Свет в окне напротив

Где растут заунывники

Я ещё раз осмотрел рабочий стол. Всё готово. Грейнджер может продолжать изводить ценные ингредиенты в соответствии с рецептом. И сиять при этом как новый галеон. В последнюю неделю у неё это получается особенно хорошо. Впрочем, счастливая Грейнджер всё же лучше, чем её унылое подобие трехмесячной давности. Надеюсь, Уизли понимает, как бессовестно ему повезло.

Тусклый день исчерпал весь положенный ему запас света. Я зажёг лампы на лестнице и в лаборатории. Окна Грейнджер оставались тёмными. Теперь она почти не бывает дома. Странная история близка к развязке. А за ней — свобода. Terra incognita.

Я раскрыл лабораторный журнал. Если постараться, к февральскому-мартовскому номеру «Вестника» можно будет выпустить пробную статью о зельях, стимулирующих память. Если постараться. За эту неделю я не продвинулся дальше заголовка, отвлекаясь на посторонние мысли: предстоящий отъезд Люциуса… Игорь... Поттер…

И Грейнджер. В этом доме стало слишком много Грейнджер. Вот её подарок — каталог. На лабораторном столе — котёл, в котором Грейнджер варит зелье для своего рыжего приятеля. В коридоре — амортизирующие чары. Грейнджер слишком жёстко приземляется при использовании портала. Не хотелось бы тратить Костерост на её сломанные ноги. В библиотеке — отложенные для Грейнджер книги. В кухне — стул, на котором раз в неделю сидит Поттер. Озабоченный проблемами Грейнджер!

Захлопнув журнал, я встал и подошёл к окну. Поразительно. Именно в этот момент из-за угла показались двое — моя соседка и её кавалер. Рыжий оживлённо жестикулировал, заглядывая Грейнджер в глаза и размахивая разноцветными пакетами из магазинов. Сама Грейнджер выглядела усталой, но довольной.

Любопытно, где они собираются жить? И сумею ли я вытерпеть соседство с новым семейством Уизли, если они решат остаться здесь?

Парочка под окнами никак не могла расстаться. Нежные объятия. Шарф возвращается к своему владельцу… Прелестно, мисс Грейнджер! А я чуть было не решил, что это у вас такой скверный вкус… Проваливайте уже, мистер Уизли. Вашей подруге пора заняться зельем в лаборатории одного мерзкого типа. Кстати, она для вас старается. А мерзкий тип не будет посылать за ней второй портал…

Хм. И что это значит? Рыжий напросился в гости? Надеюсь, Грейнджер не собирается прихватить его с собой в лабораторию? Ведь она видела последствия незапланированного проникновения ко мне в дом. Значит, Уизли будет в одиночестве ждать возвращения своей подруги. Как трогательно. Входная дверь её дома закрылась. В прихожей, а чуть позже — в гостиной, зажёгся свет. Грейнджер подлетела к окну и задёрнула шторы. Плотные шторы. Я представил, как она носится по дому и тараторит:

«Располагайся Рон. Вот еда, выпивка, мягкое кресло, пара журналов. Есть старая подшивка «Пророка». Ты ведь умеешь читать, правда? Не скучай. Я постараюсь не задерживаться».

Часы в библиотеке захрипели и пробили восемь. Где-то с набережной им отозвался мощный залп салюта, а следом ещё и ещё… Не рано ли начали праздновать?

Я едва успел усилить заглушающие чары, когда тихие шаги за моей спиной сообщили о прибытии Грейнджер. Несколько секунд она простояла молча, ожидая, что я повернусь.

— Добрый вечер, сэр. Можно начинать?

— Добрый вечер, мисс Грейнджер. Ингредиенты и приборы — на столе. Приступайте.

Ещё два тихих шага и невесомое прикосновение к моему рукаву.

— Сэр? Что-то не так?

Я повернулся, пытаясь скрыть раздражение.

Счастье ей к лицу. Растрепавшиеся волосы, блестящие глаза. Она всерьёз собралась варить зелье защиты от магии с такой причёской?

