Дороги товарищей
- Автор: Виктор Логинов
- Жанр: Роман / Военная проза
- Дата выхода: 1967
Читать книгу "Дороги товарищей"
Во-первых, после того, как ушел Саша и появились немецкие танки, ребята (Вадим, конечно, стал во главе) решили идти к озеру Белому самостоятельно. Но прежде чем уйти из деревни, они подожгли три, да, целых три овина с необмолоченным хлебом. Фашисты пытались потушить пожар, да куда там!
Во-вторых, отряд Вадима решил вооружиться. Им были нужны автоматы! Они сделали засаду на дороге и напали на маленький обоз. Вооружены были только дубинами. Обозников (Вадим не помнит, сколько их было, наверное, десяток) они частично вывели из строя, частично рассеяли, но в критический момент к фашистам подоспела подмога, поэтому отряд Вадима захватил в этом славном бою лишь холодное оружие. Проблема вооружения (им же нужны были автоматы!), таким образом, не была решена.
Вадим приказал: «Решить проблему!» — и (в-третьих) они напали и захватили склад немецкого вооружения.
Операция была продумана и осуществлена точно. Героизм и мужество проявили все. Вадим приказал Коле Шатило отвлечь внимание немецкого часового. Коля так и сделал — посредством бросания, камней. Когда, часовой пошел на шум, они сбили замок и вооружились до зубов. Автоматов, пистолетов и винтовок они добыли на целую роту… впрочем, наверное, все-таки на взвод.
В-четвертых, они разрушили большой мост на дороге. Оккупантам придется строить его заново.
Мост они разрушили недалеко от Чесменска. После этого ребята повернули к озеру Белому, а Вадим отправился в Чесменск с определенными заданиями. О заданиях он не намерен распространяться…
Рассказ произвел на девушек большое впечатление.
— Если ты даже приврал половину, все равно вы настоящие герои, — сказала Людмила.
— Да, конечно, — скромно согласился Вадим.
К концу следующего дня выяснилась приблизительная обстановка: немцы полностью и, видимо, прочно захватили город, фронт отодвинулся далеко на восток. Сторман предложил: завтра уходить к озеру Белому. Девушки согласились.
Шурочка оставляла пустой дом, Людмила расставалась с матерью, и ей было труднее. Шурочка ночевала одна. Она почти не сомкнула глаз, ей все чудились чужие шаги и голоса. Наконец-то забрезжило на востоке…
В восемь часов пришел Вадим — с рюкзаком, в полном походном снаряжении. Шурочка тоже приготовила свой рюкзачок.
— Люськи еще нет? — деловито спросил Вадим. — Сходи за ней.
— У нее же мать…
— У меня тоже мать! — сурово сказал Вадим.
Шурочка молча вышла на террасу и остолбенела: в калитку вместе с красной, как мак, счастливой, растерянной Людмилой входили Борис и Соня Компаниец.
Двор медленно поплыл перед Шурочкой, она пошатнулась, прислонилась к столбу и зажмурила глаза.
«Сплю или просто чудится?!»
— Она сейчас упадет от радости, — сказала Людмила.
А голос Стормана вдруг завопил возле самого ее уха:
— Борька! Зверь ты этакий! Подлец! Откуда?!
«Не сплю».
Шурочка прыгнула с крыльца и повисла у Бориса на плечах. Поцелуи, слезы, отрывистые восклицания — все перемешалось.
— Девушки, Вадим, давайте-ка в дом, чтобы не привлечь внимания, — сказал Борис. — Радоваться и визжать особенно вроде не с чего. Какая обстановка? Что слышно? Рассказывайте.
Рассказывайте… А о чем Шурочка и Людмила могли рассказать? Другое дело — Вадим. Да и не смогла бы Шурочка сейчас рассказать — оглупела от счастья. Схватив Бориса и Соню под руки, она тянула их в дом, а глаза у нее были мокрые.
— Соня стала для меня все равно, что ты, — сестричкой, — сказал Борис. — Мы с ней такое повидали!..
Шурочка поцеловала Соню.
Людмила шла сзади и глядела Борису в затылок.
Пять минут назад, когда они вдруг встретились на улице, Борис обнял ее и крепко расцеловал. Расцеловал, не стесняясь Сони, и Людмила сейчас была в таком же состоянии, как и Шурочка.
Но это состояние внезапного, оглушительного счастья скоро прошло, и тогда инициативой завладел Вадим — единственный человек из компании, которому не досталось поцелуев. Да он и не был сторонником разных там сентиментальностей. Он глядел на целующихся снисходительно и не без сострадания. Он был выше этого.
— Борис, Соня, — сказал он, подчеркивая тоном голоса особую серьезность разговора, — вы могли бы не застать нас. Мы уходим из города. Вот наш план…
Но Борис сразу же перебил его:
— Это — реально? Скажи, Вадим, реально?
— Абсолютно, — сказал Вадим.
— Я сомневаюсь.
— В чем? Почему?
— Боюсь, что мы станем в лесу робинзонами, а надо бороться. Бороться, — повторил Борис, — а не робинзонами быть.
— Робинзонами! — возмущенно воскликнул Вадим, — Да ты знаешь, как мы под Валдайском боролись! — Тут он приумолк на секунду, а потом решительно добавил: — Абсолютно можно бороться!
— Почему отпадает город? — спросил Борис. — Остаться здесь, связаться с подпольщиками… есть же, остались в городе подпольщики?
— Почему отпадает город? — переспросил Вадим и… и все разом обернулись к окну.
На пол упал какой-то предмет, завернутый в бумагу.
Все посмотрели на него, потом друг на дружку.
Соня стояла ближе всех. Она подняла, развернула. Это был осколок кирпича. А на бумаге карандашом было написано:
«Ребята! Борис, Вадим, Левка, Семен, Коля и все, кто здесь есть, немедленно уходите из города! Немедленно! Вам грозит большая опасность! Записку сожгите. Друг».
— Что? Соня, что? Что там? — раздались нетерпеливые возгласы.
А у Сони отнялся язык — она узнала почерк Аркадия Юкова.
— Соня, говори же!
Соня молча подошла к окну, оглядела двор — никого не было. Нет, Аркадий, конечно, не покажется ей на глаза.
— В конце концов!.. — нетерпеливо воскликнул Вадим.
— Ребята, — взволнованно сказала Соня, — всем, кто здесь есть, предложено немедленно уходить из города. Борис, читай.
Борис быстро пробежал глазами записку.
— Да. Но, может, провокация?
— Нет, — возразила Соня. — Вглядись. Ты узнаешь почерк?
— У-узнаю, — ответил Борис.
— Да чей же это почерк? — Вадим бесцеремонно потянулся к бумажке. — Дайте-ка…
Соня выхватила листок из рук Бориса.
— Спокойно, — сказала она. — Шурочка, спички.
— Что за таинственность такая! — обиженно пробормотал Вадим. — Пещера Лехтвейса[72]…
— Нет, брат, это по-посерьезнее, — сказал Борис, заикаясь от волнения.
Вспыхнула бумага. Все молча смотрели, как она горит, чернеет, свертывается в трубку, падает на пол черными хлопьями.
Соня растоптала пепел ногой.
— Уходим! — сказал Борис.
В ту же секунду где-то совсем близко грохнул выстрел.