Свет в окне напротив
Читать книгу "Свет в окне напротив"
Прогулки в прошлое
— Северус, ты уверен? Если преподаватели Хогвартса выступят с совместным заявлением…
— Абсолютно уверен, Минерва! И буду признателен, если ты не будешь проявлять ненужную инициативу.
Для посещения Хогвартса я выбрал раннее утро, но госпожа директор была собрана, полна энергии и фонтанировала инициативами по поводу спасения моей репутации.
— Невыносимый упрямец, — она посмотрела на меня со знакомой смесью раздражения, неодобрения и тревоги, после чего, наконец, решила сменить тему. — Итак, ты завершил своё исследование?
— Возможно. Я жду новостей от… добровольца. В любом случае, этот этап пройден.
— Я буду рада видеть тебя здесь и впредь, — Минерва Макгонагалл улыбнулась уголками губ, отчего стала походить на хищную птицу. — Но через десять минут у меня урок, так что…
— Ты успеешь. А завтрак всё равно уже пропущен. Удели мне ещё немного времени. Это касается мисс Грейнджер.
— Да? — голос Минервы изменился, а лицо будто постарело.
Неужели испугалась?
— С ней всё в порядке. Просто хотел тебя предупредить. Возможно, мисс Грейнджер попросит включить её в список экзаменационных испытаний на ТРИТОН.
— Тогда это прекрасная новость! Гермиона покинула школу в марте. Если она вернётся к концу зимы…
— Она захочет сдать экзамены экстерном. Не препятствуй ей в этом, хорошо?
— Кто с ней занимается? Я должна буду приложить рекомендацию для комиссии.
— Надеюсь, моего поручительства достаточно?
Наверное, вид раскаявшегося Волдеморта не произвел бы на Минерву такого впечатления, как бумага, которую я ей протянул.
— Зельеварение, чары и руны? Северус?!
Сотня вопросов была готова сорваться у Минервы с языка, но я только покачал головой.
— Сохрани это у себя на случай, если Грейнджер решится. А теперь тебе действительно пора. Да и мне — тоже.
— Воспользуешься камином?
— Нет. Пожалуй, прогуляюсь.
Минерва крепко ухватила меня за запястье.
— Северус, я надеюсь, что ты ещё очень долго будешь зельеваром Хогвартса.
— Непременно. Всего наилучшего!
Странно было вновь идти по коридорам замка, видеть восстановленные статуи и доспехи, слышать перешёптывания портретов за спиной. Свернув к лестнице, я сразу попал во встречный поток первокурсников. При моем появлении шум смолк, а толпа расступилась, освобождая проход.
— Доброе утро, профессор Снейп, — решительно пискнула какая-то первокурсница.
Я кивнул, и она просияла. Гриффиндор. Без вариантов.
Звук колокола известил о начале уроков, гул из коридоров переместился в аудитории и постепенно затих вовсе.
Спустившись по мраморной лестнице, я остановился и огляделся. Здесь ничего не изменилось. Не осталось и следов недавних разрушений. Хогвартс пережил на своем долгом веку столько потрясений, что Вторая Магическая для него — всего лишь очередная война.
Двери Большого зала были ещё распахнуты после общего завтрака. Я зашёл внутрь. Со столов уже убрали. Зачарованный потолок демонстрировал редкие облака на ярко-голубом небе, обещая солнечный день. Солнечный день. Когда вам последний раз было дело до солнца, профессор? Я снял барьер окклюменции и позволил воспоминаниям течь свободно. Директор Снейп. Профессор Снейп. Полукровка Принц. Сначала я не чувствовал ничего, кроме горечи. Но потом горечь растаяла…
«...мы едем! Едем в Хогвартс!»
На мгновение мне показалось, что воспоминания вернулись…
— Вам стоит побывать в подземельях, сэр, — раздался сзади запыхавшийся голос.
Я резко обернулся и увидел уже знакомую первокурсницу.
— Что вам угодно, мисс?
Она не смутилась, а повторила уже спокойно:
— Я хотела сказать, что вы бы могли навестить и гостиную своего факультета.
