Добро не остается безнаказанным

45. Тирион. Воспоминания

Жена прерывисто вздохнула.

— Боги, как же я устала. Что ж, изволь, но мой рассказ может показаться тебе слишком невероятным. Просто, чтобы было с чем сравнить, назови мне какую-то мысль, которую ты считаешь самым большим заблуждением. Что-то, во что могут верить только дураки и малые дети.

— Грамкинов и снарков не существует, — фыркнул Тирион. — И что с того?

Она отчего-то рассмеялась и встала.

— Будь по-твоему.

Какая-то крупная капля неожиданно упала ему на лицо и потекла в глаза. Откуда? Неужели потолок в этом месте протекает? Когда Тирион вновь открыл глаза, «Санса» стояла перед ним, протягивая к нему руки и удерживая что-то в каждой ладони.

— Знакомься, дорогой. Вот здесь, — она качнула левой рукой, — Грамкин, его зовут Хос. А в правой руке у меня снарк. Именно благодаря его слюне, кстати, ты и способен теперь видеть эти маленькие народцы.

Замерев и едва дыша, Тирион вглядывался в слишком подробные для навеянных снадобьями видения. Грамкин нервно комкал в тонких крошечных ручонках красный колпачок, а фиолетовый крысеныш справа робко утирал сопливый нос.

— Протяни руки, — равнодушная к этим чудесам, скомандовала девушка.

Теперь Тирион еще и ощущал небольшой, но все же вес творений своего горячечного бреда.

— Но ведь грамкины и снарки — всего лишь выдумки, — бормотал он. — Персонажи детских сказок.

— Забавно, что мою магию ты воспринял легче, — аккуратно придерживая под локоть, жена подвела его к низкой кушетке, на которой не так давно они праздновали нахождение этого места, и усадила там. — Давай, как перед нашей свадьбой, сыграем в вопросы и ответы. Только спрашивай на этот раз ты.

О да, вопросов накопилось прилично, сложно даже было выбрать, с какого начать. Далее Тирион слушал то, что только подтверждало его подозрения о жене из «фулграстис»: семья колдунов, живущих рядом с драконами, которые их слушают, и не садящихся на них в качестве всадников. Все рыжие к тому же, что вполне сочеталось с образом «огненноволосых» чародеев из легенд.

— Что случилось с настоящей Сансой Старк? — Время от времени в голове звучал тонкий голосок сомнения, ведь она могла врать о чем угодно, но Тирион старательно его глушил. Пусть он ей и не доверяет достаточно, чтобы рассказать, например, о Шае, а еще понять не может, как относиться к тому, что его жена — подменыш, но пока что с момента брака эта женщина ни разу прямо ему не соврала.

— Насчет этого не уверена, — впервые за день его жена замялась. — Никогда с таким не сталкивалась. В тот момент, когда я появилась в каком-то переулке, передо мной стояла Санса. А потом она… исчезла, как по волшебству.

— Ты пыталась причинить ей вред или как-то навредила?

— Нет. — В этот раз голос был совершенно тверд. — Все произошло быстрее, чем я даже смогла понять, что произошло. К тому же я не собиралась оставаться в этом городе. Это Сандор принял меня за леди Старк, по ошибке, когда нашел под настилом у пристани. А вы взяли и поддержали его заблуждение. Ну как двух разных людей вообще можно спутать?!

— Кхем. — Тирион невольно замялся, в очередной раз выискивая отличия между дочерью Неда Старка, какой он ее запомнил, и той, что сидела перед ним. — Может, мы не особенно к ней присматривались, но вы обе совершенно одинаковые. Те же рост, лицо, глаза и волосы. Характер, правда, разный, но вы, миледи, кажется, старательно притворялись все это время.

— В моей истории говорилось, что люди без волшебства веками истребляли колдунов. — Щека «Сансы» болезненно дернулась. — На кострах жгли, резали, камнями давили, топили… Только ты мне сказал, когда мы уже были женаты, что вы так не поступаете. А я не могла колдовать какое-то время, только варить зелья, так что старалась не высовываться, чтобы не повторить судьбу предков. Так, испробовала пару штучек, да потом крупно вляпалась с помощью во время битвы при Черноводной.

