Дороги товарищей

ВОЕННАЯ ИГРА

Военной игрой, по плану, должна была начаться лагерная жизнь школьников. Военной игрой же, второй по счету, она должна была и закончиться.

Но уже на месте было решено немного отсрочить первую игру: школьникам требовалось некоторое время, чтобы освоиться с обстановкой, почувствовать себя «курсантами», втянуться в лагерную жизнь. Первая военная игра переносилась на девятый день.

Между тем все ждали ее с нетерпением. Еще заранее, в городе, было известно, что «курсантов» разделят на две равные группы — «синих» и «зеленых». «Синие» начнут наступать, «зеленые» станут обороняться. Если в течение пятидесяти часов «синие» не захватят знамя «зеленых», они проиграют. Во второй игре роли переменятся: наступать будут «зеленые».

Всем, конечно, хотелось наступать.

Основным условием игры ставилась честность.

Ни о каком оружии, конечно, и речи быть не могло. От «курсантов» требовалось: первому ударить противника по плечу. В этом случае противник выходил из строя, отдавал специальный номерок победителю и возвращался в лагерь. Таким образом, победить должен был тот, кто хитрее, ловчее, сноровистее, кто выдержаннее и выносливее. За большее число «номерков» рядовым «курсантам» устанавливалась премия.

Условия игры были очень интересными и волнующими: никому, разумеется, не хотелось в первые же часы выбывать из строя и скучать в специально отведенном месте. Но в то же время все были готовы и к этому. На войне, как на войне!

Пятьдесят часов школьники должны были провести вне лагеря, в лагере оставался лишь штаб «синих» да охрана штаба. Пятьдесят часов — в полевых условиях: питаться сухим пайком, спать где придется и когда придется. По этому поводу среди организаторов лагеря долго шел спор: одни с ужасом уверяли, что школьники, — мальчики, говорили они, — чуть ли не погибнут в этих «нечеловеческих условиях», другие спокойно доказывали, что, наоборот, школьники, — они не называли их мальчиками, — станут еще здоровее и выносливее. К счастью ребят, победили те, которые не считали их маменькиными сыночками. Победил здравый смысл.

Итак, штаб «синих» оставался в лагере. Штаб «зеленых» и заветное знамя переносилось на три километра западнее, за озеро, на территорию пустовавшего в то лето военного полигона. Там стояло три нежилых домика. В одном из них и должно было находиться знамя.

Линия фронта, или граница, проходила в километре от лагеря. По всей ее линии «зеленые» могли выставить заградительные посты. Но это уже зависело только от них. Никто не упрекнул бы «зеленых», если бы они сосредоточили все свои силы в непосредственной близости от знамени.

Очень интересная предстояла игра!

На восьмой день вечером состоялся совет командиров, Условились так: Фоменко командует одной группой, его первый помощник, инструктор городского отдела Осоавиахима, — второй. В группу к Фоменко вошли отряды Саши Никитина и Всеволода Лапчинского. Теперь оставалось одно: определить стороны. Бросили жребий — и группе Фоменко выпало быть «синими». Наступать!

Саша только этого и ждал.

На другой день утром «зеленые» покинули расположение лагеря и скрылись в лесу. Шесть часов им дано было на подготовку к обороне. Ровно в три часа дня по окрестностям разнесся басовитый звук гонга. Военная игра началась!

«Синие» могли немедленно броситься в атаку. Могли они ждать до ночи. Могли делать все, что им заблагорассудится, не нарушая условий игры. В запасе у них было пятьдесят часов.

Еще до гонга, в полдень, Фоменко собрал своих старших командиров, чтобы выслушать все советы и предложения. Командиров было четверо: Саша, Ваня Лаврентьев, Всеволод Лапчинский и Вася Иванов, ученик школы имени Макаренко.

— Садитесь, товарищи командиры, — сказал Андрей Михайлович, когда они вошли в кабинет начальника лагеря. — Буду краток. Обстановка такова: «зеленые» занимают позиции, которых мы еще не знаем. Им легче: они спокойно могут ждать, пока мы подойдем, и внезапно ударят нас по плечу. Прошу предлагать планы операций. Кто первый?

Поднялся Лапчинский. Он изложил свой план. Потом говорили Ваня Лаврентьев и Вася Иванов. Фоменко иногда что-то записывал в свой блокнот. Лицо у него было бесстрастное: не поймешь — нравится предложение или нет.

— Ну, а ты, товарищ Никитин? — обратился он, наконец, к Саше. — Что молчишь?

— Я не согласен с выступавшими, — решительно начал Саша. — У меня есть свой план. Смелый план!

Все с интересом посмотрели на него.

— Послушаем, — сказал Фоменко.