— Почему вы не на уроке?
— Я объясню профессору Лонгботтому, что хотела поговорить с вами. Он поймёт.
— На каком факультете вы учитесь?
Она посмотрела на меня с вызовом.
— Слизерин, сэр!
— Странно. Я бы диагностировал Гриффиндор.
— Шляпа — тоже. Но я решила, что на Слизерине буду нужнее.
— Тогда — дважды Гриффиндор!
— Шляпа сказала именно так. А я настояла на своём.
— С удовольствием ознакомился бы со странным ходом ваших мыслей, мисс, но мне пора.
Я направился к выходу. Назойливое существо посторонилось, но двинулось следом и продолжило:
— Со мной на курсе учатся только два мальчика. В прошлом году на Слизерин не поступил никто. Старшие — кучка изгоев. Побеждённые, наказанные, униженные. По-вашему, это нормально?
Определённо, время, когда я мог сослаться на больное горло, чтобы не отвечать на глупые вопросы, было не таким уж плохим.
Не оборачиваясь, я бросил через плечо.
— Вы обратились не по адресу, мисс. У вас есть декан.
— Профессор Слизнорт не может изменить ситуацию. А вы — сможете. И уже доказали это после Первой Магической. Вы должны помочь!
Должен? Студентка не успела понять, что я остановился, и едва не врезалась в меня.
— Ваше имя?
— Элли Райт, сэр.
— Запомните, мисс Элли Райт. Никто и ничего вам не должен. Вы сказали, что сами выбрали Слизерин? Так и боритесь до конца. Покажите, каким может стать студент вашего факультета. И для начала — не прогуливайте занятия. Это всё, что я могу вам посоветовать. Доброго дня.
Ответа я дожидаться не стал. Если уж это странное явление смогло пробиться на опальный ныне факультет, то сделать выводы как-нибудь сумеет.
Некстати вспомнилась Грейнджер. Она бы точно устроила революцию на Слизерине. Нелепые фантазии о мисс Спасём-Домовых-Эльфов в зеленых декорациях заставили меня усмехнуться.
Дубовые двери распахнулись, и я вышел из замка. День был холодный и снежный. От озера поднимался туман, оседал инеем на прибрежных камнях, ветках деревьев, скамейках. Последние были нововведением Минервы и раздражали своей неуместностью в хорошо знакомом пейзаже.
Дорога обогнула холм, и я невольно замедлил шаг, рассматривая открывшийся вид. Основатели Хогвартса знали толк в красоте. Сдержанной, лаконичной, мощной.
Последние два десятка лет вытравили любое светлое воспоминание об этом месте, но торжественная тишина сегодняшнего утра вдохновила бы поэта. Солнце всходило над Запретным лесом, окрашивая небо и горы на горизонте. Его отблески отражались в темной воде озера и стрельчатых окнах замка. Синие тени деревьев расчертили долину неизвестными письменами.
Я помнил, как горел Хогвартс… Небо в ту ночь отражало цвет битвы, ветер доносил её звуки, а я доигрывал последнее действие чужой пьесы в своей несостоявшейся усыпальнице. Это событие память сохранила безукоризненно. К сожалению.
«Тёмного Лорда больше нет! От кого вы закрываетесь?»
От себя, мисс Грейнджер, также как и вы.
Дорога подошла к воротам. Здесь можно было аппарировать, но я направился к Хогсмиду. Посетившая меня идея была странной и не слишком сочеталась с понятием здравого смысла. За пределами замковой территории лёгкость утра растворилась. Дойдя до станции, я почувствовал себя вымотанным, будто шёл несколько часов подряд по бездорожью. Впереди, рядом с железнодорожным полотном темнело покосившееся здание с заколоченными окнами. Визжащая хижина. Место, где меня дважды пытались убить, но в последний момент появлялся какой-нибудь Поттер. Сомнительным бонусом последней попытки была двойная память об этом событии. Разумеется, Поттер-младший не подумал о такой мелочи, когда делился со мной своими воспоминаниями, но результат оказался настолько устойчивым, что почти не поддавался окклюменции.