— Полагаю, ваш внешний вид, мисс Грейнджер.

Рука Грейнджер дёрнулась к волосам.

— П-простите, сэр. Я не успела подготовиться. Вы можете дать мне две минуты?

Я кивнул. Она пулей вылетела за дверь. Подождав ровно две минуты, я вышел следом.

В полумраке коридора Грейнджер боролась со своей шевелюрой. Судя по промежуточным результатам, битву эту она проигрывала.

— Уже заканчиваю, сэр. Это очень некрасиво с моей стороны, но я чуть не опоздала к порталу и не успела привести себя в порядок.

— Хорошо провели время?

— Мы с Роном гуляли по Лондону. И да, я хорошо провела время, — в голосе Грейнджер неожиданно прозвучал вызов.

— Несказанно рад. У вас травмирована рука?

— Нет. Просто пальцы замёрзли. Плохо слушаются. Всё… Я готова.

— Не думаю. Если ваша неловкость испортит результаты недельных трудов, я буду крайне разочарован. Извольте спуститься на кухню и выпить горячего чаю…

Что именно развеселило Грейнджер, я так и не понял. Вероятно, хлопотливый Снейп сам по себе представлял забавное зрелище. Вскипятив заклинанием воду, я подогрел чашки и молоко, а затем поинтересовался:

— Вы в состоянии обслужить себя самостоятельно? Или я должен изображать гостеприимство?

Грейнджер села за стол, налила в чашку молоко, покосилась на камин и внезапно спросила:

— Почему вы всегда перемещаете меня сюда порталом?

Странный выбор вопроса дня.

— Это очевидно. Чтобы не снимать блок с камина.

— А в случае с Гарри действует другой алгоритм?

— Да.

— Исчерпывающий ответ, сэр.

Иногда мне казалось, что Грейнджер сознательно испытывает границы моего терпения. Но чаще я ловил себя на мысли, что она давно их определила, отыскала безотказные рычаги воздействия и теперь безнаказанно этим пользуется.

Тишина за столом была недолгой. Вот Грейнджер задумчиво посмотрела в пространство, закусила губу… Нахмурилась. Сейчас будет вторая попытка.

— Вы слышали о заседании Визенгамота по делу Сэвиджа?

— Да. Мистер Поттер уведомил меня о его оправдании.

То, что Визенгамот примет отставку главы аврората — было очевидно. Но оправдание… Я опасался, что Поттер попытается заявить о невиновности Сэвиджа и тем самым резко осложнит его положение.

Грейнджер задумчиво помешала чай ложечкой и отозвалась:

— Я не знала о результатах. Хорошо. Значит, Гарри сумел промолчать.

Вот так. И кто здесь легилимент?

Грейнджер отпила глоток и снова покосилась на меня. Чтобы не отвечать на свои и чужие риторические вопросы, я тоже налил себе чаю.

Минут пять было тихо, хотя внутренняя речь мисс Грейнджер не прекращалась ни на секунду. Это было видно безо всякой легилименции, только по выражению лица.

Интересно, как она будет объяснять мистеру Уизли своё опоздание? Сошлётся на проблемы в лаборатории? Или честно расскажет, что пила чай со Снейпом?

— Ещё чаю, мисс Грейнджер?

— Можно?

— Можно. И задавайте уже свой третий вопрос, иначе вас разорвёт от любопытства.

* * *

Я вовсе не собиралась рефлексировать на тему последнего дня в лаборатории профессора. Какой смысл расцарапывать болячку? Сама пройдёт. Зато Снейп, похоже, решил оставить о себе хорошее воспоминание. В кухне было тепло и уютно. Даже странно. Хотя, скорее всего, Снейп просто не стал ничего менять после предыдущих хозяев. Точно не стал, судя по чайному сервизу. Сочетание магического камина и магловской меблировки наводило на размышления. Как он вообще нашёл эту квартиру? Магловские риэлторы и профессор зельеварения с трудом сочетались в моём мозгу.

— Ещё чаю, мисс Грейнджер?

