить твой проезд.

— Но позвольте, милорд, вы же сами никогда не слышали, как я пою, — запротестовал Саймон.

От слов, что срывались с его губ, кровь у Тириона вскипела.

— Я не желаю больше слышать эту песню, — весомо произнес он, стоило только человеку напротив замолкнуть. — Никогда.

— Какая жалость, — певец расслабленно поболтал вино в бутылке и отхлебнул. — Быть может, она больше понравится королеве или вашему лорду-отцу. О, а не спеть ли ее вдобавок вашей жене? Я слышал, она также увлечена музыкой.

— У отца нет времени на песни, сестра вовсе не так щедра, как может показаться. А позориться со своим унылым репертуаром перед моей леди женой искренне не советую. К тому же умный человек способен вынести большую пользу от молчания, нежели от пения.

— О, — воодушевился Саймон. — Мою цену вы найдете умеренной, милорд. Как вы, должно быть, знаете, на свадьбе короля Джоффри будет проводиться соревнование меж семью приглашенными певцами.

* * *

Когда Тирион выбрался снова на свет, он уже даже не злился. Внутри крепла ледяная ярость, а принятое решение с каждой минутой казалось все более верным.

Ланнистеры платят долги, и одному недалекому певцу предстоит убедиться в этом сполна.

После всей этой мерзости ему хотелось вымыться, но срочный вызов в башню Десницы помешал этим планам.

— Что ты видел у реки? — Лорд Тайвин обратил на сына внимание сразу же, как с гордостью представил ему два валирийских меча.

— Пепел, грязь и несколько мертвецов, которых так и не удосужились похоронить. Перед открытием порта нужно очистить Черноводную, отремонтировать или перестроить большую часть причалов, заменить Речные и Королевские ворота. Я содрогаюсь при мысли, каких все это потребует затрат.

— Ты найдешь необходимые средства.

— Найду? Это как же? Казна пуста, я уже говорил. А нужно еще расплатиться с алхимиками и кузнецами, но Серсея, конечно же, уже заявила, что половину расходов на свадьбу Джоффри возьмет на себя корона!

— Расточительность необходима, чтобы показать всему государству богатство и мощь Бобрового Утеса.

— Бобровому Утесу это нужно — пусть сам и платит. Или, может, дом Ланнистеров простит долг короне?

— Не будь смешным, — прохладным тоном парировал отец. — Если ты неспособен заплатить за то и другое, скажи сразу, и я найду более способного человека тебе на замену.

Менее прочего Тирион желал, чтобы его так скоро с позором прогнали с должности. Опять. Кажется, только на неожиданный клад и остается уповать.

— Что ж, да, я добуду деньги.

— Это ободряет. Не стану в таком случае тебя задерживать.

* * *

Первое приятное за день событие — Тирион освободился раньше захода солнца.

Разумеется, ему нужно снова чахнуть над счетными книгами, но хотя бы уже в тишине и покое.

У дверей в их с Сансой покои на небольшой скамейке сидел Клиган. Удивительно, Тирион так привык, что он всегда сопровождает его жену, что и представить не мог, чтобы Пес остался сам по себе. Неужели леди-жена тоже все еще в покоях?

— О боги, — услышал он негромкий вскрик, стоило только войти. — Ах!

Тирион застыл.

Не к добру для мужа услышать нечто подобное, если он вернулся домой раньше обычного.

Как во сне, он двинулся дальше. Теперь уже смех и непонятная возня были слышны отчетливее, и доносились они из опочивальни.

Предчувствия становились все хуже и хуже. Он толкнул дверь.

Санса сидела на кровати. Одна. Одетая. А вокруг лежали счетные книги Мизинца, свитки пергамента и какие-то еще томики книг. На полу у изножья стояли перо и чернильница.

Тирион моргнул.

— О боги, — в очередной раз выдохнула жена, переворачивая страницу и что-то помечая пером на лежащем перед ней пергаменте. — С ума сойти.

И только потом подняла голову.

— О, Тирион, — неожиданно улыбнулась она. — Я не ожидала, что ты так рано придешь. Прости, взяла эти твои книги почитать и внезапно увлеклась. Не волнуйся, я все сейчас же верну на место.

— Не… кех-кхе, нет, — прокашлявшись, Тирион снова отыскал голос. — Можешь смотреть эти книги сколько угодно. Меня, говоря откровенно, они уже порядком утомили. Что ты только в них нашла?

— Мертвецов, — с широкой улыбкой незамедлительно ответила его жена. — Полгорода активных и трудолюбивых мертвецов.

И расхохоталась.