Не глядя больше на хижину, я проследовал дальше. Уже через несколько шагов идти стало легче, а навязчивые образы скрылись на задворках сознания.
Мысли незаметно вернулись к зелью Люциуса. Если Нарцисса уже приступила к лечению, то сегодня должны появиться первые результаты. Ожидание совы с известиями представлялось мне делом довольно утомительным, и я предпочёл просто уйти из дома.
«Какая из полученных жидкостей была целью сегодняшней работы?»
Грейнджер сумела меня удивить. Она задала вопрос, на который у меня не было ответа. Девочка не видела теоретических выкладок, не представляла, для кого и для чего предназначено зелье, но отметила «…своеобразный запах, не связанный с сырьевой базой». Интуиция? Простая педантичность? Хотел бы я знать, каким был для неё этот «своеобразный запах». И почему меня это интересует?.. Это я тоже хотел бы знать.
Хогсмид только начинал просыпаться. Владельцы лавок ворчали на выпавший снег, орудуя мётлами и лопатами; ранние посетители «Сладкого королевства» и «Зонко» нетерпеливо топтались у еще закрытых дверей. Свернув с главной улицы, я подошёл к грязной двери под покосившейся вывеской и взялся за ручку.
— Закрыто, — буркнул недовольный голос откуда-то со двора. Заскрипела дверь хлева, и оттуда появился хозяин заведения — Аберфорт Дамблдор с вилами в руках.
— А, это ты? Ну заходи, раз пришёл, — он с неудовольствием оглядел меня сверху донизу, вытер руки о грязный фартук и открыл дверь «Кабаньей головы». — Огневиски? Сливочное пиво? Безоары? Укрытие? Что на этот раз?
Я последовал за радушным хозяином в тёмную комнату и ответил:
— Огневиски.
Старик пожал плечами, достал плоскую бутылку из-под барной стойки и пару стаканов, наполнил каждый до половины и пододвинул мне один.
— Неужто с утра больше негде выпить?
— В Лондоне скверная погода.
— Снова пользуешься голосом?
— Бывает.
Аберфорт залпом осушил свою порцию, с размаху поставил стакан на стойку и спросил уже не так воинственно:
— Что нужно-то?
— Думаю купить Визжащую хижину. К кому бы обратиться?
— Лучше к владельцу.
Огневиски был хорош. Выдержанный, но мягкий вкус с оттенками перца, мёда и дыма. Я сделал глоток, кивнул и ответил:
— Я пришёл.
Аберфорт снова наполнил свой стакан.
— Жить там собрался? Или думаешь разбогатеть на экскурсиях?
— Хм. Эта мысль не приходила мне в голову.
— Ну да. В твою голову мысли просто так не приходят. Только по особому распоряжению, а?
Я пропустил последний комментарий, посмотрел янтарную жидкость на свет, отпил ещё и сообщил:
— Я бы ее сжёг, пожалуй… Не голову — хижину.
Аберфорт неожиданно остро глянул на меня, отчего сразу стал похож на своего брата, и философски заметил:
— Много чего палить придётся, парень. Одна сожжённая хижина от памяти не избавит.
Он резко выдохнул и опрокинул в себя второй стакан огневиски. Меня передёрнуло, а старик даже не поморщился.
Аберфорт мог говорить в моём присутствии о событиях тех лет, не рискуя заработать проклятие. Чем-то мы с ним были похожи. Трактирщик, занимающийся тёмными делишками, и тёмный маг-пожиратель. Два орудия на службе пресветлого Альбуса. Я сделал ещё глоток и поинтересовался:
— К слову о памяти. Как тебе такая идея — зелье, возвращающее яркость старым воспоминаниям?
— Любым? Нет. Такое — не для меня. И тебе не пригодится.
Аберфорт прикрыл глаза и замер. На секунду мне показалось, что он уснул. Но он снова заговорил, не открывая глаз.
— Самое паршивое — что? Было же хорошее. Почему здесь, — он постучал себя пальцем по лбу, — одна дрянь остаётся?