Интересно, это означает: «Допивайте свой чай и займитесь делом»? Или на этой фразе внезапно закончился сарказм? Но чай — вкусный. И пока я его пью, у меня есть законное право здесь находиться. И размышлять.

— Можно?

— Можно. И задавайте уже свой третий вопрос, иначе вас разорвёт от любопытства.

Нет, сегодня точно день великодушного профессора. Одним вопросом моё любопытство было не унять. Но я всё же выбрала:

— Батильда Бэгшот... Она ведь была одним из поставщиков заунывников на аптечный рынок?

На лице Снейпа мелькнуло выражение заинтересованности.

— Единственным поставщиком последние двадцать лет. Позвольте узнать — откуда информация?

— Не поверите, сэр. Читала книги Риты Скитер [1]. Если верить тексту, получается, что Батильда собирала заунывники чуть ли не на заднем дворе своего дома. Я хочу понять: почему нельзя просто обшарить окрестности Годриковой впадины и найти место их произрастания?

Снейп отставил чашку и сложил руки домиком. Я мысленно станцевала победный танец дикаря. Этот жест обещал обзорную лекцию.

— Что вам известно о заунывниках, мисс Грейнджер?

— То, что написано у Баджа. Высокоэффективный и очень редкий ингредиент, потенцирующий действие большинства защитных зелий. Используют сухие коробочки с семенами. Указанные свойства заунывники приобретают в начале зимы. Их собирают только ночью, не позднее двадцать четвертого дня лунного цикла. По легенде, они растут там, где упали слезы феи.

— Последнее, разумеется, вымысел, — отмахнулся Снейп. — Бадж всего лишь повторил одно из суеверий своей эпохи. А найти заунывники весьма затруднительно по причине, которую вы упустили или не знали. Основную часть своего жизненного цикла заунывники проводят под землей. И крайне неохотно покидают свое убежище. Травники, знающие точное место произрастания, выманивают их на всплески человеческих эмоций. Что и отразилось в названии.

— Растения реагируют на уныние? Как дементоры?

Снейп усмехнулся.

— Очередное суеверие. Заунывники вытягиваются из земли в ответ на любую сильную эмоцию, но не так-то просто оказаться в добром расположении духа зимней ночью, вдали от дома.

Я поёжилась. Мои воспоминания о Батильде Бэгшот заставили бы прорасти на её огороде целую колонию заунывников. Но к делу это не относилось.

— Насколько точно надо знать место?

— Довольно точно. Заунывники растут геометрически правильными окружностями. Необходимо оказаться внутри такой окружности. Если когда-нибудь увидите в зимнем лесу чёрные коробочки с семенами на длинных стеблях — дайте мне знать. Вы согрелись? Готовы к работе?

— Да, сэр.

Снейп встал и стремительно направился к лестнице. М-да. Похоже, я знаю одного человека, для которого образ жизни заунывников кажется естественным.

В лаборатории профессор занял привычное место за письменным столом спиной ко мне и сразу начал что-то писать. Я осмотрела своё сегодняшнее поле деятельности. Всё подготовлено. Выставлено в нужном порядке. Осталось только развести огонь под котлом — и через три часа вот эта бурая пакость приобретёт оттенок лунного камня. На этом моя работа закончится. Потом зелье неделю будет выстаиваться в холодном месте… а в ночь на седьмое число Рон его выпьет и попытается вернуть мне магию. Странно, но я совершенно не ощущала радости по этому поводу… Вместо этого на границе сознания тонкой нитью билась какая-то мысль. Важная мысль.

Луна. Холод. Ночь. Рон. Эмоции.

Перед глазами замелькали воспоминания. Холод. Наша кочевая жизнь. Ночь. Врывается Гарри. Я просыпаюсь и узнаю, что Рон вернулся, спас Гарри и уничтожил хоркрукс. Моя радость. И ярость. И злость. Моя истерика в палатке. Бессонница. Утром мы выходим наружу. Вокруг палатки из снега торчат смешные коробочки, напоминающие маки. Я еще удивилась, что не заметила их вечером…