— Варис рассказывал мне, что колдунья из Асшая, помогавшая Станнису, тоже любит жечь людей во славу какого-то там бога, — не удержался подколоть ее Тирион. — А что за «пара штучек», которые ты испробовала?

Она глянула в ответ исподлобья и тяжко вздохнула.

— Хм, об этом довольно неловко теперь говорить, но какое-то время я планировала тут всех убить невидимым, но абсолютно ядовитым газом, благодаря чему смогла бы бежать. Тем не менее от этой идеи пришлось отказаться, когда, выйдя однажды ночью в город под чужим лицом, я встретила Тею. Пришлось ее вылечить, а заодно успокоить свою кровожадность. Потом я отправляла свой облик Роббу Старку и его матери, желая поддержать после новости о гибели младших Старков. К своей семье мне уже не вернуться, так почему бы не уменьшить боль в другой. Кроме того, как ты уже знаешь, я готовила разные зелья, благодаря которым лечила защитников стены, Ланселя и тебя.

Всего-то?! Действительно ерунда, нечего и вспоминать! Тирион пару минут пытался вернуть себе дар речи, чего прежде с ним не случалось, а потом выдохнул:

— Вот не зря я тебе не доверял! Чувствовал, что есть какая-то гнильца, но кто бы думал, что столько!

Стоило последнему звуку сорваться с губ, как стало очевидно: наговорил лишнего.

— Интересно, — колдунья выпрямилась. — А почему ты все не спрашиваешь, радость моя, какого Мордреда я продолжаю жить здесь, в этом уродливом и вонючем городе, если способна в мгновение ока перенестись на другой конец света?

Быстрее, чем Тирион даже моргнул, они очутились лицом к лицу. Пугающе сияющая пронзительно-зелеными глазами ведьма крепко ухватила его за подбородок и прошипела:

— Ни разу не делала такого раньше, так что может быть немного больно. А с другой стороны, какая разница? Ты ведь и так мне не доверяешь.

Внезапно бело-голубой свет затопил все вокруг. Исчезла лже-Санса, пропали очертания сокровищницы… на смену им явилось какое-то поле. Нет, не поле, а берег Черноводной после той злосчастной битвы. Почему-то Тирион смотрел на него с большей высоты, чем делал это обычно, а еще он совершенно иначе себя ощущал.

Ужасная, выкручивающая каждый мускул в теле усталость, от которой словно привычно отмахивались. Повсюду валялись тела, над некоторыми вился бледный дымок, складывающийся в непонятные слова и цифры. Но вот взгляд скользнул к небу, и в груди развернула крылья жажда устремиться туда. Выше, дальше, куда-то за горизонт, где у ног плещется то нежное, то яростное море, а ветер приносит запах дождя и соли.

«А я ведь могу. — Эта мысль точно ему не принадлежала, но все-таки явственно ощущалась. — Маффин заберет мои вещи в мгновение ока, а уж потом…»

Последняя мысль так и не оформилась: он увидел себя — грязного, израненного и едва живого. Словно выброшенная на берег собака, чудом пережившая потоп. К такому человеку испытывают жалость, брезгливость, в лучшем случае сочувствие, но никак не уважение и сожаление, затопившие его теперь от края до края. А затем — ужасное сомнение.

Это воспоминания, наконец сообразил Тирион. Ее воспоминания обо мне.

Которые оборвались после того, как Санса его нашла и приказала какому-то рыцарю нести в покои Клигана. Видение замка после отражения нападения Станниса рассеивалось, постепенно сменяясь реальностью.

«Санса» сидела напротив с тем же потухшим взглядом, какой показывала с самого утра.

— Что изменилось, Тирион, с того момента, как ты открыл глаза тем днем? Что поменялось после выяснения правды о моей личности? Я та единственная Санса, с которой ты по-настоящему общался, разве нет? Жаль, что ты не хочешь довериться, ведь мне самой стоило больших усилий раскрыться тебе. К тому же, что бы ты ни думал, я на самом деле выбрала тебя своим мужем.