— Победу нужно добыть одним ударом. Вы, товарищи командиры, видели, наверное, три плота на этом берегу озера? На них катаются деревенские мальчишки. Я предлагаю сегодня вечером посадить на эти плоты тридцать-сорок человек, — командовать могу я, — и, пользуясь ночной темнотой, переплыть озеро. С первыми лучами солнца мы смело пойдем в атаку и захватим знамя. Я ручаюсь!

— У вас все? — спросил Фоменко. Лицо его оставалось бесстрастным.

— Да. Я настаиваю на этом плане.

— Ну что же, в ваших планах, товарищи командиры, есть очень интересные детали: и у Лаврентьева, и у Лапапчинского, и у Иванова.

Саша встревоженно и ревниво поглядел на Андрея Михайловича. Почему он не назвал его фамилию?

— Но все они, — продолжал Фоменко, — страдают существенными недостатками. Поэтому, сопоставив планы, я предлагаю свой. Наступательные действия слагаются из двух операций. Первая: сегодня и завтра подойти на самые ближние подступы к военному полигону, выведя из строя при этом некоторое количество бойцов противника. Ночью вести только разведывательные действия, дав возможность большинству бойцов отдохнуть. Вторая: завтра с наступлением темноты начнем атаку на штаб «зеленых», разгадав предварительно место его нахождения. Если не удастся захватить штаб ночью, сделать это послезавтра утром. Причем наступательные действия завтра будет вести только одна часть армии, в которую войдут бойцы из обоих отрядов, — пусть «зеленые» думают, что наступают оба отряда. Вторая же часть вступит в бой только ночью, перед самым штурмом. Свежие силы решат, я думаю, исход схватки.

— Значит, половина армии целый день будет бездельничать? — удивился Саша.

— Сегодня ночью она будет охранять штаб, а завтра днем начнет медленно продвигаться к рубежу атаки, обезвреживая по дороге просочившиеся сквозь первую линию наступления единицы противника. Возражения против плана есть?

— Не-ет! — дружно ответили командиры.

Саша промолчал.

— План становится боевым приказом! — встал Фоменко.

Поднялись и командиры.

— Командующим первой группой наступления назначаю Лапчинского, командующим группой атаки — Никитина. Ровно в четыре часа первой группе начать наступление. Дополнительные указания — после. Выполняйте!

— Есть! — воскликнули командиры.

Один Саша молчал. Лицо его то бледнело, то краснело. Он — командующий группой атаки! Бездельничать в тылу?! Это невероятно!

Лапчинский, Лаврентьев и Иванов ушли.

— Ну, а ты что? — заметив волнение Саши, спросил Фоменко.

— Товарищ командир, разрешите два вопроса? — прерывающимся голосом сказал Саша.

— Давай.

Андрей Михайлович говорил спокойно, без всякой официальности. Этим самым он предлагал Никитину вести разговор в дружеском, домашнем тоне.

Но Саша не пошел на это.

— Почему вы обошли мой план? — напористо задал он первый вопрос.

— Неужели ты не понимаешь, что он сумасбродный? На этом берегу — песчаная отмель и до леса — двести метров. Ночи стали лунными. «Зеленые» перещелкают десант по одному. Не дураки же они. — Фоменко помолчал, внимательно поглядел на Сашу: — Ты на месте «зеленых» учел бы эти плоты?

— Не знаю.

— Я непременно учел бы. И учел бы то, что самый кратчайший путь до штаба «зеленых» — через озеро. Нет, от твоего плана попахивает авантюркой.

— Вы думаете?

— Это ясно, как божий день. Как говорил у нас в Одессе старый добрый еврей Хаим: «Мне не нужно видеть сала, я вижу его запах».

Фоменко засмеялся, вызывая Сашу последовать его примеру.

— Хорошо, — хмуро продолжал Саша. — Почему же я, — он нажал на «я», — должен сидеть в тылу?

Фоменко тоже нахмурился.

— Значит, так нужно, — сказал он. — Знай одно: ты назначен вовсе не случайно. Ты думаешь, лагеря, игра и все — только для того, чтобы школьники приятно провели лето? Вовсе нет. Есть другие, более простые способы приятно провести лето. Мы должны научиться. Многому научиться. Смелости, ловкости, выносливости, выдержке. И дисциплине в том числе. Это, пожалуй, самое важное. У тебя все?

— Да, все. Только, Андрей Михайлович, есть хорошая русская пословица: смелость города берёт!

— Не всегда! — отчеканил Фоменко, встал и расправил складки на гимнастерке. — Командир Никитин, выполняйте приказание!

— Есть, выполнять приказание!

Никитин повернулся кругом и отошел, как и положено солдату.

На войне как на войне.