Свет в окне напротив

Сколько можно гальванизировать ненависть? Покойся с миром, Джеймс Поттер!

— У ваших родителей были причины отказаться от этого варианта, — наконец ответил я. — Младенец в доме — это плач, шум и стихийная магия. Пользы от такого убежища было бы немного… Продолжение истории интересует?

Он осторожно выдохнул и кивнул.

Короткий финал я изложил в полной тишине. И только когда закончил, Поттер поинтересовался:

— Фиделиус мог не подействовать? Так бывает?

— Возможно, причина в том, что в момент наложения чар Фрэнк читал письмо Джека. А Дамблдор наверняка сказал бы что-нибудь о силе дружбы, которая оказалась сильнее магии.

Поттер усмехнулся.

— Точно. Так и сказал бы. Теперь они встретятся?

— Думаю, да.

— Если понадобится моя помощь…

— То я знаю, где вас найти, — заверил я.

Часы в холле пробили три. Поттер уже отчаянно зевал, да и я чувствовал, что две капли бодрящего на исходе.

— Кстати о воспоминаниях, — сонно пробормотал Поттер, — вчера слушал ваше выступление на пленарном заседании… Да-да… допустим, что вы уже отпустили реплику, полную сарказма…

— Допустим.

— Я не знал, что воспоминания нельзя долго хранить отдельно от носителя. Правда не знал. Простите.

По количеству опасных тем сегодняшний разговор мог выиграть годовое первенство.

— Разумеется, не знали, — согласился я.

Поттер тяжело вздохнул и опять уставился в пол. Отвесить бы ему подзатыльник, чтобы не нарывался.

— Не будьте идиотом, Поттер. Вам не идёт. За что вы просите прощения? За то, что не дали упечь меня в Азкабан? Или за то, что спасли мне жизнь?

Стоило ещё сказать «спасибо». Но, похоже, Поттер понял главную мысль. Он бросил на меня быстрый взгляд и снова уставился в пол, изо всех сил стараясь не ляпнуть лишнего. Видимо, это придётся делать мне:

— И кстати, раз уж мы здесь застряли на положении холостяков, давайте-ка днём устроим вылазку в город. Надо будет распробовать здешний кёльш!