— Ты не говоришь мне всей правды.

— Верно, — она все сильнее отстранялась с каждой минутой. — Видят боги, как мне тяжело говорить обо всем этом в месте, где, как мне кажется, даже камни пытаются подслушать. Однако я стараюсь быть откровенной в том, что тебе нужно узнать в первую очередь. Например, когда мы стали чаще спать вместе, ты имел право узнать о моей магии и том, что она может передаться нашим детям. На любой вопрос о моих способностях ты получал честный и полный ответ — иногда, как помнишь, с демонстрацией. Правда, есть довольно сильная разница между тем, что могут волшебники вообще, и тем, что доступно мне самой. Среди даже моей семьи я была очень слабой и посредственной колдуньей.

Смолкла на миг, а затем продолжила:

— Что до всей правды, — выделила она презрительно. — Изволь, но останови меня, когда тебе хватит. Помимо грамкинов и снарков, постепенно переселяющихся с севера, есть русалки в морях; причем те, что живут в холодных водах, выглядят совершенно непохожими на своих сородичей из южных. В Эссосе живут бесы, и один из них учил меня всеобщему языку, ведь там, где я жила, говорят совсем иначе. А еще благодаря ему удалось выучить валирийский в разных наречиях, дотракийский, язык ройнаров и Старого Гиса, да и древнее наречие великанов, хоть его приходится все еще доучивать. Когда я злюсь, то непроизвольный выброс магии, от меня исходящий, способен разрушить даже скалу. Такое случилось сразу после того, как грамкины донесли мне все обсуждаемые вами на совете вопросы, дословно. Особенно мне «понравилась» та часть, в которой ты милостиво снизошел до брака с «девицей Старк» после упоминания меня в контексте с наследованием Винтерфелла. Ах да, чуть не забыла. Ты спрашивал, отчего мне так невесело сегодня. Дело в том, что вчера меня чуть не убил ледяной дракон, пока я с иббенийцами охотилась за левиафаном в Студеном море.

Что-о-о?! Тириону показалось, словно его мозг охватило пламя дикого огня. Даже пришлось голову сжать руками, чтобы на куски не разлетелась. Тут ко лбу и затылку прикоснулись прохладные ладошки его жены, отчего сразу же полегчало.

— Как оцениваешь ту правду, что я тебе открыла? — Голос, несмотря на бережные касания, оставался мрачным. — Остановимся на этом или мне продолжить? Пока не достигнем отметки «всей правды»?

— Я был не прав. — Он редко такое говорил, но сейчас было самое время признать. — А что там с ледяным драконом?

— Отвлекся на вставшую поперек глотки замороженную китовую тушу, так что мы успели удрать. А теперь, если ты не возражаешь, я хотела бы вернуться в наши покои и отдохнуть.

* * *

Как, лишь задавая верные вопросы, он умудрился оказаться виноватым? За весь оставшийся вечер он не услышал от жены ни одного лишнего слова, только «да», «нет» и «на твое усмотрение». Санса, как он вновь решил ее называть, приняла ванну, переоделась во что-то прекрасное и полупрозрачное, но даже не подумала обнять его или сесть рядом, как делала обычно.

Неужели из-за обычных слов о недоверии?! Разве это так важно?

— Для меня — да, Тирион, важно, — не поднимая глаз от книги на валирийском, которую читала, ответила Санса, и только тогда стало ясно, что эти слова были произнесены вслух.

— Но почему? Я не доверяю своему отцу, сестре, кузенам и племянникам…

— А вот брата в этом списке ты все же не упомянул, — раздался резкий хлопок от закрытой книги. — Полагаю, мне доверие важно в первую очередь потому, что я надеялась завести с тобой настоящую семью. Такую, в которой муж и жена поддерживают друг друга, уважают, и да — доверяют. Семью, в которой детей не презирают только лишь потому, что они не соответствуют высоким ожиданиям своих родителей.